Джон Гришэм - Время прощать
– Я обвиняю вас в неуважении к суду, мистер Бакли. Пожалуйста, уведите его.
– Но за что, ваша честь?
– За то, что вы ведете себя высокомерно, бесцеремонно, неуважительно, нагло и за многое другое. Уводите!
Когда на запястьях Бакли защелкнулись наручники, он побледнел, глаза у него расширились. Его, Руфуса Бакли, бывшего окружного прокурора, чья репутация была символом высочайших стандартов соблюдения законов, морали и этики поведения, волокут из зала, как обычного преступника!
Джейк едва сдерживался, чтобы не зааплодировать.
– И посадите его в одну камеру с его соратником, – проревел в микрофон судья Этли вслед Руфусу, который шел, спотыкаясь, и заискивающе заглядывал в лица присутствующих, надеясь на сочувствие.
Только когда дверь за ним захлопнулась, все словно осознали, как мало кислорода осталось в помещении, – было трудно дышать. Адвокаты стали обмениваться веселыми взглядами. Они не сомневались: такого они больше не увидят. Судья Этли сделал вид, будто что-то записывает, давая возможность всем восстановить дыхание. Наконец он произнес:
– Ну, мистер Бост, а вы ничего не желаете сказать?
Мистер Бост не желал. У него в голове роилось много мыслей, но, учитывая настроение судьи в данный момент, он счел благоразумным лишь покачать головой.
– Хорошо. У вас есть тридцать секунд, чтобы очистить стол и перейти в ложу присяжных. Мистер Брайгенс, займите положенное вам в моем зале суда место.
– С радостью, ваша честь.
– Впрочем, давайте сделаем десятиминутный перерыв.
Оззи Уоллс не был лишен чувства юмора. На улице позади здания суда стояли четыре патрульные машины при полном оснащении: со множеством надписей и цифр на бортах, утыканные антеннами и световыми панелями. Собрав своих сотрудников в коридоре вокруг двух арестованных адвокатов, он быстро принял решение отвезти их с помпой.
– Сажайте их в мою машину, – приказал он.
– Я подам на вас в суд за это, – пригрозил Систранк раз в десятый.
– У нас тоже имеются адвокаты, – с иронией парировал Оззи.
– Я засужу всех вас, провинициалльные придурки!
– Причем наши адвокаты не сидят в тюрьме, – невозмутимо закончил свою мысль Оззи.
– Я подам на вас в федеральный суд.
– Обожаю федеральный суд.
Систранка и Бакли выволокли из здания и потащили к задней дверце огромного коричневого «форда» Оззи. Думас Ли и его напарник пулей вылетели из здания с фотоаппаратами.
– Давайте устроим им парад, – предложил Оззи своим подчиненным. – Сирен не надо, но все сигнальные огни включить.
Оззи сел за руль, завел двигатель и тронулся очень-очень медленно.
– Вы когда-нибудь прежде ездили на заднем сиденье, Руфус? – ехидно поинтересовался он.
Бакли не ответил. Сидя за спиной Оззи, он съехал как можно ниже и украдкой поглядывал в окно, пока они ползли вокруг площади. В трех дюймах справа от него, неудобно из-за связанных за спиной рук, сидел Систранк и продолжал бубнить:
– Вам должно быть стыдно обращаться подобным образом с братом.
– С белыми мы обращаемся точно так же, – ответил Оззи.
– Вы нарушаете мои гражданские права.
– А вы своей болтовней – мои. Заткнитесь или я запру вас под камерой. У нас там есть небольшой подвал. Вы ведь видели его, Руфус?
Руфус снова предпочел промолчать.
Кавалькада автомобилей во главе с машиной Оззи дважды объехала площадь, потом зигзагом проследовала по прилегающим улицам – Оззи давал время Думасу добраться до тюрьмы и ко времени их приезда подготовиться к съемке. Систранка и Бакли извлекли из машины Оззи и медленно повели по подъездной дорожке к офису шерифа. Там с ними проделали все, что делают с другими, только что доставленными задержанными: сфотографировали, сняли отпечатки пальцев, задали сотню вопросов для протокола, отобрали все вещи и выдали казенную одежду.
Спустя сорок пять минут после того, как достопочтенный Рубен В. Этли обрушил на них свой гнев, Букер Систранк и Руфус Бакли, в тюремной одежде – вылинявших оранжевых робах и штанах с белыми нашивками – сидели на своих металлических кроватях, уставившись на почерневший от грязи подтекающий унитаз, который им предстояло делить на двоих. Надзиратель сквозь решетку в двери заглянул в их узенькую камеру:
– Ну как, парни, вам ничего не нужно?
– Когда у вас тут ленч? – поинтересовался Руфус.
