Шарлатаны - Робин Кук
Операция по пересадке почки стала самым ярким событием прошедшего дня. Это был один из тех случаев, когда Ной в очередной раз имел возможность убедиться, что не ошибся, выбрав медицину, и что усилия, потраченные на учебу, оправдали себя. Охватившее его воодушевление стерло неприятный осадок от столкновения с Мейсоном и несколько притупило чувство горечи по поводу смерти Элен Гибсон. Правда, с Авой ему пока не удалось повидаться.
В перерывах между операциями молодой врач надеялся на случайную встречу в коридорах или в общей комнате отдыха: мимолетный взгляд, пожатие плеч, едва заметный кивок — хоть какой-то знак, говорящий, что она справляется с ситуацией. Но увы, их пути так и не пересеклись. Закончив последнюю плановую операцию. Ной уже специально обошел весь хирургический блок, разыскивая подругу. Снова ничего. Тогда он решился на отчаянный шаг: спросил в ординаторской анестезиологического отделения, где доктор Лондон. Ему сказали, что она уже ушла домой. После чего у Ноя не оставалось выбора, как только обратиться к электронным средствам связи.
Ной написал ей эсэмэску и отправился вместе с ординаторами первого года на дневной обход. Осмотр завершился, а ответ от Авы так и не пришел. Ной написал еще одно сообщение, попросив, чтобы она срочно связалась с ним, после чего отправился навестить пациентов, которых оперировал утром. Между колэктомией и геморроем Ной попытался дозвониться до Авы, и опять неудача: мало того что она не взяла трубку, так еще и ящик голосовой почты оказался переполнен и недоступен для новых записей.
Ной испытал приступ острого разочарования: современные технологии, обещавшие возможность мгновенной связи, подвели его. Тогда он попробовал мессенджер в «Фейсбуке», после чего вернулся к обходу. Время для визита было не самым подходящим, поскольку большинство пациентов ужинали, однако все они с радостью встречали своего доктора. Но самое главное, ни у кого из них не наблюдалось послеоперационных осложнений — ни температуры, ни жалоб на боли. А некоторые даже хвалили больничную еду. Ничего удивительного: крупные клиники вроде Бостонской мемориальной, зная о высокой конкуренции, старались организовать достойные бытовые условия, в том числе питание. Сообщение о донорской почке поступило как раз в тот момент, когда Ной беседовал с последним из своих больных.
В десятом часу вечера, сдав смену дежурной хирургической бригаде, Ной наконец покинул клинику. Стоял теплый летний вечер, и улицы заполнили толпы прохожих. Ной пересек сквер, появившийся в самом центре Бостона после перевода главной автомагистрали города в подземный тоннель, миновал перекресток и оказался у восточного угла парка Бостон-Коммон — привычный маршрут, которым он обычно возвращался домой. Но сегодня Ротхаузер шел не домой: его путь лежал на Луисбург-сквер, к Аве.
Еще издали он обратил внимание, что свет в особняке не горит. Все окна были темными, а само здание выглядело холодным и угрюмым. Взбежав по ступенькам, Ной вошел в нижний холл. Здесь тоже было темно. Чтобы найти звонок, пришлось действовать на ощупь. Нажав на кнопку, Ной услышал, как в глубине дома прокатилась телефонная трель: дверной звонок, подключенный к телефону, был частью сложной системы оповещения, установленной в особняке Авы. Затем все стихло. Ной подождал немного и снова нажал на кнопку. Никакого ответа.
— Проклятье! — бросил он в сердцах. — Ну где же ты?! — В порыве раздражения Ной принялся молотить кулаком в дверь. Когда он перестал буянить, вокруг вновь воцарилась мрачная тишина.
Тяжело вздохнув, он спустился на улицу, прошел вдоль забора, отделяющего палисадник от тротуара, и осмотрел здание с торца. Все то же: в окнах темно, включая мансарду на шестом этаже. Правда, отсюда не была видна задняя часть особняка и тренажерный зал, однако Ной не сомневался: хозяйки действительно нет дома, и она не скрывается от него за стенами своего замка. Последнее представлялось и вовсе невероятным: Ава не походила на человека, способного впасть в депрессию и оборвать все связи с внешним миром. Но даже если она не желает ни с кем общаться, что тут сделаешь? Не ломать же дверь или лезть через окно.
На мгновение Ной замер в нерешительности: что дальше? После нескольких минут раздумий он определил две возможности: либо вернуться в больницу, либо — к себе в квартиру. Оба варианта представлялись не самыми привлекательными. Если он вернется на работу, наверняка возникнет недоумение по поводу того, что заставило главного ординатора заявиться в клинику на ночь глядя. Ной не имел ни малейшего желания объясняться с коллегами, да он и не знал бы, что сказать. С другой стороны, идти к себе в пустую квартиру тоже не хотелось.
Но и стоять у чужого порога до бесконечности невозможно. Ной свернул вниз по Луисбург-сквер и отправился домой. По дороге он снова задумался: не могла Ава настолько расстроиться, чтобы закрыться и перестать отвечать на звонки. И тут же отмел эту мысль: нет, доктор Лондон — боец, как и он сам. Когда мир рушится, а дела идут из рук вон плохо, такие люди не станут хандрить, напротив: сделают выводы и начнут работать еще усерднее.
Карабкаясь по крутым ступеням к себе в квартиру, Ной невольно вспомнил плавный подъем по лестнице в особняке Авы, где рука ложилась на перила из красного дерева, а под ногами мягко пружинил толстый ковер. Неужели за четыре дня и три ночи у него появилась привычка к роскоши? Но когда он открыл дверь и вошел в прихожую, контраст стал настолько очевиден, что Ной не сумел сдержать вздоха: место было не только неуютным, но и безликим, словно номер в затрапезном отеле.
Стараясь не обращать внимания на убогий дизайн жилища, точнее, полное его отсутствие, Ной уселся за обшарпанный журнальный столик и включил старенький ноутбук. Пока компьютер загружался, молодой врач с досадой подумал, что не догадался поинтересоваться будущим расписанием Авы, когда заходил к анестезиологам. Внезапная мысль обожгла Ноя: а что, если у нее появилось несколько свободных дней и она отправилась в одну из своих деловых поездок, не посчитав нужным предупредить его?
Быстро проверив электронную почту и сообщения в «Фейсбуке», которые могли таинственным образом ускользнуть от смартфона, Ной написал еще одно послание, тщательно составляя фразы, чтобы не выдать кипящего внутри раздражения. Он считал, что со стороны Авы невежливо и безответственно вот так исчезнуть, не сказав ни слова. Она ведь прекрасно знала, что Ной с ума сойдет от беспокойства.
Затем он снова схватился за телефон и набрал
