Кен Макклюр - Донор
Каждый раз, когда медики поднимают эту тему, обязательно всплывает какая-нибудь история о выздоровлении пациента, пребывающего в коме, которому специалисты диагностировали смерть мозга. Это пробуждает в человеке стародавний ужас быть похороненным заживо. Только теперь люди воображают, что им удалят какой-нибудь орган, пока они остаются в сознании, но не способны об этом сообщить.
Дополнительные преимущества использования органов животных, в соответствии с рассуждениями Росса, заключались в том, что животному-донору можно сохранять жизнь до того самого момента, когда его органы понадобятся реципиенту. В этом случае ткани до последнего будут снабжаться кислородом и останутся «свежими». Не нужно будет везти орган через страны и континенты, зная, что с каждым часом некроз тканей нарастает. Не будет страхов, что какие-нибудь непредвиденные осложнения сделают живой орган бесполезным куском плоти. Кроме того, в прошлом останутся моральные и этические проблемы, возникающие в результате того, что врачам приходится «оттягивать» смерть предполагаемых доноров, удерживая их на аппаратах жизнеобеспечения, исключительно чтобы сохранить их органы в хорошем состоянии.
В центре исследований Росса лежала иммунологическая проблема, связанная с внедрением в организм чужеродной ткани. Нужно добиться, чтобы органы животных были совместимы с собственной иммунной системой пациента, иначе организм очень быстро отторгнет их как чужеродную ткань, трансплантат выйдет из строя и пациент умрет. Эксперименты показали, что свиньям, в дополнение к собственной иммунной системе, можно «вырастить» иммунную систему человека-реципиента. В этом случае органы свиньи будут иметь высокую совместимость с организмом пациента, чью иммунную систему «привили» свинье. Проведенные с соблюдением всех требований и правил науки эксперименты доказывали истинность этой теории. Однако пока не могло быть и речи о создании «свиньи-донора» для каждого человека на случай, если когда-нибудь в жизни ему понадобится пересадка органа, не говоря уже о моральных аспектах.
Данбар задумался — мог ли Росс опробовать свою теорию на пациентах «Медик Экосс», но пришел к выводу, что нет. Масштаб времени в случаях Эми Тисдэйл и Кеннета Лайнхэма был совершенно иным. Эти пациенты поступили в больницу тяжело больными и нуждались в скорейшей пересадке органа.
По мере чтения Стивена охватывало все большее уныние. Если только Росс не совершил какой-то великий прорыв в области трансплантационной иммунологии, не было смысла пытаться пересаживать органы свиней человеку — отторжение было гарантировано на сто процентов. Неужели Росс сделал такой прорыв? Стивен надеялся, что сможет выяснить это, наведавшись в ферму «Флюгер».
Когда без пяти восемь Данбар вошел в «Журавль», Дуглас уже был там. Они обменялись рукопожатием и сели на то же место, что и в прошлый раз.
— Как ваши успехи? — спросил Данбар.
— Теоретически проникнуть туда возможно. Сотрудники уходят в десять часов вечера, остаются только два охранника на проходной у ворот. Предполагается, что они должны патрулировать территорию каждые полчаса, но после полуночи они слегка расслабляются. Вероятно, надеются на то, что электрическая изгородь выполнит свою функцию.
— Электрическая изгородь?! — воскликнул Стивен.
— Не надо отчаиваться, — усмехнулся Дуглас. — Это скорее сигнализация, чем линия обороны, — сила тока низкая. Мы легко ее преодолеем.
— А что вы можете сказать о самом здании?
— А вот это самая большая проблема. Мы не можем воспользоваться окном — их просто нет, — а в двери стоит электронный замок.
— Но вы сказали, что проникнуть возможно!
— Я думаю, что возможно, — поправил Дуглас. — Все зависит от этого. — Он достал из кармана маленький пластмассовый прямоугольник размером с кредитную карточку. На нем не было никаких знаков, не считая идущей поперек полоски магнитной ленты.
— Ключ?
— Назовем его так, если он сработает.
— Вы сами сделали его?
— Ну, скажем, знакомый сделал. Я уговорил его повременить со вскрытием Государственного банка Шотландии, чтобы сработать для меня эту штуку.
— А разве к замку не прилагается кодовый номер?
Дуглас кивнул.
— Код вводится в тоновом наборе. Я записал последовательность сигналов, когда один из охранников входил в здание. Теперь я знаю номер.
— А если ключ не сработает?
— Тогда вам решать. Мы можем устранить охранников и воспользоваться их ключом.
