Стюарт Вудс - Узел

— А в чем должны состоять эти дальнейшие шаги? — спросил судья, явно заинтригованный происходящим.

— Мы этого не знаем, ваша честь, но мы убеждены, что они могут сделать нечто, позволяющее обвинить их.

— Та что это на самом деле не арест?

— Официально это арест, неофициально мистер Чэндлер лишь будет казаться арестованным за данное преступление. Никаких записей не будет сделано в его личном деле, которое до сих пор, насколько мы знаем, совершенно безупречно.

— Есть какие-либо вещественные доказательства, свидетельствующие против мистера Чэндлера?

— Они есть, но мы убеждены, что они были подброшены другими лицами.

Судья повернулся к окружному прокурору:

— Собираетесь ли вы судить мистера Чэндлера?

— О нет-нет, сэр, — ответил окружной прокурор. — Это не зайдет так далеко; мы просто снимем с него обвинения и подпишем постановление, оправдывающее его, — как только у нас окажутся в руках настоящие подсудимые.

— Настоящие подсудимые... — Повторил судья без всякого выражения.

— Да, сэр, — ответил окружной прокурор.

— Ну что же, я уж точно никогда прежде не имел дела ни с чем подобным. — Судья выглядел озадаченным. — Но я с нетерпением жду, чем все это разрешится.

— И я тоже, ваша честь, — сказал окружной прокурор.

— Хорошо, мистер Чэндлер, вы были в соответствии с законом арестованы, и вам предъявлено обвинение в умышленном убийстве. Что вы на это скажете?

Чак посмотрел на своего адвоката.

— Невиновен, ваша честь, — сказал адвокат. — Прошу освободить под залог.

— Мистер Чэндлер, настоящим постановлением суда вы освобождаетесь под залог в сто тысяч долларов. — Он посмотрел на остальных. — Это то, чего вы все хотите, джентльмены?

Собравшиеся выразили одобрение.

— Совершенно верно, ваша честь, — сказал адвокат Чака. — Мы подготовили все бумаги об отдаче имущества под залог. — Он положил на стол судьи стопку документов.

— Чудесно, — сказал судья, подписывая бумаги, — просто чудесно.

Чак сидел за ужином в новом доме Томми и Рози и ел спагетти.

— Ну, Чак, — сказала Рози, — как ты поживал все это время?

— Отлично, вплоть до сегодняшнего вечера, — ответил Чак, накручивая на вилку спагетти. — Позвольте вам кое-что сказать: вы не знаете, что такое жизнь, пока вас не арестуют по обвинению в умышленном убийстве.

— Мне жаль, что пришлось подвергнуть тебя такому испытанию, Чак, — сказал Томми, наливая себе еще вина, — но нам нужно было, чтобы Мерк нам поверил. Ничего из того, что я мог сказать, не произвело бы на него такого впечатления, как выражение твоего лица, когда я объяснял тебе твои права. Если бы ты знал, что это все не всерьез, это бы не сработало.

— А теперь ты хочешь, чтобы я завтра утром, как ни в чем не бывало, вышел на работу?

— Точно. В завтрашнем утреннем выпуске «Ки-Уэст Ситизен» появится статья, где будет сказано о произведенном аресте, но твое имя упомянуто не будет.

— Ты думаешь, Мерк возьмет меня обратно?

— А почему нет? Никто же не знает, кроме него. И к тому же последнее, что он мне сегодня сказал, это то, как трудно будет найти тебе замену. — Томми посмотрел на тарелку Чака. — Ты сыт?

— Не могу съесть больше ни кусочка, — ответил Чак.

— Тогда почему бы тебе сейчас не позвонить Мерку и не сказать ему, что ты утром выйдешь на работу? В конце концов, мы ведь не хотим, чтобы он тебя кем-то заменил.

— Хорошо. А как я объясню, что я не в тюрьме?

— Скажи ему, что звонишь из тюрьмы, что адвокат устроил твое освобождение под залог и что ты будешь освобожден завтра рано утром, — сказал Томми. — Я буду слушать по отводной трубке.

Чак набрал номер, прозвучали три гудка.

— Алло?

— Мерк? Это Чак.

— Чак? Где ты?

— Я в тюрьме на Сток-Айленд, но меня выпустят завтра утром, так что я хотел сообщить тебе, что буду на работе в девять, как обычно.

— Как обычно? — сказал Мерк. — Чак, когда газеты разнюхают об этом, никто не захочет брать у тебя уроки.

— Томми сделал мне одно одолжение: он не собирается сообщать газетчикам мое имя, так что никто ни о чем не узнает. Кроме тебя, конечно. Я был бы тебе признателен, если бы тоже никому об этом не проболтался.

— Ну конечно, Чак; наверное, ты можешь продолжать давать уроки, пока все тихо. Когда начнется процесс?

— Не раньше чем через несколько месяцев.

— Значит, ты сможешь проработать до конца сезона?

