Александр Щелоков - Меч Аллаха
— Элегантно, Иван Артемьевич! С каким мастерством вы вернули меня на землю. Вот спасибо!
— Тогда к делу. Давай продумаем, как выстроить твою оборону. Видишь, какую плешь я здесь нажил? — Травин положил ладонь на голову с таким количеством волос, чтобы считаться лысым. — И все только потому, что выкручиваю мозги при каждой операции. Даже если в них не участвуют Цезари. Берешь гребаного боевика, а готовишь чуть ли не батальонную операцию. Чтобы дело сделать и людей не потерять. А ты побегал от туркменов по тундре и уже решил, что можешь исполнить все. Теперь скажи откровенно, ты думаешь, что я разверну для тебя операцию прикрытия в полном масштабе?
— Почему нет? — сказал Андрей, понимая, что злит генерала.
— Ай, голова! — вскипятился тот. — Ты взялся за дело, а теперь только понял, что попа у тебя голая. Значит, я должен снять портки и отдать тебе. Так? Тогда ответь, кто на этом месте будет держать беспорточного генерала?
— Это неконструктивно, — сказал Андрей задумчиво. — Если в вашем ведомстве нет лишних штанов, доложите своему шефу. Он переговорит с президентом…
— Ладно, разберемся. Сообщи свои размеры и рост.
— Для гроба?
— Нет, за мой счет этого не получишь.
— Тогда о чем говорить?
— О деле. Я твои проблемы представляю, но лучше, если сперва о них скажешь ты сам.
Андрей задумался. Все, что он заранее продумал, идя на встречу, вдруг раскололось, рассыпалось. Надо было определять свои требования сначала.
— Я слушаю, — прервал его раздумья Травин.
— Для подрыва устройства потребуется взрывчатка.
— Нет проблем.
— Но я везти ее с собой не могу. Как доставить?
— Записал. Подумаем. Дальше.
— Нужен канал связи с вами.
— Продумаем.
— Найдите мне консультанта по взрывному делу.
— Найдем. Что еще?
— Пока вы его будете искать, я поработаю в Минатоме. Изучу геологию района. Разрешите позвонить с вашего телефона?
Андрей кивнул в сторону нескольких аппаратов правительственной связи, стоявших справа от Травина.
— Это спецсвязь, — сказал тот, словно сразу желал отбить у Андрея охоту кому-то звонить.
— Догадываюсь, — Андрей иронично улыбнулся. — А я разве не состою с вами в спецсвязи? Значит, тоже спецчеловек. Так можно или нет?
— Кто тебе нужен, спецчеловек?
— Минатом. Аркатов.
— Хорошо, я тебя с ним соединю, но сперва скажи, тебе знаком этот человек?
Травин положил перед Андреем фотографию.
Андрей легко узнал Кашкарбая, но на мгновение задержался, просчитывая в уме, стоит ли ему узнавать знакомого узбека. Немного раздумывал, но вскоре понял: раз спрашивают, значит что-то знают и темнить незачем.
Он отодвинул фотографию.
— Это Кашкарбай. Доверенное лицо Ширали-хана.
— Верно. И насколько мы разобрались, он здесь пытался приглядывать за тобой. Много накопать мы ему не позволили, но бестия он что надо. Несколько раз уходил от моих людей и что-то мог пронюхать.
— Черт с ним, подозрение — не доказательство.
— Тоже верно. Тогда начнем?
Травин набрал номер и протянул трубку Андрею. Тот взял ее и почувствовал крепкий запах мужского парфюма. Генерал, должно быть, одеколоном протирал микрофон.
— Аппарат Алексея Адамовича Аркатова, — в телефонной трубке прозвучал хорошо поставленный голос Катенина. — Алексея Адамовича нет на месте. У аппарата его помощник…
— Виктор, — прервал Андрей объяснение. — Это Назаров. Я сейчас еду к вам. Будь добрым, зажги мне зеленый свет. У меня мало времени, а дел ваше хозяйство подкинуло выше головы.
— Я понимаю, но Алексея Адамовича не будет до обеда. Без него…
— Ничего, найди его по телефону и доложи. Он знает, что сказать. И давай, до встречи.
Андрей потянулся через стол и положил трубку на аппарат.
— Круто ты их зажал, — сказал Травин, с удивлением слушавший разговор.
— Нормально, пусть покрутятся. Кому Россия больше нужна? Мне или вам?
