Колин Маккалоу - Плотский грех
– Никто не арестует тебя, Джесс. Я им не позволю.
У нее вырвался смешок; будь Уолтер кем-то другим, она бы нежно коснулась его руки, но его личное пространство было неприкосновенным.
– Спасибо, но в этом нет необходимости, – сказала Джесс. – Я не совершала убийств, и полиции это хорошо известно. Что им на самом деле требуется, это информация о жертвах, которой я не владею, но они убеждены, что мне что-то известно. Ситуация довольно распространенная – время докажет, что они на ложном пути. Они поймут это и откажутся от гипотезы, связывающей меня с этим делом.
– Надеюсь, – сурово сказал он. – Потому что я не позволю им травить тебя, Джесс.
– Расслабься, Уолтер, я вне опасности. Даю тебе слово, – заверила Уолтера Джесс, не отводя серьезного взгляда.
– Хорошо, я расслаблюсь. – Он впал в молчание, затем вдруг спросил: – Кто такой этот капитан Кармайн Дельмонико?
– Высокопоставленный холломанский полицейский с большим профессиональным стажем. Детектив. Однако он член группы экспертов, которая проверяет твои успехи, и потому он важен для тебя. До сих пор, как член комиссии, он проявлял себя наилучшим образом и ни разу не позволял личным предубеждениям влиять на свои решения в обсуждениях. И он признает мое профессиональное мнение так же, как Комитет Сената признавал бы мнение Ричарда Фейнмана[55] по каким-нибудь атомным вопросам.
– Влиятельный друг.
– Да, Уолтер, именно так. Потому-то это дело с шестью женщинами так неприятно. Оно подрывает его уважение ко мне.
Уолтер встал, обошел стол и принялся возиться с комбинацией цифр на сейфовом замке.
– Мы не можем этого допустить, Джесс, – сосредоточенно сказал он. – Нет, мы просто не можем этого допустить.
Понедельник, 25 августа 1969 года
Поскольку у Уолтера Дженкинса не было в голове проводящего пути, ведущего к фрустрации, но имелось много путей, ведущих к способности планирования, он принялся за свою задачу спокойно и без спешки. Не имея правильного понимания всей многослойности проблемы Джесс Уэйнфлит с капитаном Кармайном Дельмонико и Холломанским полицейским управлением, он решил, что правильным ответом является самый прямой – устранить Дельмонико с позиции руководителя и направить остальных сотрудников полиции на путь расследования, которое не имеет никакого отношения к Джесс. Следовательно, рассуждал он, простое устранение не сработает; необходимо сделать что-нибудь наводящее на мысль, что Дельмонико сменил курс, найдя для себя нечто новое и более важное.
Уолтер провел все воскресенье в библиотеке ХИ, которая, очень кстати, имела собрание микрофиш[56], охватывающее все крупные преступления Коннектикута. ХИ был заведением для невменяемых преступников, и его старшему персоналу нравилось иметь возможность проконсультироваться с газетными или журнальными сообщениями по своей специальности. Таким образом, Уолтер узнал о Женщинах-тенях, которыми занималась Делия, и в ходе этого ознакомления открыл у себя несколько новых проводящих путей – таких путей, которые бы сильно встревожили и напугали Джесс. Он также отобрал лучшие образцы профессиональных характеристик Дельмонико и получил в придачу с полдюжины превосходных фотографий капитана, хотя ему пришлось преобразовать их из негативов в позитивы, прежде чем он как следует разглядел, с кем ему придется иметь дело. Дельмонико было хорошо за сорок, но его лучшее время еще не прошло. Затем Уолтер в местном журнале нашел статью, посвященную Холломанскому полицейскому управлению. Она представляла собой недавнее пространное сообщение о других важных лицах, таких как комиссар Джон Сильвестри, капитан патрульных полицейских Фернандо Васкес, а также сержант Делия Карстерс. Последнюю журналист нашел необычайно интересной, потому что она являлась племянницей комиссара и носила одежду, которую никак нельзя было назвать неприметной. В статье также обрисовывался радикально новый стиль молодого полицейского художника Хэнка Джонса и упоминалось то, как его современный подход позволил идентифицировать серию неопознанных тел, обозначенных как Доу.
Уолтер упивался кинофильмами. На своем пути к ментальному выздоровлению он посмотрел их многие сотни, и почти все, что он знал о мире, было почерпнуто им из кино или телевидения. Поэтому он сразу понял, что лобовой атакой ничего не добиться. Это было бы все равно что заложить бомбу в портфель в «Волчьем логове» Гитлера – кто-нибудь мог передвинуть этот портфель к другой ножке массивного дубового стола. Нет, ему надо действовать более тонко.
