Филипп Марголин - Спящая красавица
– Как вы думаете, когда мне можно будет в следующий раз увидеть Кейси? – спросил Майлз.
– Это будет зависеть от темпов выздоровления и от ее психического состояния. Хотя то, что она вас узнала, – хороший знак.
Они немного обсудили состояние здоровья Кейси. Когда врач и Энн Ростоу, извинившись, откланялись, Дилайла повернулась к Эшли:
– Я возвращаюсь к себе в офис, чтобы начать работать над делом, но скоро свяжусь с тобой. Ты не против, чтобы пройти этот путь во второй раз?
– Я бы, конечно, предпочла этого избежать, но хочу, чтобы Джошуа Максфилд понес наказание. Он должен сидеть за решеткой.
– Отлично, – сказала Дилайла, сверкая белозубой улыбкой. – Значит, нас уже двое.
– А он заговорил? – поинтересовался Джерри. – Признался в убийстве Терри Спенсер?
– Мистер Максфилд сразу же после ареста потребовал адвоката и с тех пор не проронил ни слова. Может, он и исчадие ада, но он отнюдь не глуп. – Дилайла похлопала Эшли по руке. – Впрочем, это не имеет значения. У меня есть ты в качестве свидетельницы. А мисс Ван Метер будет играть роль сахарной глазури на пироге.
Они достигли нижней приемной в вестибюле, и в сопровождении детективов из отдела убийств Дилайла вышла из здания.
– Мне пора возвращаться к работе, – сказал Майлз Монту Джефферсону. – Вы идете?
– Я вас догоню. Мне нужно перекинуться парой слов с Джерри Филипсом.
– Жду вас у машины. Пока, Эшли.
Майлз вышел, а Джефферсон обратился к Джерри Филипсу:
– Сейчас, когда мисс Ван Метер вышла из комы, вам еще нужны те архивные документы, касающиеся удочерения мисс Спенсер?
– Я бы предпочел не бросать дело на полдороге. Если у мисс Ван Метер случится рецидив, нам придется опять встретиться в суде.
Джефферсон нахмурился.
– А у вас есть какие-то затруднения? – спросил Филипс.
– Мы храним наши закрытые дела в хранилище "Элит". У них имеется регистрационная запись об этом досье, но само досье они найти не могут. Вероятно, его просто неправильно зарегистрировали или подшили не в ту папку.
– Мне бы не хотелось бросать данное дело, но вы не обязаны продолжать поиски пропавших документов. Если мисс Ван Метер останется в сознании, то я откажусь от этой затеи. Дело о ходатайстве все равно будет прекращено, видимо, как только доктор Линскотт даст мисс Ван Метер свидетельство о безусловном и окончательном выздоровлении.
Пока Монт Джефферсон беседовал с Джерри, Эшли заметила, что в углу вестибюля совещается со своим поверенным Рэнди Коулман. Вид у него был взбешенный. Его адвокат пожал плечами и поднял руки вверх, как бы говоря, что пасует. Коулман выругался и двинулся к выходу. Но на полпути к двери его перехватила Эшли.
– Мистер Коулман, подождите минутку...
Коулман резко развернулся и сердито сверкнул глазами.
– Что вам нужно?
– У меня не было возможности поблагодарить вас вчера.
Коулман заставил себя расслабиться. На лице его появилась принужденная улыбка.
– Рад, что оказался поблизости.
– Я тоже. Если бы не вы, меня бы уже не было в живых. Вы повели себя очень храбро.
Коулман пожал плечами:
– Вообще-то я и не думал об этом. Просто увидел, что вы в беде, и действовал, повинуясь инстинкту.
– Хорошо, что так случилось.
Коулман отступил на шаг и внимательно посмотрел на Эшли. Ей сделалось не по себе.
– Нет, не вижу, – покачав головой, произнес он.
– Чего вы не видите?
– Внешнего сходства. И уж точно вы отличаетесь от нее по характеру. Вы кажетесь мне милой и славной девушкой. А Кейси – настоящая сука!
Эшли покраснела. Ей не понравилось, что Коулман оскорбил ее мать – пусть даже она не очень хорошо с ней знакома.
– Она всегда была добра ко мне, – промолвила Эшли, чувствуя потребность защитить Кейси.
– О, она умеет быть обворожительной! Со мной она была чертовски мила – поначалу! Потом я ей наскучил, и она стала уже не так мила.
– Что вы имеете в виду?
– Хм, вы уверены, что вам это нужно?
– Да, – ответила Эшли, хотя на самом деле была отнюдь не убеждена, что желает знать о темной стороне натуры своей матери. Майлз достаточно откровенно высказался по поводу своей сестры. Будут ли откровения мужа Кейси еще более шокирующими?
– Я уж не знаю, как там сказалось на ней пребывание в коме. Может, вам больше повезет и вы обнаружите, что она переменилась. Но та Кейси, которую знал я, была эгоистичной порочной дрянью!