— Только без насилия, — сказал Данбар.
— Как хотите.
— Когда?
— Сегодня ночью, если вы готовы.
Стивен кивнул.
— Отлично. Когда и где?
Дуглас задумчиво посмотрел на него.
— Вы проделывали раньше что-нибудь подобное?
— Да, — ответил Данбар, решив не вдаваться в подробности. Дуглас не стал расспрашивать — просто проинструктировал, как добраться до двора заброшенной железнодорожной станции к северу от города. Стивен должен оставить там свою машину, а к ферме они поедут на «лендровере» Дугласа.
— На тот случай, если придется потом удирать на нем по стране, — объяснил Дуглас. — Вам нужна спецодежда?
— У меня есть темная одежда, — ответил Стивен. — Могу надеть балаклаву.
— Хорошо. Перчатки?
— Перчатки тоже есть.
— Тогда встречаемся в час ночи.
Вернувшись в гостиницу, Данбар включил телевизор, достал одежду, которую собирался надеть вечером, и разложил ее на кровати. Телевизор ему нужен был как источник звукового фона, чтобы отстраниться от мыслей о последствиях, которые возникнут, если что-то пойдет не так. Шотландский телеканал показывал очередную серию «Таггарта». Люди с мрачными физиономиями вытаскивали из Клайда тело утопленника под аккомпанемент скверных шуток. Такой способ отвлечься Стивену не годился. Он выключил телевизор и включил радио, настроив его на волну, где играла классическая музыка. «Концерт для английского рожка» Моцарта отлично подойдет.
В половине первого Данбар в последний раз проверил содержимое карманов, закрыл номер и тихо подошел к лифту. В крови потихоньку нарастал адреналин. Стивен отдал свой ключ дежурному клерку, который в ответ лишь кивнул и вернулся к своим бумагам. Данбар был рад этому отсутствию интереса.
Инструкции Дугласа были превосходными — краткие и по существу. Стивен без труда нашел заброшенную станцию. Без семи минут час он свернул во двор. Движение на улицах в это время суток почти отсутствовало. Стивен медленно проехал по двору, фарами освещая молодую поросль, пробившую себе дорогу через дыры в бетонированной площадке. Затем остановился в укромном уголке, откуда мог наблюдать за въездом, и выключил фары.
Из-за тонкой завесы облаков выглянула луна, осветив дорогу, лентой тянувшуюся в гору от автомобильной стоянки и уходящую в поле. Ночь была в самом разгаре. Последний раз Стивен смотрел на луну в пустыне Ирака. Вместе с остальными солдатами он ждал, пока она скроется, чтобы тронуться вперед. Он попытался вспомнить имена сослуживцев, но тут услышал шум приближающегося автомобиля. Вначале он подумал, что машина проедет мимо, но в последний момент она замедлила ход и свернула на стоянку. Данбара на мгновение ослепил свет фар — проехав по кругу, автомобиль остановился в стороне. Включив свои фары, Стивен увидел темно-зеленый «лендровер». Тогда он выбрался из машины, запер ее и поспешил к Дугласу.
— Нашел легко? — спросил Дуглас.
— Без проблем.
Они некоторое время ехали молча, затем Дуглас сказал:
— Ферма будет сейчас у нас по левую сторону. Мы проедем мимо. Через триста ярдов будет поворот на проселочную дорогу, там мы оставим машину.
Данбар увидел, как фары высветили указатель «Ферма „Флюгер“. Институт животноводства». Он кисло улыбнулся.
— Это то самое место? — забеспокоился Дуглас.
— Да-да, то самое. Меня просто… очаровало название.
— Теперь все так делают, — сказал Дуглас, догадавшись, что имеет в виду Стивен. — Думаю, у них были бы проблемы, если бы они назвали ферму «Вивисекция» или «Режем бедных пушистых зверушек за просто так».
— Это точно.
— С кем они там работают?
— Со свиньями.
— Ну, обывателю свиней не так жалко, как кроликов, хотя, наверное, для психов нет большой разницы.
— А что, здесь бывают проблемы с защитниками животных?
— Было дело. Несколько месяцев назад они подожгли лабораторию в Эдинбурге, а двое ученых получили по почте посылки с бомбой. Они не остановятся, пока не убьют кого-нибудь.
Дуглас свернул с трассы и остановил машину на обочине проселочной дороги.
— Пора за работу, — объявил он, выключая фары.
Пошарив рукой на заднем сиденье, Дуглас достал небольшой рюкзак и две черные балаклавы. Одну вручил Данбару, вторую надел сам.