К тому моменту как решение созрело, Уолтер отбросил всякую мысль о дневном набеге и испытал эмоциональное возбуждение, которое бы порадовало Джесс. Его средой была ночь, в которой он мог перемещаться более скрытно, чем рыщущий за добычей хищник, и никто бы не заподозрил его отлучки из тюрьмы строгого режима.
План? Каков он должен быть? Во-первых, нужно сбить капитана с курса; во-вторых, отвести все подозрения в деле Женщин-теней от Джесс Уэйнфлит; и в-третьих, обязательно заменить Джесс другим, не связанным с ней подозреваемым.
Пусть самого Дельмонико сочтут убийцей! На дворе все еще стоял август, хотя и конец месяца, так что очередная женщина могла исчезнуть в августе, как и другие. Может быть, Дельмонико продержал ее у себя немного дольше, если она оказалась какой-то особенной? Такой особенной, что, убив ее, Дельмонико вдруг понял, что перед ним только один выход – сунуть себе в рот пистолет и спустить курок. Да-да! Все логично! У него есть жена и двое детей, но Уолтер слышал, как Джесс разговаривала по телефону с Делией, и одной из тем была семья Дельмонико, отдыхающая на Западном побережье. Значит, он будет дома один. Идеально, идеально!
Затем Уолтер начал думать о том, какой будет эта женщина, и шумно выдохнул. Она должна внешне вписываться в тип пропавших женщин, пусть даже не снимает никакой квартиры и не думает исчезать. Капитану стало скучно, вот в чем дело – он перешел на более пикантный, острый, привлекательный тип женщин. Что ж, ведь с ними это бывает, с серийными убийцами. Должна быть записка, и записка должна все объяснять. Дельмонико был хорошо образован, все так говорили, так что и записка должна отражать это. Она должна быть деловой и в то же время поэтичной…
Переполняясь радостью, Уолтер отточил свой план – Джесс бы триумфально улыбнулась, если бы только знала, как хорошо планирует ее подопечный! В логике не было ничего трудного, это так просто!
Сделать ли ему это в два приема или в три? «Да во сколько потребуется, – решил Уолтер. – Мой план безупречен».
В половине двенадцатого Уолтер был на дороге. Первую остановку он сделал, чтобы залить бак на заправке. Он попросил бензина на пять долларов, получил его, отдал деньги и был таков, прежде чем парень, заправляющий бензоколонкой, успел заметить его лицо. Все еще притормаживая, чтобы не раздражать людей из окрестных домов, Уолтер сконцентрировался на левой стороне Сто тридцать третьего шоссе, не желая ехать вдоль высокой кирпичной стены, с которой вскоре поравнялся. Достигнув того места, где стена прерывалась арочным проходом, увенчанным крестом, он сбросил скорость, проехал мимо него некоторое расстояние и свернул с дороги в лес. Через несколько ярдов он заглушил мотор, спешился, а затем вынул из багажной корзины инструменты, потребные ему в данном мероприятии: катушку технологического скотча, пару тонких хирургических перчаток и моток проволоки для подвешивания картин. Кусачки, отвертки и ножницы помещались в одном из карманов его куртки.
Высокая кирпичная стена огораживала нужное Уолтеру место только со стороны Сто тридцать третьего шоссе. С трех других сторон граничащую с лесом территорию охватывал сетчатый забор, по верху которого проходила колючая проволока. Уолтер достал свои кусачки и вырезал в стене аккуратный прямоугольник – сетка не была подключена ни к какой сигнализации. Проникнув за ограду, он оказался на тщательно ухоженном участке, где было много толстых одиноко стоящих деревьев, окруженных круглыми деревянными скамьями. Тут располагалось два отдельных здания, и дальнее из них явно представляло собой какую-то школу. Обширный участок содержал также теннисные корты, баскетбольные площадки и то, что Уолтер счел гимнастическим залом. Не знакомый со школами, он не знал, что дух степенного умиротворения, который излучала эта школа, являлся мощным указанием на то, что в ней не было ни мальчиков, ни мужчин. Уолтер энергично двинулся к своей цели – ближнему двухэтажному зданию меньшего размера, держа руку на рукоятке ножа – на случай собак; но собак здесь не оказалось.
Парадную дверь он открыл маленькой стальной лопаточкой, входившей в его набор инструментов, – да так легко, что понял: обитатели не обеспокоены своей безопасностью. В доме было тихо и темно, в вестибюле крошечный огонек в красной лампадке мерцал рубиновым светом под статуей, посвященной Пресвятому Сердцу Иисуса. Никого не было, и Уолтеру не потребовалось освещать фонариком даже самые темные уголки, потому что темнота являлась его естественной средой. По красивой старой лестнице он двинулся на второй этаж, где мирно спали люди.