Андрей приехал в министерство, когда Аркатов уже был на месте. Министр знал, что президент серьезно воспринял его сообщение, что в Кремле прорабатываются какие-то меры для исправления опасной ситуации, но ему никто не сообщил, какую роль в этих планах будет играть Назаров, и тот оставался для него всего лишь человеком, который принес в министерство поганую новость. Однако когда Катенин сообщил, что Назаров звонил по правительственной связи, Аркатов принял гостя без задержки. Поздоровался из-за стола, не подавая руки. Спросил:
— Вы все еще в Москве? Что теперь требуется от нас?
— Совсем немногое. Нужно посмотреть маркшейдерские листы горных работ в Ульген-Сае.
Аркатов, казалось, уже привыкший к общению с Назаровым, не сдержал раздражения.
— А может быть, вам и схемы изделия потребуются?
Министр все еще никак не мог привыкнуть, что человек, явившийся со стороны, с огромной настырностью требует того, о чем не могут говорить вслух более двух третей сотрудников его ведомства. Более того, даже не подумывают об этом, чтобы не навести начальство на мысль о подозрительном любопытстве. Предоставление литерных документов постороннему лицу нарушало режим секретности, благодаря которому государству все еще удавалось сохранять свои тайны от чужих любопытных глаз и ушей.
Назаров не обратил внимания на тон, каким министр задал вопрос. Ответил спокойно:
— Хорошо, что напомнили. Описание объекта и самого изделия мне тоже потребуется. Только чуть позже.
Уверенность, с которой говорил Назаров, подсказала Аркатову, что тот действует не по наитию, а по указанию свыше. А поскольку в этом деле фигурой свыше был сам президент…
Аркатов снял трубку и набрал кремлевский номер Краснова.
— Роман Андреевич? Это Аркатов. Сейчас у меня находится Назаров. Он просит предоставить ему для ознакомления ряд документов. Да, точно. Допуска у него нет. Вы так считаете? Тогда, может быть, мне стоит перезвонить президенту? Значит, взять под свою ответственность и показать ему в полной мере? Да нет, я верю, хотя все это крайне странно. Спасибо за информацию. Придется делать.
Сложившиеся за долгие годы и вошедшие в кровь Аркатова понятия о секретности ломались и летели к чертовой матери. Президент давал человеку со стороны право знакомиться с документами высшей степени засекреченности. Однако то, что о тайне Ульген-Сая знали те, кому об этом не следовало знать вообще, аргументом для рассекречивания закрытого объекта не являлось.
Аркатов вспомнил, как к великому министру атомной промышленности СССР Ефиму Павловичу Славскому, правившему должность двадцать шесть лет, с просьбой опубликовать очерк об Атомграде — Арзамасе-16 обратился видный советский журналист. Свою просьбу он обосновал тем, что в зарубежной печати сведения об этом научном центре уже публиковались несколько раз. «Пусть публикуют, — ответил министр. — А мы им этого подтверждать не будем». Логика дикая, но кто сказал, что у начальства, которое привыкло блюсти государственные секреты, она должна быть иной?
Повесив трубку, министр нажал на клавишу внутреннего переговорника.
— Филиндаш? Здравствуйте. Приготовьте, пожалуйста, документы по Ульген-Саю. К вам сейчас зайдет гражданин Назаров. Сделайте так, чтобы он ознакомился с тем, что покажется ему интересным.
«Филиндаш, ну и пароль», — подумал Андрей, все больше проникавшийся пониманием хитростей спецслужб.
От министра Андрей прошел в комнату, где его уже ждал сотрудник с двумя папками документов. Это был строгий с виду мужчина лет пятидесяти с профессорской бородкой клинышком, в белой рубашке при галстуке и в черных нарукавниках.
— Вы Назаров? — спросил он.
— Да. Назаров Андрей Иванович.
— Очень приятно. Я Филиндаш. Лев Константинович. Теперь, извините, будьте добры, покажите мне ваши документы. Паспорт и допуск.
Выходило, что «Филиндаш» не пароль, а живой человек, ко всему достаточно въедливый.
Андрей вынул из кармана паспорт с узбекским гербом на обложке и протянул Филиндашу.
Тот взял документ, открыл его и немедленно возвратил Андрею.
— Возьмите. С этим документом я не могу позволить вам знакомиться с нашими материалами.
Через минуту оба были в кабинете министра.
— Поймите, Алексей Адамович, — объяснял свою позицию Филиндаш, — вы можете говорить что угодно, но в вопросах соблюдения режимности я отвечаю не перед вами, а перед законом. Государственный порядок требует, чтобы господину Назарову был оформлен допуск первой формы для получения материалов по проекту «Портфель».
— Лев Константинович, ты же умный человек. Сколько времени займет оформление допуска на Назарова? Месяц, два?
— Может быть и полгода. Откуда я знаю. Ваш Назаров полжизни болтался в Средней Азии. У него паспорт гражданина Узбекистана.
