Джек Керли - Послание
Свет и тени, слова и картинки. Мама и Плохая Девочка.
Та часть проекта, где Плохая Девочка умоляет, была самой сложной. Он работал с коротенькими продвижениями вперед – отдельные моменты, слоги. Он был очень осторожен, чтобы не дать всей картине возникнуть сразу: она была слишком сильной. Она могла перестроить все внутри него, могла заставить думать по-другому – как если бы он исчез в одном месте и появился в другом.
Вот черт! Так, как она делает это сейчас. Поет.
Мистер Каттер закрыл глаза и затаил дыхание. Он заставил сердце остановить бешеную скачку. Рука уже нащупала пояс брюк, но он сдерживал себя.
Контроль.
Контроль.
Он открыл глаза, и его руки опять приняли рабочее положение. Он заставил Маму всосать слова назад, в голову, и, словно антрацитовое солнце, садящееся в белоснежное море, она оставила мистера Каттера работать всю ночь.
– Барлью должен подумать, что мы угрожаем Терри, что она может выйти из-под контроля с тем, что она скрывает. Я огляделся, чтобы убедиться, что нас никто не слышит. В комнате детективов было тихо: Нейлор и Скотт корпели над бумажками, Пендери шептался по телефону с информатором или с одной из своих постоянно меняющихся пышных блондинок. Все остальные работали на улице или старались создать впечатление, что работают.
Гарри, как всегда, оппонировал, выдвигая худшие варианты.
– А если мы ошибаемся и за ней ничего нет? Что, если она чистая?
– Чистая? Да от нее прет, как из сточной канавы, Гарри. Ты сам об этом говорил уже раз десять.
Если только приятель Терри не был еще одним любителем жевать древесную массу, Барлью и Лосидор связаны между собой. Сами ниточки еще скрывались за утлом, но уже показались их неровные концы. Настало время ухватиться за ближайший из них, хорошенько дернуть и посмотреть, что из этого получится.
– Когда мы признаемся, что работаем по Нельсону, – сказал Гарри, – Скуилл начнет бушевать. Возможно, заявит об НПП.
Заявление о невыполнении прямого приказа означало месяц без зарплаты и обычно предшествовало понижению внутри управления. Это был бы конец для ПСИ.
– Я могу взять все на себя, Гарри. Ведь это я проводил обыски в квартире Нельсона и звонил Фридману.
Гарри покачал головой.
– Нет, приятель. Мы с тобой – как братья Райт с их самолетом, и самолет этот двухместный. Наступило время прижать Барлью. Проблема только в том, что мы не знаем, откуда брызнет грязь. Но сам-то он лопнет и хлопнет.
– Держи зонтик наготове.
Гарри замолчал и посмотрел мне в глаза.
– Знаешь, может, нам заодно надавить и на доктора П.? Ты готов к этому?
Расписание дежурств в морге подтверждало мои худшие опасения: Клэр брала в марте четыре дня отгулов, причем три из них пересекались с пребыванием Нельсона в Билокси.
Я кивнул.
– Готов.
– Нет, еще не готов, – сказал Гарри. – Но уже близок к этому настолько, насколько в принципе можешь быть.
Скуилл передвинул ежедневные совещания на 17:30. Ворчуны утверждали, что он сделал это, чтобы подольше не отпускать нас на ужин. Вероятно, они были правы. Присутствовала обычная толпа, включая Барлью. Он стоял, прислонившись к стене и сжав одну руку другой: то ли занимался изометрической гимнастикой, то ли поздравлял себя. Гарри пошелестел бумагами, поднял глаза на Скуилла и начал:
– Мы продолжаем линию расследования, связанную с Нельсоном. Мы считаем, что эта женщина, Терри Лосидор, знает больше, чем говорит.
– Мы хотим привести ее на допрос сюда, – сказал я. – В своей гостиной она ведет себя круто, пусть почувствует, что мы можем перекрыть ей кислород.
Барлью замер. Скуилл даже привстал в кресле, лицо его стало багровым.
– Нельсон? Я же сказал сконцентрироваться на Дэшампсе. Нет, я отдал приказ…
– Эти две жертвы не изолированы друг от друга, капитан, – сказал я. – Их дорожки пересеклись, и мы снова вышли на Нельсона.
Скуилл говорил, стиснув зубы так, что его едва было слышно.
– Это все тянется от того хлама из коробки, так? Пропавших газет или чего-то такого?
– Нет, – сказал я, несколько видоизменяя границы правды. – Это новая информация, появившаяся в ходе расследования.
Скуилл старался сжечь меня взглядом. На его бледном лбу пульсировала голубая жилка. Ну вот, подумал я, сейчас заберет дело…
Внезапно отчаянно, словно раненая скрипка, взвизгнул стул, и все повернулись к Уолли Даллеру. Он перестал раскачиваться на стуле и сцепил руки на затылке. Мятый пиджак распахнулся, показав косо висевший на широкой груди галстук.
