Сара Даймонд - Паутина
— Я и сам поступил бы точно так же, сынок. Она ведь всего лишь ребенок — что она может знать? Уверен, ты и сам понимаешь, что не стоит действовать этой семье на нервы.
Уж что-что, а это Брайан знал. Семейство Фишер в городе было известно каждому. Деннису Фишеру принадлежала самая крупная в Тисфорде фабрика, а его капитал, по слухам, превышал семь миллионов. Рита Фишер — та самая дама, что выставила представителя закона, — была единственным ребенком крупного финансового магната и его блиставшей в свете супруги. Чете Фишер не было никакого дела до жителей города, но именно эта отдаленность от повседневной городской жизни и сделала их в глазах горожан почти легендарными личностями. Единственным трагическим обстоятельством, омрачающим счастливую жизнь образцовой супружеской пары, была невозможность иметь детей. Но когда они приняли решение взять приемного ребенка, и эта проблема была разрешена. Ангельски прелестная и необычайно умная Ребекка стала дочерью их мечты, и оба новых родителя, и Рита, и Деннис, без памяти обожали свое дитя.
— Не пытайся откусить больше, чем сможешь проглотить, — с отеческой мудростью поучал Говард молодого сотрудника. — Поговори с другими подругами этой девочки. Кто-нибудь из них что-нибудь да знает.
Хью Солтер почти полтора десятка лет проработал патологоанатомом в полиции Восточного Ланкашира. Работа не для брезгливого, слабонервного человека, и Хью — в то время сорока с лишним лет от роду — считал себя привычным ко всяким ужасам. Едва ли не ежедневно ему приходилось производить осмотры трупов после автомобильных и производственных аварий, и потому лишь очень немногое могло ввергнуть его в шок.
Однако летом 1969 года, когда было обнаружено тело девятилетней Эленор Корбетт, даже профессиональная закалка его не выручила. Это был не трагический несчастный случай, а зверское убийство любимой всеми маленькой девочки, милого жизнерадостного ребенка из большой, дружной семьи. Жестокость убийцы бросалась в глаза даже при поверхностном осмотре жертвы. На теле Эленор было обнаружено более тридцати проникающих ран, то есть убийца продолжал орудовать ножом, когда девочка уже перестала подавать признаки жизни.
— Ведь ей было всего девять лет, а по виду вообще семи не дать, — говорил позже Хью. — Поначалу мы все думали, что она была убита мужчиной. Я не злодей по натуре, но, осматривая тело этого несчастного ребенка, я был в таком состоянии, что мог бы разорвать подонка собственными руками.
Разумеется, Хью точно знал, где было найдено тело Эленор. Пустой дом на окраине Тисфорда с давно выбитыми окнами, окруженный одичавшим садом, переходящим в лес. Мальчишки из местной школы частенько наведывались в это покинутое жилище, когда оно еще таило в себе притягательную новизну, но и им эти руины давно наскучили. Пока интерес к дому у ребят еще не пропал, кто-то из них поймал там гигантского паука, история превратилась в легенду, и с тех пор среди тисфордских детей заброшенный дом на окраине получил название «паучьего гнезда».
Трудно придумать, считал Хью, менее привлекательное место для детей, и в особенности для девочек. И все-таки не было никаких сомнений в том, что Эленор пришла сюда по доброй воле, — это подтвердили все, кто ее видел. Более того, в комнате, где ее убили, следы людского обитания были очевидны. В одном углу обнаружились самые разные предметы домашнего быта, аккуратно разложенные, но почти все так или иначе поврежденные: треснутые миски и тарелки, погнутые или сломанные столовые приборы. Особенно поражало обилие надколотых ваз с увядшими, но, похоже, заботливо собранными цветами.
Коллеги неофициально сообщили Хью о предварительной версии: по мнению полиции, Эленор имела обыкновение ходить в заброшенный дом с другими детьми, а найденные там предметы служили им для игр. В тот злосчастный день, развивали свою версию полицейские, Эленор надумала пойти туда без подруг; увидев девочку одну, неизвестный убийца последовал за ней. Правда, этой версии противоречило отсутствие на теле девочки следов сексуального насилия. Но Хью знал, что зло непредсказуемо, и хотя существуют некоторые общие модели поведения детоубийц, полностью на них полагаться нельзя.
Однако, приступив к детальному осмотру тела Эленор, патологоанатом обнаружил и другие детали, заставившие его призадуматься. Несмотря на огромное количество ножевых ранений, все они были нанесены с гораздо меньшей силой, чем можно было бы ожидать от охваченного яростью мужчины, да и расположение ран свидетельствовало, что нападавший был ниже ростом, чем взрослый мужчина. Много часов не покидая лабораторию после обнаружения тела девочки, Хью понял, что все его прежние представления о том, как и кем было совершено убийство, поставлены под сомнение.
