Нацуо Кирино - АУТ
— На нем была белая рубашка, — заговорила после паузы Яои. — И темный галстук. Черные туфли.
Она перечисляла вещи сухим, почти официальным тоном, как будто описывала совершенно постороннего человека.
— Какого цвета был костюм?
— Светло-серый.
— Светло-серый, — повторил, записывая, Кунигаса. — А не знаете, какой марки?
— Нет, не знаю. По-моему, он всегда покупал одежду в «Минами», со скидкой.
— Обувь тоже?
— Нет, но мы обычно ходим за покупками в один местный магазин.
— Куда именно? — поинтересовался Имаи.
— В «Токийский обувной центр».
— А белье?
— Я покупала его в супермаркете.
Она стыдливо отвела глаза.
— Займемся этим завтра, — пресек инициативу напарника Кунигаса. — Сегодня выясним основное. — Имаи недовольно посмотрел на коллегу, но промолчал. — В какое время ваш муж отправился на работу?
— Как всегда, чтобы успеть на утреннюю электричку до Синдзюку. Поезд уходит в семь сорок пять.
— И после этого ничего? Вы его больше не видели? Не разговаривали с ним по телефону?
— Нет.
Яои закрыла лицо руками. Кунигаса огляделся, как будто лишь теперь получил возможность оценить обстановку гостиной. На полу там и тут валялись игрушки и детские книжки, которыми ее родители пытались развлечь детей.
— Куда они повели детей? — спросил он.
— Наверное, куда-нибудь, где можно поесть.
— Уже поздно. — Понимая, что ей хочется провести разговор без ненужных свидетелей, инспектор бросил взгляд на часы — почти одиннадцать. — Давайте на сегодня закончим.
— Скажите, пожалуйста, откуда родом ваш муж и где живут его родители? — спросил Имаи, поднимая глаза от блокнота.
— Мой муж из Гунма. Его родители должны скоро приехать. А я родилась в Яманаси.
— Вы сразу сообщили его родителям, что он пропал? — продолжил Имаи.
— Н-нет, — с запинкой ответила Яои. — Не сразу.
— Почему?
Кунигаса провел ладонью по коротким, жестким волосам.
— Даже не знаю. Может быть, потому, что его начальник советовал не спешить, говорил, что с мужчинами такое случается, что он вот-вот вернется. Мне не хотелось их беспокоить.
Имаи озадаченно уставился на нее.
— Но Ямамото-сан, ваш муж не вернулся домой во вторник, а в полицию вы позвонили уже в среду вечером. Дело приняли в четверг утром, что довольно быстро для такого рода случаев. Вы поспешили известить нас, однако не поставили в известность его родителей, почему? Обычно ведь в первую очередь сообщают именно родственникам, не так ли?
— Вы, наверное, правы, но обе семьи не одобряли наш брак, поэтому я не виделась с его родителями несколько лет.
— Не расскажете почему? — поинтересовался Кунигаса. — Почему они были против?
Яои пожала плечами.
— Сама не знаю. Мои родители с самого начала ясно дали понять, что Кэндзи им не нравится, а его родителям это, естественно, пришлось не по вкусу. Они были очень недовольны…
Она не стала говорить, что отношения со свекровью не сложились с самого начала, так что о каком-то общении не могло быть и речи. Даже сейчас Яои приходила в ужас, когда думала о неизбежной встрече и неминуемом скандале. Иногда она даже думала, что именно неприязнь к матери Кэндзи повлияла на ее отношение к мужу.
— Но почему ваши родители так невзлюбили вашего супруга? — задал вопрос Кунигаса.
— Трудно сказать. — Она замялась. — Я их единственная дочь, и они, наверное, хотели бы для меня кого-то другого, человека, более отвечающего их ожиданиям.
— Возможно, — согласился инспектор, — тем более что их дочь — такая привлекательная женщина.
— Нет, дело не в этом, — спокойно, словно констатируя общеизвестный факт, ответила она.
— Нет? Тогда в чем же причина?
В его голосе вдруг проскользнули покровительственные нотки. Ну же, как будто говорил он, расскажи мне все, доверься. Яои чувствовала себя все более неуверенно — разговор ушел в сторону от предполагаемого направления, и вероятность ошибки возрастала с каждым вопросом. Полицейских, похоже, интересовали буквально все аспекты ее отношений с Кэндзи, и проявляющаяся картина жизни семейной пары давала детективам все более богатый материал для самых разных выводов.
— До того как мы поженились, мой муж очень увлекался азартными играми. Ходил на скачки, велосипедные соревнования… ну и все такое. Он даже занимал деньги, чтобы покрывать проигрыши. Когда родители узнали об этом, они сразу заявили, что не хотят, чтобы мы поженились. Но потом Кэндзи перестал играть.
