Алексей Синицын - Самоучитель Игры
– Но, почему же Вы не взяли себе обе, если имели такую возможность?
– А ты бы так и сделал на моём месте? – ухмыльнулся Бульдог Билл.
– Почему нет? – ответил ему корреспондент открытой и белозубой, чисто американской улыбкой. – Если удача сама плывёт к тебе в руки, хватай её за хвост!
– Ну и дурак! Теперь я понимаю, почему эта сучка так легко окрутила тебя. Ты понял, о ком я, – обругал его Пикфорд.
Ричард выразил на своём загорелом лице кинокрасавчика нескрываемую обиду.
– Пойми ты, дурья башка, Кроуз, который, безусловно, тоже бы добрался до тайника, не поверил бы, что от Ся Бо осталось всего лишь несколько старинных монет и связка ничего не значащих писем. Весь Гонконг полнился слухами о его несметных богатствах. А главное, о какой-то дьявольской книге, при помощи которой он выигрывает во все игры. К тому же, Кроуз знал, что на месте пожарища уже побывали представители прессы. Он бы из меня всю душу вытряс. – Бульдог Билл перевёл дыхание, – никогда не бери больше, чем можешь унести, сынок. Налей-ка нам ещё понемногу.
Ричард не замедлил исполнить приказание босса.
– Даже боюсь спросить Вас, мистер Пикфорд.
– Да, знаю я, о чём ты хочешь спросить, – махнул рукой бульдог Билл, – пытался ли я её переводить, и о чём там идёт речь? Разумеется, пытался. На протяжении многих лет, используя самых разных переводчиков. Мэри-Энн тебе, наверное, и об этом успела проболтаться, а? – шеф испытующе посмотрел на Ричарда.
– Нет, она сказала только о том, что Вы хотели зачем-то перепечатать рукопись, причём сравнительно недавно. Зачем? – Ричард попытался сказать это как можно более холодно и спокойно.
Бульдог Билл взметнулся из-за стола. Лицо его побагровело, а глаза повыпрыгивали из орбит.
– Я в порошок сотру эту маленькую дрянь! – взревел он нечеловеческим голосом.
– И это свою-то названную «дочь»? – так же ровно сыронизировал репортёр.
– Заткнись, мальчишка! – Пикфорд ударил со всего маху кулаком по столу так, что его бокал опрокинулся и со звоном рухнул на пол. – Не лезь не в своё дело!
Ричард понял, что настало его время повышать ставку.
– А что если мистер Кроуз, мой хороший приятель, – с особенно издевательской улыбочкой пояснил репортёр, – от кого-нибудь узнает, что Вы пытались перепечатать его рукопись.
– Это рукопись Ся Бо, – задыхаясь, прохрипел Бульдог Билл, – и потом с чего ты взял, что я перепечатывал рукопись Кроуза. Я же ясно сказал, что в тайнике их было две! А значит, мы с Кроузом в равных условиях. Если я вор, то он и подавно!
– Вот Вы и потрудитесь объяснить всё это сами мистеру Кроузу. А потом ведь прошло столько лет, – Ричард сделал вид, что делает вычисления в уме. – Кажется, 45, не так ли? И Вы хотите уверить меня, дорогой мистер Пикфорд, что только теперь всерьёз взялись за это дело, а всё это время она Вас не интересовала? Зачем Вы пытались её перепечатать?
– Не твоё дело, щенок! Рукопись моя! – бульдог Билл, казалось, в любую секунду был готов броситься на Ричарда и перегрызть ему горло.
– Нет-нет, дорогой мистер Пикфорд никакой второй рукописи не существовало, Вы просто украли её у Кроуза, – с невозмутимым спокойствием подытожил корреспондент, допивая свой коньяк. – И у меня есть вещественные доказательства.
– Какие ещё к чёрту доказательства? – проревел Билл Пикфорд.
– Доченька-то Ваша приёмная, Мэри-Энн, сохранила забракованные листочки, лень ей было до мусорной корзины ходить, ножками переступать. А теперь эти листочки у меня. Так-то.
Какое-то время Пикфорд осознавал сказанное, если его состояние в этот момент вообще можно было назвать сознательным, а потом заговорил изменившимся голосом.
– Ричард, сынок, – он явно пытался придать всей ситуации совершенно иной оборот, – выслушай меня спокойно, без эмоций.
(«Как должник с кредитором заговорил» – злорадно подумал корреспондент)
– Я, я, попал в безвыходное положение… Это всё Милинда, – Пикфорд снова крепко выругался, – это она украла рукопись. Клянусь! Она, как бы это сказать, стала рабыней Такагоси, ну ты его знаешь. И он приказал ей сделать это. А она не могла ему отказать. Ты же знаешь правила Игры. Ну, знаешь же!
– А причём здесь тогда Вы? – корреспондент бесцеремонно обнюхивал дорогую сигару, извлечённую им из чёрной с золотой каймой коробки, стоящей на столе у шефа.
– А я был тогда рабом Милинды в этой проклятой масонской головоломке, и она сказала, что я должен перепечатать рукопись. Но Мэри-Энн, наверняка, тебе проболталась, что у меня из этой затеи ничего не вышло, точнее, рукопись удалось перепечатать частично. Ну не может эта чёртова машинка набрать все тамошние дурацкие иероглифы!
