Крис Муни - Комната мертвых
Она придвинулась к нему и сказала на ухо:
— У него умер мозг. Кто его отец?
— Кендра говорила, что какой-то парень обрюхатил ее, но она решила оставить ребенка. Она отказалась назвать мне имя отца. Кому-нибудь удалось поговорить с мальчиком, прежде чем он выстрелил в себя?
— Мне удалось, хотя и совсем немного. Он хотел увидеться с моим отцом. Мальчик не знал, что он погиб.
— Кендра тоже не знала этого, пока не вернулась в Белхэм.
— Мне трудно в это поверить.
— Кендра уехала из Чарльстауна до того, как ваш отец был убит. Я понятия не имел, куда она направилась: мне не полагалось этого знать, а выяснять я не собирался. Мне не хотелось подвергать ее опасности. И с тех пор никто о ней ничего не слышал. Вот почему Кендра сумела прожить так долго. Она не звонила никому из тех, кто остался здесь, боясь, что чей-нибудь телефон стоит на прослушке и ее вычислят. А Интернета в те времена еще не было.
— Тогда как же она узнала обо всем?
— Она приехала в Белхэм, пришла к дому, где вы жили раньше, и разговорилась с его новыми владельцами. Они сами родом из Белхэма, поэтому знали, что случилось с вашей семьей. Кстати, я был очень огорчен, узнав о смерти вашей матушки.
Иезекииль говорил с искренней скорбью, как если бы действительно знал ее.
— После того как Кендра узнала о смерти вашего отца, — прошептал он, — она навела справки, выяснила мой новый адрес и нанесла мне визит. Можно не говорить, что она была очень расстроена и хотела знать, что произошло. Она очень любила вашего отца. Биг Рэд был замечательным человеком. Такие встречаются один на миллион, должен заметить. Не проходило и дня, чтобы я не сожалел о том, что с ним случилось.
Дарби проглотила комок в горле и обнаружила, что руки сами сжались в кулаки. Она уставилась на цыплячью шею Иезекииля, втайне надеясь, что он выкинет что-нибудь. Она свернет ему шею еще до того, как охранники ворвутся в комнату.
«Я не стану убивать его. Я просто правильно сломаю ему шею, так что он до конца дней своих останется парализованным калекой, который ходит под себя и питается через трубочку».
— Я знаю, о чем вы думаете, — прошептал Иезекииль.
— И о чем же я думаю, мистер Иезекииль?
— Вы хотите понять, для чего Кендра проделала столь долгий путь из Вермонта, когда она могла просто снять трубку таксофона, позвонить в Управление полиции Белхэма и попросить вашего отца. Кто-нибудь наверняка рассказал бы ей о том, что с ним сталось.
— Так почему же она этого не сделала?
— Потому что в полицейских участках теперь записывают все подряд — и телефонные звонки, и каждый ваш шаг, стоит вам перешагнуть порог, потому что там установлены камеры видеонаблюдения. Она не хотела рисковать, ведь кто-нибудь мог узнать ее. Кендра не доверяла полиции, зато верила вашему отцу. Перед тем как она уехала, он сказал ей, что если когда-нибудь у нее возникнут неприятности, то она ни в коем случае не должна звонить в участок или приходить туда. Телефонные линии прослушивались, и он обнаружил, что кто-то подсадил «жучков» к нему в кабинет. Биг Рэд сказал, чтобы она приходила к нему домой. И она так и сделала.
— Для чего Кендра искала моего отца?
— Что вам известно о Фрэнсисе Салливане, главаре ирландской мафии?
«Опять это имя…» — подумала Дарби.
— Я знаю, что он умер.
— Я знал мистера Салливана — так его следовало называть, даже если вы работали на него. Мне неловко признаваться в том, что я вернулся к занятию, из-за которого угодил в тюрьму первый раз, — к торговле наркотиками. У меня была своя сеть покупателей. Мистер Салливан пожелал воспользоваться ею, а мне были нужны деньги. Что вам известно о Кендре?
— Я знаю, что ее арестовывали за проституцию.
— У Кендры были проблемы с наркотиками. Она сидела на кокаине. Некоторое время она работала на улице, а потом мистер Салливан стал приводить ее на вечеринки в отелях, где она обслуживала многих мужчин. Включая полицейских.
Мишель Бакстер говорила то же самое.
— Мистеру Салливану, — прошептал Иезекииль, — нравился грубый секс.
Дарби вспомнила, что Бакстер рассказывала о том, как Салливан приставил дуло пистолета ей к виску.