Мужчины обменялись многозначительными взглядами, и Кунигаса снова записал что-то в блокнот.
— А в последнее время? — спросил Имаи.
Стоит рассказывать им о баккара? Кажется, Масако давала ей какой-то совет. Но какой? Яои не помнила. Она молчала, опасаясь, что если скажет правду, то они каким-то образом выяснят и то, что муж бил ее.
— Продолжайте. Нам вы можете рассказать все.
— Ну…
— Он начал снова, верно?
— Думаю, что да, — сказала она и поежилась. — Кэндзи упоминал о баккара.
Яои и не подозревала, что именно это слово станет для нее спасением.
— О баккара? А он не говорил, где именно играет?
— Думаю, где-то в Синдзюку, — едва слышно пролепетала Яои.
— Спасибо, — сказал Кунигаса. — Мы очень вам признательны. Теперь я уже не сомневаюсь, что убийца будет пойман.
— Я хотела спросить… — Яои запнулась, понимая, что разговор подошел к концу. — Как вы думаете, я могу увидеть мужа?
До сих пор ни один из детективов не упомянул о том, что ей нужно прийти на опознание тела.
— Мы думали пригласить для опознания вашего деверя. Откровенно говоря, вам смотреть на него… я бы не рекомендовал. — Кунигаса достал из портфеля конверт с несколькими черно-белыми фотографиями, развернул их веером, прижав, как карты, к груди, потом выбрал одну и положил на столик перед Яои. — Прежде чем решать, стоит приходить или нет, посмотрите, пожалуйста, на это.
Она наклонилась и осторожно взяла фотографию. На ней был запечатлен пластиковый мешок, наполненный кучками изуродованной плоти. Узнаваемой была только рука — рука Кэндзи — с темными кружками срезанных подушечек пальцев. Яои судорожно сглотнула подступивший к горлу тошнотворный комок. На мгновение ее захлестнула злость. Злость на Масако и остальных, которые так обошлись с ее мужем. Все получилось слишком ужасно. Слишком отвратительно. Она этого не хотела. Да, она понимала, что убила его и попросила подругу избавиться от тела, но…
Теперь, увидев обезображенное тело мужа, Яои не смогла сдержать возмущения. Слезы подступили к глазам, и она закрыла лицо руками.
— Извините. — Кунигаса погладил ее по плечу. — Понимаю, как это тяжело, но вам нужно оставаться мужественной. Вы нужны детям.
Похоже, детективы даже испытали облегчение, увидев наконец ее слезы. Яои подняла голову и вытерла глаза. Кунико была права, когда сказала, что она ничего не понимает. Было неизмеримо легче говорить себе, что Кэндзи просто ушел и не вернулся.
— Вы в порядке?
— Да, извините.
— Нам бы хотелось, чтобы вы завтра пришли в участок, — сказал, поднимаясь, Кунигаса. — Надо еще кое-что уточнить. Это ненадолго.
— Да, конечно, — пробормотала Яои.
Что еще уточнять? Когда прекратится эта пытка?
— Простите, — подал голос Имаи, который все просматривал свой блокнот. — Я совершенно забыл спросить вас еще об одной вещи.
— Да? — Она посмотрела на него сквозь слезы. Он ответил ей внимательным взглядом.
— В какое время вы вернулись домой утром, после ночной смены? Если можно, пожалуйста, коротко расскажите, что вы делали в тот день.
— Я закончила работу в половине шестого, а домой вернулась около шести.
— Вы всегда после работы идете домой? Не задерживаетесь? — мягко спросил он.
— Обычно да, — медленно ответила Яои, понимая, что еще не отошла от вызванного фотографией шока, а потому должна особенно тщательно подбирать слова. — Иногда задерживаюсь ненадолго с подругами, чтобы немного поболтать, но в тот раз я сразу пошла домой, потому что очень беспокоилась из-за того, что Кэндзи не вернулся и дети остались одни.
— Понятно, — кивнул Имаи, продолжая сидеть на диване. — А потом?
— Потом я поспала пару часов и отвела детей в сад.
— Если не ошибаюсь, в то утро шел дождь. Вы брали машину?
— Нет. У нас нет машины, и я не умею водить. Я отвезла их на велосипеде.
Она заметила, как детективы снова переглянулись. Тот факт, что у них не было машины, похоже, пошел ей на пользу.
— И…
— Я вернулась около половины десятого. Поговорила о чем-то с соседкой возле площадки для мусора. Постирала. Прибралась в доме. И примерно в одиннадцать снова легла спать. В час дня позвонили с работы мужа и сказали, что он там не появлялся. Для меня это было… ударом.
