Джеффри Сэкетт - Клеймо оборотня
— И что это значит?
— А это значит, — ответила Петра, — что поглотив раствор, ткани костного мозга произвели красные кровяные тельца, которые не участвуют в нормальном процессе роста и при этом не поддаются разрушению.
Брачер кивнул.
— Выражаясь другими словами, они не размножаются, не стареют и не умирают?
— Похоже, что так оно и есть.
Он улыбнулся.
— Хорошо. Отлично. А подопытный субъект? Уже подготовлен?
Она кивнула.
— Да, но должна предупредить вас, капитан…
— Только не нужно говорить мне об опасностях, которые подстерегают нас на пути искусственного создания подобных существ. Запаса борца-травы здесь больше чем достаточно.
Она покачала головой.
— Нет, я не об этом. Разбавленный фермент может оказаться менее эффективным. И никто не может знать наверняка, каким уровнем эффективности обладает раствор…
— …пока он не пройдет испытаний, — закончил он за ней. — Что ж, давайте этим и займемся.
Брачер поднялся из-за стола и пошел к двери. Здесь он пропустил ее вперед, и она в знак благодарности за оказанную любезность слегка наклонила голову.
По пути в лабораторию Петра сказала:
— Разумеется, в случае успеха эксперимента мы столкнемся со множеством новых проблем.
— Да, и о некоторых я уже думал, — согласился он. — А вы что имеете в виду?
— Ну, если нам удастся осуществить ту задачу, которую вы перед нами поставили, то мы создадим неуязвимых солдат. Но ведь когда взойдет полная луна, они будут представлять угрозу для каждого человека, а не только для наших врагов. По сути, они станут и нашими врагами!
— Подождите-ка. Так вы что же, предлагаете отложить исследования до тех пор, пока не будет найден способ уничтожения этих тварей?
Она улыбнулась, решив польстить ему.
— Капитан Брачер, вы просто-таки читаете мои мысли.
Лесть попала в точку:
— Что ж, мисс Левенштейн, прирожденный лидер должен обладать такой способностью, в этом ничего удивительного нет.
— Да, нам необходимо научиться убивать их. Вы, как всегда, правы. Эти существа неуязвимы, однако в обличье оборотней они смертельно опасны.
— У нас есть борец-трава. Они целиком в нашей власти.
— Да, если речь идет об одном или двух оборотнях, — возразила она. — Но ведь вы говорите об огромной армии, которая должна будет контролировать всю территорию Соединенных Штатов. Хватит ли на всех травы и хватит ли охранников, чтобы справиться с тысячей оборотней, а, может, и с десятками или сотнями тысяч?
Он засмеялся.
— Ваши страхи довольно забавны.
— Ах, даже так! — Она была слегка задета.
— Если у нас все получится, я приступлю к созданию элитного корпуса, основой которого послужат «кнуты» — те самые, которые слепо подчинены мне, которые боготворят меня и с благоговением ловят каждое мое слово. Бриггс уже составил список добровольцев, готовых испытать на себе действие сыворотки. Они не задумываясь выполнят любое мое приказание. И неужели же так трудно будет заставить их накануне каждого полнолуния обвязывать друг друга цепями и травой, так, чтобы один обвязывал другого, другой третьего, третий четвертого и так далее? Если делать это организованно, то потребуется не так уж много времени.
— Но запас травы…
— Минутку, минутку, — оборвал ее Брачер, притворяясь, что теряет терпение, но в тайне упиваясь ролью мудрого и просвещенного наставника. — Когда армия на марше, то в действие вступает тщательно разработанная система снабжения. Запасы продовольствия, амуниция, горючее, медикаменты, обмундирование, вооружение, техника — все это необходимо заранее спланировать, произвести, распределить и доставить на места. Неужели вы и впрямь думаете, что организация сбора и отгрузки запасов борца-травы будет непосильной задачей для кадрового офицера с огромным опытом, каковым располагаю я?
Он остановился и, положив руки Петре на плечи, легонько развернул ее лицом к себе.
— Мисс Левенштейн, я прекрасно понимаю, что вам трудно было бы отказать себе в удовольствии уничтожить эту тварь, которая убила ваших родных. И я обещаю вам, что как только будут получены доказательства эффективности разработанного процесса, то мы бросим все силы на поимку второго оборотня, и будьте уверены, мы отыщем способ их уничтожения. — Он улыбнулся. — Кроме того, в ваших рассуждениях есть один интересный момент. Может наступить такой день, когда наши… псевдо-ликантропы и в самом деле начнут представлять опасность для белой расы. И потому нам обязательно нужно знать, как от них избавиться.