Коулман закатал рукав. Эшли увидела ряд расплывчатых шрамов округлой формы.
– Ожоги от сигарет, – пояснил он, отвечая на ее немой вопрос. – Откуда они у меня? Однажды вечером мы с ней поссорились. Я даже не помню, из-за чего. Мы оба много выпили и, видимо, наговорили друг другу немало гадостей. Потом я вырубился. А когда пришел в себя, то увидел, что раздет догола и прикован наручниками к кровати. – Он указал на свои шрамы. – Эти следы не единственные. У меня они по всему телу. Больно было чертовски. Твоя мамаша заявила, что наставила их для того, чтобы научить меня хорошим манерам. Знаешь, что она сделала после того, как ей надоело слушать мои вопли?
Эшли покачала головой. Коулман усмехнулся.
– Она ушла из дома и оставила меня прямо так – прикованным к кровати. Сначала я был уверен, что она вот-вот вернется и мы помиримся. Мы и прежде с ней дрались, и обычно все это кончалось миром. Но на сей раз она оставила меня подыхать.
Глаза Эшли в ужасе расширились. Коулман решил, что она ему не верит.
– Я лежал прикованный к кровати полтора дня. Без воды, без еды, плавая в собственной моче. Я выжил лишь потому, что меня спас приятель. Он пришел сообщить, что босс вне себя, оттого что я не вышел на работу. Парень услышал мои крики и влез в окно. А не то я давно был бы уже на том свете.
Эшли ощутила тошноту и страх. Ей хотелось надеяться, что Коулман преувеличивает. Она не могла поверить, что Кейси так жестока. И еще она испытывала искушение взбунтоваться, схлестнуться с Коулманом и спросить, зачем же он последовал за своей женой в Портленд, если она так ужасна. Разумеется, Эшли знала ответ. Коулману нужны деньги Кейси. Она не стала спорить с Рэнди еще и потому, что была обязана ему жизнью.
– Звучит ужасно, – промолвила она.
– Это самое худшее, что мне довелось пережить. – Коулман уставился невидящим взглядом вдаль, его голос звучал глухо и отстраненно. Эшли подумала, что он говорит правду.
– Что ж, девочка, желаю тебе удачи. Она тебе очень понадобится с такой сукой-матерью.
– Глубоко ожесточенный человек, – задумчиво пробормотала Эшли, когда Коулман оказался вне пределов слышимости.
– И ты бы ожесточилась, если у тебя из-под носа только что уплыли миллионы долларов, – усмехнулся Джерри.
– Так они и уплыли, – пожала плечами Эшли. – И я нисколько не страдаю по этому поводу.
Джерри расхохотался:
– Ты поразительная женщина!
По дороге к автостоянке Джерри казался всецело погруженным в свои мысли. Когда сели в машину, он не сразу завел мотор.
– Что-нибудь не так? – спросила Эшли.
– Я просто размышлял. Тебе ведь надо каждый месяц вносить плату за квартиру. Она, конечно, неплоха, но... А у меня есть дом, в котором я живу, и он слишком велик для одного...
Эшли несколько мгновений недоуменно взирала на Джерри, потом нахмурилась.
– Предлагаешь мне переселиться к тебе?
– Да. Именно это я и пытаюсь сформулировать.
– Для юриста ты бываешь весьма невразумителен.
– Ну так что скажешь?
Эшли наклонилась через сиденье и поцеловала своего адвоката.
– Я буду рада сожительствовать с тобой, Джерри.
Глава 26
Конвоиры вели закованного в наручники Джошуа Максфилда в комнату для свиданий. Один упирал дубинку в его ребра, тычками и окриками подгоняя, хотя в этом и не было никакой необходимости. Другой не говорил ничего. Максфилд понимал, что протестовать бесполезно, и сохранял стоическое молчание.
Эрик Свобода, новый адвокат Максфилда, поднялся с пластикового кресла. Он был ростом с баскетболиста, с шеей тяжелоатлета и могучим торсом путевого обходчика. У него была также громадных размеров голова, а челюсть выдавалась вперед точно гранитный уступ. Он уже встречался с клиентом, когда Максфилду предъявили иск за побег и нанесение телесных повреждений Барри Уиллеру. Максфилд подозревал, что именно физические кондиции нынешнего адвоката явились главной причиной его назначения. Председательствующий судья решил перестраховаться. И Джошуа оставалось лишь надеяться, что умственные способности нового защитника соизмеримы с его габаритами.
Охранники вышли из комнаты свиданий, но еще один остался стоять в коридоре, наблюдая за собеседованием через окно. Свобода хотел протянуть подзащитному руку, но сообразил, что руки Максфилда скованы таким образом, что их нельзя протянуть более чем на несколько дюймов.
– Вижу, вас скрутили, как индейку ко Дню благодарения, – заметил адвокат.