На бульдога Билла было жалко смотреть. Он выглядел как нашкодивший пёс, получивший по морде тапком.
– Как же это понимать? То есть Вы, сраный патриот Соединённых Штатов, передавали какие-то материалы агенту японской разведки?! – начал наседать Ричард и даже сломал сигару.
– Говорю же, у меня не было выхода! И потом, разве это какая-то государственная тайна? Ну, подумаешь, какие-то записочки этого сумасшедшего Ся Бо.
– Записочки человека, который никогда никому не проигрывал. А ты не подумал, старый дурак, что в этих «записочках» может быть и то, как никогда не проигрывать в войне! – Ричард встал со своего стула и грозной тенью навис над Биллом Пикфордом, который теперь казался и вправду, будто сжавшимся маленьким щенком.
Внутренне корреспондента разбирал смех от той ахинеи, которую он нёс в данную минуту. Но торжество победителя не давало вырваться этому смеху наружу, продолжая придавать ему грозный вид. «Это тебе и за эсминец «Коннектикут», и за «мальчишку», и за всех остальных сотрудников Агентства, думал Ричард. Будешь знать старый пёс, как издеваться над людьми».
– И ведь где перепечатывал? В американском консульстве! – продолжал наступление разоблачитель.
– Ричард, ну что ты хочешь от меня? – взмолился бульдог Билл, и даже руки сложил умоляюще, «лодочкой». – Ты ещё сам узнаешь, какую безжалостную вещь подкинул нам этот дьявол Ся Бо!
– Вы хотите сказать?
– Да, да, именно это я и хочу сказать, будь он неладен! Всё началось с него. А вся эта масонская хрень собачья с призмой, с идеей равенства, всё это только прикрытие для Игры.
Ричард с удовлетворением про себя отметил, что нечто подобное ему говорила Клеопатра в ночь похищения.
– Прежде, чем он исчез, он уже посеял вредоносные споры.
– Тогда скажите мне, откуда Вы знали, что я отказался от поединков? Ведь по Регламенту об этом могут знать только члены Высшего Совета Судий, которые и понижают цветовое достоинство игрока.
– Нет, нет, Рич, что ты! Ты переоцениваешь меня! Я просто внимательно наблюдал за всей вашей тёплой компанией из-за кулисы. И видел, как Милинда выводила тебя на нужных игроков. Только идиот не понял бы, для чего это делалось.
– И для чего же?
– Эта стерва подкладывала тебя под них, – бульдог Билл с тоской посмотрел в окно на сгустившиеся сумерки, только что не завыл.
– Может быть, наоборот, она дарила мне рабов, – усмехнувшись, возразил корреспондент, – и потом, откуда вы узнали, что поединки не состоялись?
Пикфорд молчал примерно минуту, и Ричарду было отчётливо слышно, как тикают огромные, почти в человеческий рост, антикварные часы в его кабинете.
– Видишь ли, сынок, я 30 лет играю в «Дьявольскую радугу». Милинда не стала бы дарить рабов даже Царю Соломону, попроси он её об этом, стоя на коленях. Да и к чему это делать всего на одну неделю? А вот понижать цветовое достоинство, раз за разом, из недели в неделю, – шеф быстро повернул голову и посмотрел Ричарду прямо в глаза, отчего тот почувствовал, как начинают потеть его ладони – это может иметь далеко идущие последствия.
(«Он всё понял, старикан Билл!»)
– И она наверняка наплела тебе, что находится в рабстве у Кроуза, а он Белый Господин?
Ричард был поражён, насколько быстро Пикфорд раскусил их «хитроумный план», а потом ещё несколько секунд раздумывал, стоит ли выкладывать ему правду.
– Ну, что-то в этом роде, – неопределённо пожимая плечами, ответил корреспондент.
К бульдогу Биллу вернулось прежнее душевное равновесие, он снова почувствовал, кто здесь босс. И к его смеху теперь возвратилась былая раскатистость и покровительственность.
– Кроуз вообще не играет! Он никогда, слышишь ты, никогда не участвовал в «Дьявольской радуге»! – с этими словами Пикфорд помахал сигарой перед носом оторопевшего Ричарда. – Это я тебе говорю.
– Но тогда кто, Такагоси? Она пытается избавиться от его гнёта?
– «Гнёта», слово-то какое подобрал, – поехидствовал босс. – По мне, сынок, Белый Господин – это вообще миф. Да, теоретически его появление возможно, но…
– Один случай на более чем восемьсот тысяч, – выпалил Ричард, памятуя о вычислениях Сянь Пина.
– Вот-вот, ты в курсе, – он опять наклонился к Ричарду через стол и почему-то заговорил сдавленным шёпотом. – Послушай, Рич, людей во всём Гонконге вдвое меньше. По-моему, так Милинда просто водит тебя за нос. А планы у неё, на самом деле, совсем другие. Ты не знаешь, что это за женщина! – в глазах бульдога Билла сверкнул испуг, смешанный с восхищением.