Она чуть наклонила голову в знак согласия.
— Что ж, я рада, что хотя бы в этом наши точки зрения совпали, капитан. И все же мне было бы гораздо спокойнее, если б мы нашли способ их уничтожения, прежде чем приступать к созданию целой армии оборотней.
Брачер вновь зашагал к лаборатории.
— Мисс Левенштейн, я учту ваши замечания.
А в это время Джон Невилл, нетерпеливо притоптывая ногой, наблюдал, как охранник отпирает дверь камеры, в которой содержались Калди и Бласко. Войдя внутрь, пастор увидел жену, восседающую на стуле рядом с цыганом, который, судя по веселому смеху Луизы, рассказывал какие-то забавные случаи из своего прошлого. Поскольку Бласко говорил на романшском, а Луиза отвечала на итальянском, то предмет их беседы так и остался для Невилла тайной. Они взглянули на него, как только он вошел, и веселая улыбка на лице Луизы мгновенно сменилась гримасой неприязни. Бласко замолчал, оборвав свой рассказ на полуслове и во все глаза уставился на Невилла, который, не обращая на них никакого внимания, направился прямо к Калди. Калди сидел на полу, прислонившись спиной к стене, и, как обычно, смотрел в пустоту.
Постаравшись придать своему голосу как можно больше строгости, Невилл на одном дыхании выпалил:
— Мы с капитаном Брачером считаем, что вы бессовестно водите нас за нос!
Калди медленно повернул голову и, устремив на Невилла бесстрастный взгляд, спокойно произнес:
— Очень жаль, что в подобных делах вы с капитаном Брачером можете обойтись без моей помощи.
— Калди, мне не до шуток. Вы меня чертовски огорчили, — сердито сказал Невилл. — Я только что получил перевод той тарабарщины, которую вы выдали несколько недель назад. Объяснение напрашивается само собой: все это время вы плели небылицы, которые сами же и выдумали. — Он перевел дыхание. — Да я вообще сомневаюсь, что на вас Действует гипноз! Мне кажется, что вы из прихоти сочинили все эти сказки!
Все это время Луиза вкратце переводила Бласко содержание разговора. Но вот она оставила итальянский и обратилась к мужу по-английски:
— О чем, собственно, речь, Джон? Что за перевод ты имеешь в виду?
— Видишь ли, Калди по всей видимости считает, что имеет дело с круглыми дураками, которые с готовностью поверят, что он был — да, да, представь себе, — одним из евангельских волхвов, — сказал Невилл, невесело улыбаясь. — Те слова, которые он бормотал, якобы находясь в состоянии эмоционального перенапряжения, оказались ни много ни мало частью ритуального заклинания древнеиранских Магов.
— Магов? — переспросила Луиза. — Тех самых «волхвов с востока»? Не может быть, Джон. Да я сто раз читала о рождестве Христовом и у Матфея, и у Луки, там нет никаких заклинаний…
— Ах, Луиза, помолчи! — твердо произнес он. — Ты ничего в этом не понимаешь! Закрой рот и не вмешивайся не в свое дело.
Он изо всех сил пытался продемонстрировать распираемую его ярость, но Луиза слишком хорошо его знала, чтобы поддастся на эту уловку. Она поднялась со стула и, глядя исподлобья, медленно приблизилась к нему.
— Ты что же себе позволяешь?!
Он отпрянул. Столь несвойственная для него маска суровой мужественности вдребезги разлетелась, не выдержав гневного напора жены.
— Ну что ты, дорогая, успокойся, — забормотал он глупо улыбаясь, — я всего лишь хотел сказать, что ты можешь просто-напросто не знать таких узкоспециальных вопросов истории и религии.
— Ах, вот как! Ну что ж, тем лучше, — сказала она, прикрыв глаза и пытаясь совладать с захлестнувшей ее злостью. — Почему бы вам в таком случае не просветить меня, неразумную, а, пастор? — презрительно бросила она ему в лицо. — Так что там насчет волхвов?
Невилл вздохнул, в очередной раз примирившись с собственным поражением и необходимостью объяснять жене довольно запутанный эпизод из истории религии.
— Значит, так, — сказал он. — Все дело в том, что первоначально в Евангелии от Матфея не было слова «волхвы». Вместо этого он использует греческое слово Magoi, и лишь в силу традиции, складывавшейся веками, мы переводим его как…
— Да, как «волхвы», — нетерпеливо закончила она. — Ну и что? Кто же они, в конце концов, эти самые Маги?