После того как Бост был выдворен в ложу присяжных, а его соратники препровождены в тюрьму, слушания начались и завершились с удивительной быстротой. Поскольку никто больше не требовал перенести процесс в другое место или сменить судью, эти ходатайства были отклонены. Ходатайство о замене Джейка на Руфуса Бакли было отвергнуто без единого слова.
Судья Этли утвердил ходатайство о рассмотрении дела судом присяжных и дал сторонам девяносто дней на то, чтобы начать и закончить представление документов. Он доходчиво объяснил, что дело будет иметь для него приоритет, и он не позволит затягивать процесс. Потом попросил всех поверенных достать ежедневники и назначил дату открытия суда на 3 апреля 1989 года, то есть почти через пять месяцев.
Полчаса спустя он объявил слушания закрытыми и удалился из зала. Публика начала подниматься с мест, обсуждая случившееся. Зал загудел, а адвокаты, собравшись в кружок, пытались осмыслить ситуацию.
– Полагаю, тебе повезло, что ты не в тюрьме, – шепнул Джейку Стиллмен Раш.
– Невероятно повезло, – ответил Джейк. – А ты, верно, собираешься навестить Бакли?
– Может, позже.
Кендрик Бост вывел Летти и ее сопровождающих на улицу, довел до угла и постарался втолковать им, что все идет по плану. Большинство реагировало на его заверения скептически. После этого Бост с телохранителем поспешили как можно быстрее убраться. Они почти бегом пересекли лужайку перед зданием суда, запрыгнули в черный «роллс-ройс» – телохранитель оказался также и шофером – и помчались в офис шерифа. Однако Оззи сообщил им, что посещения заключенных судом не санкционированы. Выругавшись, Бост велел водителю ехать в Оксфорд, где находилось ближайшее отделение федерального суда.
Еще до ленча Думас Ли быстро накатал тысячу слов и факсом переслал статью знакомому журналисту в мемфисскую газету, а также кучу снимков – фототелеграфом. В тот же день он отправил те же материалы в газеты Тьюпело и Джексона.
19
Из надежных источников пошел и со скоростью пожара распространился по зданию суда, а потом и по площади слух, что, явившись на работу в девять часов утра, судья Этли может снова вызвать в суд своих арестованных и дать им возможность принести извинения. Предвкушению невероятного зрелища – как Руфуса Бакли и Букера Систранка тащат в суд, надо надеяться, в цепях, резиновых банных шлепанцах и в оранжевой тюремной одежде, было невозможно противиться.
Их история привлекла невиданное внимание и стала источником сплетен и спекуляций. Для Бакли это было чудовищным унижением. Для Систранка – не более чем очередной главой биографии.
Утренняя мемфисская газета на первой полосе воспроизвела статью Думаса от первого до последнего слова, сопроводив ее огромным снимком: два адвоката-соратника днем раньше покидают здание суда в наручниках. Систранку стоило постараться уже ради одного заголовка: «Знаменитый мемфисский адвокат заключен в тюрьму в Миссисипи». Дополняя на удивление точную в этот раз статью Думаса, была напечатана еще одна, поменьше, – о ходатайстве, направленном фирмой «Систранк и Бост» в федеральный суд в Оксфорде с требованием habeas corpus[10]. Слушания были назначены на 13.00, сегодня.
Джейк с Люсьеном сидели на своем балконе, выходящем на площадь, пили кофе и ждали прибытия патрульных машин. Оззи обещал позвонить и предупредить заранее.
Люсьен, не без причины ненавидящий вставать рано утром, выглядел необычно свежим, и взгляд у него был ясным. Он утверждал, что пьет теперь меньше, при этом больше двигается и уж точно больше работает. Джейку все труднее становилось предотвращать его появление в своем офисе.
– Мог ли я когда-нибудь подумать, что мне доведется увидеть Руфуса Бакли в наручниках, – улыбнулся Люсьен.
– Чудесно, просто чудесно. До сих пор не могу до конца поверить, – отозвался Джейк. – Хочу позвонить Думасу и спросить, нельзя ли купить у него фотографию Бакли, которого ведут в тюрьму.
– Да-да, позвоните и сделайте мне копию.
– Восемь на десять, в рамке. Наверное, я смог бы успешно торговать ими.
Рокси пришлось взобраться по лестнице, пересечь кабинет Джейка и выйти на балкон, чтобы сообщить шефу:
– Звонил шериф Уоллс. Они уже в пути.
– Спасибо.
Пересекая площадь, Джейк с Люсьеном не могли не заметить, что у адвокатов других расположенных на площади юридических контор, не практикующих в суде, вдруг обнаружились неотложные дела во Дворце правосудия. Бедняга Бакли нажил себе столько врагов! Зал суда не был набит до отказа, но немало этих самых врагов слонялось поблизости. Было совершенно очевидно, что находятся они там по одной-единственной причине.