— И даже все лето, если ты согласен оставить меня у себя.

— Ну конечно. Я уже начал искать кого-нибудь тебе на замену, но я теперь прекращу это.

— Спасибо, Мерк, встретимся завтра. — Чак повесил трубку.

Томми снова вернулся в комнату:

— Ты его знаешь лучше, чем я. Каким он тебе показался?

— Растерянным, — сказал Чак.

— Я тоже так подумал, — ответил Томми. — Осталось сделать еще один звонок, на этот раз я сам буду говорить.

Он посмотрел на записанный номер, поднес к губам палец и стал набирать цифры.

— Алло?

— Миссис Каррас? Это Томми Скалли, как вы поживаете?

— Со мной все в порядке, детектив.

— Я надеюсь, вы почувствуете себя лучше после того, что я должен вам сообщить.

— Я тоже на это надеюсь. Что же это?

— Мы арестовали убийцу вашего мужа.

— Что ж, это действительно хорошие новости. — Последовала короткая пауза. — Это, конечно, Чак Чэндлер.

— Да, мадам.

— Я чувствую такое облегчение. Я не понимаю, что заставило вас так долго ждать; я уж решила, что вы его никогда не арестуете.

— Только недавно к нам попали в руки некоторые вещественные доказательства; нам нужно было их иметь, прежде чем мы могли начать действовать, — объяснил Томми.

— Наверное, вам нужно, чтобы я дала свидетельские показания.

— Да, мадам. Процесс, однако, скорее всего, начнется лишь через несколько месяцев. Адвокат предпримет все возможное, чтобы его отложить.

— Но мне нет причин все это время оставаться в Ки-Уэсте, верно?

— О, конечно, нет, мадам, достаточно того, чтобы мы знали, как вас найти. Вы собираетесь отправиться куда-нибудь?

— Как только я продам дом, даже скорее: я подумывала немного попутешествовать.

— Можете отправляться когда хотите, мадам, только оставьте нам ваш предполагаемый маршрут.

— Я так и сделаю, детектив. Спасибо, что известили меня. — Она повесила трубку.

Томми тоже повесил трубку и поднял вверх большой палец.

— Теперь посмотрим, что она будет делать.

Клэр набрала номер на своем портативном телефоне.

— Да?

— Они арестовали его.

— Я слышал, — ответил он.

— Кусок шланга, наверное, заставил их.

— Было упомянуто, что появились новые улики.

— Мы скоро сделаем наш следующий ход.

— Жду с нетерпением.

Она дала отбой, сделала глубокий вдох и с облегчением выдохнула.

— Наконец-то, — вслух сказала она самой себе.

Глава 47

Чак стоял перед зданием тюрьмы на Сток-Айленд и ждал. Его тайком провезли туда сегодня рано утром на заднем сиденье машины Томми — он вошел в одну дверь этого заведения и вышел из другой; ему также разрешили позвонить оттуда, чтобы его отвезли домой. Через несколько минут на «порше» подъехала Мэг, и он сел в машину.

— Что случилось? — спросила она, поцеловав его.

— Меня арестовали за убийство, — сказал Чак, — но беспокоиться не о чем.

— Не о чем беспокоиться! — воскликнула она.

— Пожалуйста, Мэг, просто гони обратно к гавани; я объясню тебе все по пути.

— Я доехала до теннисного клуба на велосипеде и взяла машину. Мне нужно вернуться туда с тобой, чтобы забрать велосипед.

— Прекрасно, я буду признателен тебе за это.

— Я не понимаю, как ты можешь быть таким спокойным, — сказала она, тыча в него утренней газетой. Заголовок гласил:

АРЕСТ В СВЯЗИ С УБИЙСТВОМ КАРРАСА.

Чак быстро проглядел статью, чтобы убедиться, что его имя нигде не названо.

— Вот так так! — сказал он, дойдя до конца статьи. — Я вовсе не спокоен, поверь мне. Я не на шутку встревожен.

— Давай объясняй, — сказала она.

Чак стал объяснять. Занимаясь этим, он изо всех сил старался следовать наставлениям Томми и не оглядываться через плечо, чтобы посмотреть, не заметил ли кто-нибудь, как он выходил из тюрьмы.

Он прибыл в теннисный клуб вовремя, принял душ и был готов вести занятия. Мерк, как всегда, был за своим столом.

— Все в порядке? — спросил Мерк.

— Полагаю, что да, — ответил Чак.

— Я не понимаю, как ты можешь быть так спокоен насчет всего этого. Я бы на твоем месте так нервничал, что был бы ни на что не годен.

— Я вовсе не спокоен, но я рад, что тебе так кажется. Если я просто смогу продержаться со своими учениками до конца дня, то со мной все будет в порядке.

В клубное здание вошел Виктор:

— Эй, Мерк рассказал мне, что случилось. Сочувствую; я могу чем-нибудь помочь?