— Кендра не возражала против этого, поэтому он держал ее под рукой. Он питал слабость к молоденьким девушкам, но было и еще кое-что, что сводило его с ума. Я не верил слухам, пока… пока однажды не застукал его на горячем. Я вошел в комнату, в которой он был с девушкой, совсем еще девчонкой, подростком. Не знаю, как ее звали, она была не местная, зато молодость ее прямо-таки бросалась в глаза. И зубные скобки у нее я увидел… потом. — Иезекииль сделал глотательное движение. Голос его на мгновение прервался. — Мистер Салливан поставил бедную девочку на четвереньки. Они были на кровати. Он пристроился сзади, трахая ее, и держал за волосы, запрокинув ей голову, чтобы перерезать горло.
Дарби вспомнилась Кендра Шеппард, привязанная к стулу, с жуткой раной на шее, так что голова едва не отделилась от тела.
— Я хотел остановить этот кошмар, но девочка уже истекала кровью, — прошептал он. — Мистер Салливан увидел меня… Я замер в дверях, не в силах пошевелиться. А он был с ног до головы перепачкан кровью, будто купался в ней. Он преспокойно слез с кровати — клянусь, так оно и было, я ничего не выдумываю. Он не набросился на меня. Вместо этого он открытой опасной бритвой указал на девушку — бедняжка натыкалась на стены, захлебываясь кровью, — а потом посмотрел на меня и сказал: «Давай, Зеке, покажи ей класс. Она еще не до конца сдохла». Только тогда я бросился бежать.
Дарби пришлось откашляться, чтобы заговорить.
— Где это случилось?
— В доме Кевина Рейнольдса в Чарльстауне. Он жил там с матерью, Мэри Джейн. Там есть спальня, справа от лестницы. Мистер Салливан водил туда всех… все свои жертвы. Иногда Кендра заставала его там спящим. Она говорила мне, что даже зимой там чувствовался стойкий запах крови. Она рассказывала, что, сколько бы там ни убирали и как бы часто ни меняли ковры, запах не исчезал.
— Что вы стали делать потом?
— На несколько дней я спрятался. Я знал, что мистер Салливан ищет меня: я был свидетелем, слабым звеном. Угрозой. Я пришел к Кендре. Мы дружили. Я рассказал ей все, что видел, и тогда она познакомила меня с вашим отцом.
— Зачем?
— Когда вы в больнице разговаривали с сыном Кендры, он доверился вам?
— Он сказал мне, что его настоящее имя — Шон.
— Что еще?
— Он сказал, что знает, почему убили его дедушку и бабушку. Но мы не успели договорить.
— Почему?
— Нас прервали.
— ФБР?
У Дарби перехватило дыхание. Об этом в новостях не сообщали.
— Слушайте меня очень внимательно, — сказал Иезекииль. — Люди, которые убили Кендру Шепард, раньше работали агентами в бостонском отделении ФБР. У них было задание уничтожить ирландскую и итальянскую мафию. Но главная их цель состояла в том, чтобы защитить мистера Салливана.
Дарби вспомнила, что и Дженнингс говорил об особом статусе Салливана.
— Он был информатором?
— Мистер Салливан представлял собой намного большую ценность. — Иезекииль едва не захлебывался от возбуждения. — Он сам был федеральным агентом. ФБР сделало своего агента главой ирландской мафии. Настоящее имя Салливана — Бен Мастерс.
— Это Кендра рассказала вам об этом?
— Нет, — ответил Иезекииль. — Ваш отец.
48
Дарби показалось, что в желудке у нее взорвалась ледяная бомба. По спине побежала противная струйка холодного пота.
— Мне известны всего два имени, — прошептал Иезекииль. — Когда они были живы и работали федералами, их звали Питер Алан и Джек Кинг. Но вы не найдете их. Они погибли во время пожара на катере, вместе с Салливаном. Так что как их зовут сейчас, я не знаю.
Дарби сглотнула и спросила:
— Мистер Иезекииль, вы можете…
— Я знаю, о чем вы думаете. «Этот человек — чертов шизофреник, и он все выдумал». Так вот, я не болен. Когда меня арестовали в первый раз, какой-то умник в белом халате поставил этот диагноз, и он приклеился ко мне навечно. — Иезекииль говорил быстро, очень быстро, буквально выплевывая слова и давясь гневом. — Я был параноиком? Считал, что за мной постоянно наблюдают? Еще бы! При моем роде занятий следует быть осторожным. Никогда не знаешь, кто продаст тебя и когда. Именно паранойя и помогает выжить на улице. Но я не слышу никаких голосов, не считаю, будто инопланетяне улавливают волны моего мозга, и не верю в подобную чушь. Но сколько бы я ни повторял это, они неизменно приходят в мою камеру и колют мне всякое дерьмо в задницу три раза в неделю. От лекарств я все время чувствую себя как в тумане, и меня легче контролировать. Я не виню вас за то, что вы настроены скептически. Однако каким бы ни было нынешнее состояние моей психики, оно не изменит того факта, что Кендра Шеппард навещала меня, верно?