Тем временем полиция произвела тщательный осмотр места преступления. Прочесывали не только дом, но и сад. С помощью служебных собак и добровольных помощников — а таких набралось немало — полицейские исследовали буквально каждый дюйм. И вот призывный лай раздался из кустов у входной двери, двое полицейских со всех ног бросились туда. Одна из собак нашла то, что искали.
Нож с костяной рукояткой и изогнутым лезвием лежал почти на виду. То, что оружие убийства Эленор практически не было спрятано, наводило на мысль, что убийца либо случайно обронил его, либо бросил, в панике скрываясь с места преступления. На лезвии густо запеклась кровь, рукоятка тоже была выпачкана кровью. На рукоятке обнаружили четкие отпечатки пальцев, размер которых навел полицейских на ту же мысль, что пришла в голову Хью Солтеру при осмотре тела убитой девочки.
— Сперва я не мог этому поверить, — говорил впоследствии один из полицейских. — Но судмедэксперты и патологоанатом сошлись во мнении, и я понял, что это правда. Эленор Корбетт была убита ребенком.
Рита и Деннис Фишер сделали все возможное, чтобы защитить свою приемную дочь, в частности, заявили, что в день исчезновения погибшей девочки Ребекка постоянно находилась у себя в комнате. Но их влияние оказалось небезгранично даже в Тисфорде. По мере того как подробности преступления начали просачиваться в прессу, оно быстро стало скандально известным всей стране.
Полиция подвергла обоих супругов допросу, пытаясь выяснить, видели ли они в тот день Ребекку собственными глазами. И, несмотря на отчаянное желание защитить своего ребенка, о котором они так долго мечтали, эта респектабельная, законопослушная супружеская пара не смогла опуститься до прямой лжи. Фишеры были вынуждены признать, что не видели в тот день Ребекку. Деннис с раннего утра был на работе, а Рита отправилась в близлежащий город с намерением обновить гардероб. Свою десятилетнюю дочь они оставили под присмотром домработницы, а та была занята домашними делами и тоже не смогла подтвердить, что Ребекка была дома.
Отпечатки на ноже были идентифицированы как отпечатки пальцев Ребекки, после чего полиция получила ордер на обыск в доме Фишеров и улики против Ребекки стали еще более неоспоримыми. В доме оказалось еще несколько точно таких же ножей — они были частью дорогого столового набора. Костяная рукоятка найденного возле дома ножа потемнела, и по этой причине несколько месяцев назад Рита решила его выбросить. Так же попали в заброшенный дом и другие испорченные предметы домашнего обихода. Когда что-нибудь у Фишеров приходило в негодность, Ребекка тайком от всех извлекала сломанную вещь из мусорного контейнера до того, как мусорщики вывозили его.
Ребекка упорно отрицала свою причастность к убийству, но была на удивление откровенной во всем, что касалось ее лучшей подруги. Она призналась, что доставала из мусорного бака и приносила в заброшенный дом треснутую посуду, много ваз, а также столовые приборы, в том числе и тот самый нож. По ее словам, им с Эленор нравилось там играть «во взрослых». Она наотрез отказывалась признать свою вину, однако улики против нее были неопровержимыми. Через три дня после обнаружения тела Эленор полиция заключила Ребекку Фишер под стражу.
Ситуация поистине беспрецедентная. Полицейские чины Восточного Ланкашира и представить себе не могли, что подозреваемой в таком злодействе окажется десятилетняя девочка. Будь Ребекка Фишер совершеннолетней, ее содержали бы в камере до суда, но в ее возрасте об этом не могло быть и речи. Однако нечего было думать и о том, чтобы она дожидалась суда в своем доме. Наконец было принято решение перевести ее в полицейский участок соседнего города, где имелось несколько одиночных камер. Эти крошечные комнатки использовались редко и предназначались в основном для сильно подвыпивших ночных гуляк.
Новость об аресте Ребекки распространилась быстро, но место ее заключения держалось в строжайшей тайне. Народ в округе был настолько настроен против малолетней убийцы, что власти опасались стихийного бунта: возмущенная толпа могла попытаться силой проникнуть в участок, где она находилась. Сама Ребекка, однако, угрозы явно не представляла, и ее охрана была сокращена до минимума. Двери ее камеры были почти постоянно раскрыты настежь, и хотя женщина-полисмен круглосуточно сидела в коридоре, это было скорее соблюдением правил, нежели из-за опасения, что Ребекка может попытаться совершить побег.
