Евгений Хейсканен - Формула творения
— Ну, вот и дождались, — нервно усмехнувшись, обратился он к Артуру. — Как и следовало ожидать. Прямо на Красной площади!
Велимир громко и витиевато выругался по-сербски. «Не по-русски, а в переводе не нуждается», — саркастически подумал Артур, несмотря на невероятную, не укладывающуюся в сознании ситуацию. Голова раскалывалась. Он извлёк из кармана навеки замолчавший мобильный и со злостью швырнул его в канаву. Как они получат инструкции от Борского? Теперь уже у директора ФСБ не будет никаких сомнений. «Инсайд» проявил себя, показал меру своих возможностей, взорвав электромагнитную бомбу в сердце Москвы. Но что решат Президент и Генштаб? Как поведут себя за океаном?
Салмио заметал быстро приближающегося к ним молодого человека в расстёгнутой, видимо, наспех наброшенной куртке. Он бежал, как притягиваемый магнитом, ловко огибая препятствия. Не добежав и десяти шагов до Артура, он крикнул:
— Господин Салмио, я от Леонида Максимилиановича! Здесь моя машина.
Видимо, сработал некий «вариант В». Салмио с Обрадовичем помогай подняться пожилому водителю и все вместе, втроём направились навстречу незнакомцу. Взглянули в предъявленное молодым человеком удостоверение со штампом Федеральной службы. Убедившись в правдивости его слов, мужчины без промедления уселись в серо-голубой «опель». Артур сел спереди, а старик и Велимир разместились на заднем сиденьи.
— Едем в Шереметьево. Директор распорядился ничего не отменять. Вы в состоянии лететь? — тоном футбольного комментатора, освещающего самый интересный момент игры, спросил парень. Молодой человек подивился его выдержке. Не зря было сказано поэтом: гвозди бы делать из этих людей… Что ж, профессионализм и самообладание — что может быть лучше сейчас?
— В состоянии, если аэропорт Шереметьево по-прежнему на службе у прогрессивного человечества, — усмехнулся Артур, а Велимир вместо ответа поднял вверх правую руку с двумя растопыренными пальцами, символизирующими «викторию».
— Ты, случайно, не знаешь, какой это Матиас Руст[33] двадцать первого века заземлил на Красной площади электронную бомбу? — спросил он молодого сотрудника. Они с Салмио пытались шутить, тем самым преодолевая отчаяние и безнадёжность.
— То есть вы имеете в виду электромагнитный взрывогенератор? — с недоверием переспросил пожилой шофёр, демонстрируя знание научной терминологии. — Мы когда-то проходили в офицерской школе про эти штуки. Не-ет, не может такого быть, — протянул он.
— Я слышал, предполагают, что это ХААРП. Та самая станция на Аляске, созданная янки будто бы для изучения атмосферных процессов. Давно ходят байки о реальной природе ХААРП новом электромагнитном и климатическом американском оружии. ФСБ получило множество сообщений от разных лиц, что это действует ХААРП. Это касается того, что случилось в Петрозаводске и в Питере. Да, теперь вот в Москве на наших глазах. Не так давно разведка взломала сайт каких-то террористов, и там прямо говорится о ХААРПе, — сказал молодой офицер, следя за летящей автострадой.
— Сайт может быть подставой, чтобы свалить всё на американцев, — проговорил Велимир.
— Контора разберётся, — нехотя подвёл итог парень. — Вопрос времени.
«Которого практически не осталось», — подумал Артур. «Опель» наконец-то пробуравил Тверскую-Ямскую, забитую пробками из поломанных и заглохших автомобилей, и вихрем понесся по Ленинградскому шоссе. За всю недолгую дорогу спидометр не показывал меньше 120 км/час.
Вот и Шереметьево. Столичный аэропорт бурлил и сиял огнями. Многие рейсы были отменены, так что расстроенные, а то и разгневанные пассажиры кучковались и галдели у пунктов продажи билетов.
Самолёт МЧС, готовый по заданию российского правительства доставить в пострадавшую от терактов Швейцарию команды сапёров, врачей и спасателей, уже готовился к взлёту. Без суеты и препонов получив свои билеты и попрощавшись с двумя офицерами ФСБ, Салмио и Обрадович поднялись по грану. Прощаясь, старик-водитель долго жал руку Артуру, а молодой эфэсбэшник похлопал его по плечу:
— С тебя швейцарские часы. И кусок сыра не забудь, а то нас здесь только сёмгой и кормят, — по-деловому сострил он напоследок.