– Ох, капитан… Какая, собственно, разница, если мы все равно продвигаемся вперед? Ведь самое главное – раскрыть это проклятое дело, правда?
Скуилл открыл было рот, но говорить не смог. Наступила долгая пауза. Присутствующие кивали в знак одобрения. Потом подскочила Роуз Блэнкеншип, которой, возможно, надоело смотреть, как нас бьют, едва мы предпринимаем попытки сдвинуться с места.
– Если вы считаете, что у этой Терри есть зацепка, я скажу так: тащите эту задницу сюда.
Блейзингейм забарабанил пальцами по столу.
– Черт, действительно! Я уже устал биться головой о стену.
– Оба места преступления были чище, чем визг монашки. Если у вас есть кто-то, кого можно прижать, я считаю, нужно попробовать, – подхватил Хембри из судебной экспертизы.
– Мне бы очень хотелось получить ордер на обыск в ее доме, – сказал я. Хотя для этого не было ни малейших оснований, я хотел увидеть реакцию Барлью.
Он стоял неподвижно, словно каменное изваяние, и даже не дышал.
– Мы не можем этого сделать, – сказал Том Мейсон. – Пока у вас чего-нибудь не появится, тут и говорить не о чем, Карсон.
– Мы работаем в этом направлении, – сказал я, делая вид, что у нас есть больше, чем мы говорим.
– Если она начнет требовать адвоката, когда вы привезете ее сюда, это уже о многом скажет, – заметил Роуз.
Головы снова закивали. Ситуация в комнате выскользнула из рук Скуилла, и все вернулись к работе полиции. Я готов был поцеловать Уолли в его большой розовый лоб. Он понимающе глянул на меня и подмигнул.
Уолли, ах ты, хитрая бестия…
Развивая успех, я продолжал:
– Я не думаю, что она вовлечена в это непосредственно. Мне кажется, здесь что-то косвенное, связанное с последними днями Нельсона. У себя в доме она держится жестко, но… – Тут я сделал широкий жест, имея в виду всю эту атмосферу, все звуки и запахи, вид множества мужчин и женщин с твердым взглядом и большими пистолетами. – Мы все хорошо знаем, что может сделать небольшая смена обстановки.
Гарри перехватил поводья:
– Терри никогда не имела пересечений с законом и, видимо, еще не была в таком месте, как это. Войдет она сюда крутой, но уже через пару минут запоет по-другому.
Я украдкой глянул на Барлью. Его лицо было бесстрастным. Но я заметил страх в этих крошечных глазках и пот, выступивший под мышками. Скуилл выглядел сбитым с толку, словно пропустил что-то важное и теперь не знал, то ли ломиться напролом, то ли отступить.
В комнату заглянул сержант Бертрам Фанк.
– Здесь совещание по убийствам с трупами без головы?
Его слова дали Скуиллу шанс перейти на официальный тон.
– Мы очень заняты, сержант. Что случилось?
Фанк передал Скуиллу записку. Тот читал, губы его шевелились. Затем он встал.
– Поблизости острова Макдаффи найдена отрезанная голова. Сейчас ее везут в морг, где уже ждет доктор Пелтье. Это может иметь отношение к нашему делу, поэтому подождем, что скажут патологоанатомы. Я хочу, чтобы все, постоянно занятые этим делом, через полчаса были в морге.
Терри Лосидор пока выпала из программы действий. Барлью пробормотал что-то насчет назначенной встречи и вышел, прежде чем большинство успело подняться с места.
Менее чем через пятнадцать минут Барлью уже тарабанил в дверь Терри Лосидор, затем вбежал внутрь и несколькими мгновениями позже вышел оттуда с объемной папкой под мышкой. Терри захлопнула за ним дверь. Барлью забрался в свою машину без опознавательных знаков полиции, сунул папку под сиденье и рванул с места, оставив за собой только голубоватый дымок паленой об асфальт резины.
– У меня такое чувство, что пора прищучить эту толстую свинью, – сказал Гарри, выезжая из-за мусорного бака на стоянке перед домом Терри и давая Барлью отъехать до следующего перекрестка. – Заколем ее и расколем ее.
– Облаем ее и заломаем ее, – ответил я, отвечая на вызов. Гарри посмотрел на меня так, словно я вышел из сортира с огромным мокрым пятном на брюках.
– Безнадежен, – сказал он, закатывая глаза.
Барлью ехал прямо в морг. Он ничего не делал с папкой, она по-прежнему лежала у него под сиденьем. Через несколько минут показался Скуилл, и они вдвоем зашли внутрь. При этом Барлью буквально порхал, как будто с плеч его сняли тяжкий груз.
Гарри высадил меня перед входом, и я направился к передней двери. Войдя, я обернулся и увидел, что он остановился позади машины Барлью и выскользнул из машины с отмычкой под рубашкой.