Самолёт взял разгон, и земля стала удаляться, всё больше и больше напоминая тщательно прорисованный топографический план. Впереди вновь лежали «полуночные» страны — Западная Европа…
Артур вспомнил, как он летел этим летом в Петрозаводск за Миланой. Тогда стояла ясная лунная ночь, а сейчас осенний ветер нагонял ночные свинцово-чёрные облака. Молодой человек крепко заснул, а когда проснулся, то увидел в окне иллюминатора яркий солнечный свет. «Луч солнца в ноябре» — навернулось на ум название сказки одного популярного и в России финского писателя. До последнего месяца осени оставалось действительно немного — стоял поздний октябрь. Самолёт приземлился в Цюрихе, высадив там команду специалистов российского МЧС. Артур, напоминая лунатика, вышел из самолёта и вместе с Велимиром уселся в автобус Цюрих — Женева, добросовестно проспав всю дорогу. Сказывались нервное напряжение, смена географических параллелей и меридианов, развернувшаяся в недавно минувшие дни под самолётными крыльями.
Очнулся он уже на месте. Женева, умытая дождями, радовалась погожим дням. Здесь, между горными хребтами, совсем недалеко от субтропического европейского Средиземноморья царствовали умеренность и покой, характерные для швейцарской туристической Мекки. Артура с Велимиром никто не встречал, но югослав имел инструкции по взаимодействию со швейцарской полицией, как от Леонида Борского, так и Джеймса Гольдмана. Инструкции несколько разнились по ряду пунктов, но чётко сходились в одном — контакт с Огюстом Венсаном был бы полезен обеим организациям, Интерполу и ФСБ. Он послужил бы для предотвращения ожидаемых в ближайшем будущем преступных махинаций «Инсайда».
Швейцарская полиция должна была предоставить данные о проживании французского физика, сменившего свой адрес в Женеве, а вероятно, и вовсе покинувшего город.
Ждать было нельзя. Наскоро перекусив в ближайшем кафе бутербродами и выпив по чашке кофе, друзья отправились по указанному Интерполом адресу проживания Венсана. Велимир предложил прогуляться пешком. Это было необычно для города, где действовали автоматы по выдаче бесплатных автобусных билетов для туристов-авиапассажиров, годных в течение одного часа двадцати минут. Такая мера могла помочь избежать «хвоста», сбив с толку предполагаемых преследователей. Для собственной безопасности не стоило снимать такси или, тем более, пользоваться транспортными услугами полиции, оповещённой об их приезде. Французский физик должен был жить недалеко от центра города, если конечно, он не покинул его. Несмотря на то что времени оставалось в обрез, и необходимо было опередить террористов, скорее всего, готовых предпринять многое для встречи с Венсаном, югослав решил поплутать немного по городу, не подходя к дому физика напрямую. Проходя мимо огромных, пятиметрового диаметра, цветочных часов на площади Променад-дю-Лак, увенчанных стрелкой в два с половиной метра и вмещающих порядка шести с половиной тысяч цветов разнообразной окраски, Велимир заговорил:
— Послушай, Артур. Я лично начинаю подозревать: не было ли скрытого соперничества между главарями нашей любимой банды? Мне кажется, Фироз стремился не слишком-то много времени уделять безопасности своего соратника по преступному дуумвирату в период его карельской одиссеи. Рассуждал так — поймают, так и ладно, убьют — не жалко! Однако Гармов все-таки ушёл от погони. Может, Фироз рассчитывал на собачью преданность Лаукгалса, в которой они все ошиблись. Дескать, латыш по-любому доставит ему, Фирозу, сведения, выбитые из тебя в сельском подвале. Так что обойдёмся и без Гармова. Денежки теневого олигарха уже вовсю были в деле, а без них Гармов Акджару становился не так уж и необходим. Во всяком случае — заменим. До решительного мероприятия времени осталось немного, так что Фирозу скорее всего хотелось забрать всю славу подвига себе. Кроме того, настоящий вождь должен быть всегда один. Как царь.
— Очень может быть, — отозвался немного запыхавшийся от быстрой ходьбы Артур. — Кстати, бегство Айвара Лаукгалса — не было ли оно, скажем так, стимулировано намёками со стороны Гармова, желавшего отколоть от Фироза столь опасного «инсайдовского» агента, вбить клин между Лаукгалсом и организацией, тем самым сохранив карт-бланш в игре со своим союзником-соперником? Мол, негодяй удрал, но мне стоит промолвить лишь слово — и он пойдёт на Фироза войной или же выдаст опасную для него конфиденциальную информацию.
— Ты прав. Я тоже уверен, что демарш Лаукгалса был задуман не им одним. Наверняка там поработал Вильям Гармов, тонко намекнувший латышу о готовящихся чистках в далёких от неприкосновенности рядах «Инсайда». Инициатором чисток, естественно, выставлялся Фироз. В результате проиграли они оба, потеряв одного из лучших своих исполнителей. Но как пелось в песне: «мы за ценой не постоим». Цена сейчас не важна вождям «Инсайда». Была бы достигнута цель.
