Патриция Корнуэлл - Все, что остается
— Ты умная девушка, у тебя есть голова на плечах, — сказала я, меняя тактику. — Знаю, ты примешь здравое решение, как проводить свое время и как распорядиться деньгами, Люси. Но, если сможешь, этим летом мы могли бы съездить куда-нибудь. На побережье или в горы, куда захочешь. Ты никогда не была в Англии?
— Нет.
— В таком случае это идея.
— Правда? — спросила она с некоторым подозрением.
— Правда. Я не была там вечность, — ответила я, согреваясь от этой мысли. — Думаю, тебе пора увидеть Оксфорд, Кембридж, лондонские музеи. Постараюсь организовать экскурсию в Скотланд-Ярд, если захочешь. А если сумеем выбраться в июне, то, может быть, удастся достать билеты на Уимблдонский турнир.
Тишина.
Затем она весело заявила:
— Я пошутила. Мне вовсе не нужна спортивная машина, тетя Кей.
На следующий день вскрытий не предвиделось, я сидела за своим рабочим столом, стараясь разгрести ворох бумаг. Нужно было изучить другие случаи смерти, проводить занятия со студентами, давать показания в суде, но я не могла сосредоточиться. Всякий раз, как принималась за дела, мое внимание возвращалось к убитым парам. Было что-то очень важное, что я упустила, что-то, лежавшее прямо под самым моим носом.
Я чувствовала, что оно должно иметь непосредственное отношение к убийству Деборы Харви.
Дебора была отличной гимнасткой, прекрасно владеющей своим телом. Возможно, она не была столь сильной, как Фред, но была гораздо быстрее и намного подвижнее его. Я считала, что убийца недооценил ее спортивные возможности, и именно поэтому он упустил ее в лесу. Невидящим взглядом я уставилась на справку, которую мне предстояло прочитать, в памяти всплыли слова Марка. Он упомянул «зоны убийства», в которых офицеры из Кэмп Пири применяли автоматическое оружие, гранаты, приборы ночного видения, чтобы выслеживать друг друга в полях и лесах. Я пыталась представить, как все это происходило. Начала сочинять возможный сценарий развития событий.
Возможно, когда убийца насильно увел Дебору и Фреда на лесную дорогу, их ожидала жутка игра. Он приказал им снять ботинки и носки, связал за спиной руки. Вероятно, у него были очки для ночного видения, которые усиливали лунный свет и давали ему возможность видеть так же хорошо, как и днем, он заставил ребят войти в лес, где собирался преследовать их поодиночке.
Думаю, Марино был прав. Убийца сначала убил Фреда. Вероятно, он приказал ему бежать, дал шанс скрыться, и пока Фред, спотыкаясь, пробирался сквозь деревья и кусты, охваченный паникой, убийца следил за ним, все видя и спокойно передвигаясь с ножом в руке. В подходящий момент ему не составило особого труда напасть на жертву сзади, захватить рукой подбородок, откинуть голову назад и перерезать дыхательное горло и сонные артерии. Этот способ нападения, применяемый командос, отличается бесшумностью и быстротой. Если бы тела не были найдены относительно быстро, то медику-эксперту было бы трудно установить причину смерти из-за разложения тканей и хрящей.
Я продолжила «сценарий» дальше. Садизм убийцы, возможно, состоял в том, чтобы принудить Дебору наблюдать, как ее друга преследуют и убивают в темноте. Я предположила, что, как только они оказались в лесу, убийца, чтобы не дать ей возможности уйти, связал ноги у щиколоток. Однако он не учел ее поразительной гибкости. Весьма вероятно, пока он преследовал Фреда, ей удалось провести связанные руки под ягодицами и продеть ноги через руки, так что руки оказались впереди. Она умудрилась развязать себе ноги и пыталась защититься. Я вытянула руки перед собой, словно они были связаны в запястьях. Если Дебора сжала пальцы вместе в двойной кулак и если убийца рефлекторно поднял руки, в одной из которых был зажат нож, которым он убил Фреда, тогда возникновение пореза на левом указательном пальце Деборы получало правдоподобное объяснение. Дебора изо всех сил бросилась бежать, тогда убийца, застигнутый врасплох, выстрелил ей в спину.
Права ли я? Этого я не знала. Но этот сценарий безостановочно прокручивался в моей голове. Не укладывались в схему только несколько предположений. Если смерть Деборы была заказным убийством, исполненным профессионалом, или делом рук федерального агента-психопата, который заранее выбрал ее в качестве жертвы, поскольку она являлась дочерью Пэт Харви, разве он не знал, что она была гимнасткой олимпийского уровня? Разве он не предусмотрел бы, что она окажется необычайно быстрой и гибкой и не учел бы этого при подготовке?
Выстрелил бы он ей в спину?
Соответствовал ли способ, которым она была убита, холодному, расчетливому почерку профессионала?
В спину.
Когда Хильда Озимек рассматривала фотографии мертвых юношей и девушек, она воспринимала их страх. Очевидно, жертвы испытывали ужас. Однако до этого момента мне и в голову не приходило, что и убийца также мог испытывать страх. Убийство в спину — признак трусости. Когда Дебора оказала сопротивление, он заволновался. Потерял контроль над собой. Чем больше я над этим размышляла, тем больше убеждалась, что Уэсли и, возможно, многие другие ошибались относительно характера убийцы. Преследовать связанных, разутых подростков в темном лесу, когда ты хорошо вооружен, когда знаешь окрестности, возможно, с оптическим прицелом или с очками для ночного видения, равносильно стрельбе по рыбам в бочке. Это издевательство. Это чертовски просто. Это поразило меня, так как не соответствовало поведению убийцы-профессионала, который любил игры, сопряженные с риском.
Наконец, вопрос, связанный с оружием.
Если бы я была офицером ЦРУ, охотившимся за человеком, какое оружие я бы использовала? «Узи»? Возможно. Скорее всего, я бы выбрала пистолет девятимиллиметрового калибра, который позволил бы точно выполнить мое намерение. Что-нибудь из повседневного арсенала. Но я наверняка не стала бы прибегать к столь необычным разрывным пулям или патронам «гидра-шок».
Патроны. Думай, Кей! Не могу припомнить, когда в последний раз я обнаруживала пули «гидра-шок» в теле жертвы.
Патроны были созданы для блюстителей закона, эти пули сильнее расплющивались при ударе. Когда свинцовая оболочка с углублением на головной части пули соприкасается с телом, то силы гидростатического давления разворачивают ее, подобно лепесткам цветка. При стрельбе этими пулями отдача незначительна, поэтому легче стрелять сериями. Пули редко покидают тело жертвы; разрушения, производимые в тканях и органах, поистине ужасны.
Этот убийца — вне всякого сомнения — имел доступ к специальным патронам. Он снарядил магазин своего пистолета специальными патронами. Выбор наиболее смертоносного типа патрона, вероятно, придал ему чувство уверенности, позволял ощутить себя могущественным. Не исключено, что он был суеверным.
Сняв телефонную трубку, я поделилась с Линдой своими соображениями.
— Заходи, — пригласила она.
Когда я вошла в лабораторию баллистических исследований, она сидела за терминалом компьютера.
— В этом году не зарегистрировано ни одного случая, за исключением Деборы Харви, конечно, — проговорила она, перемещая курсор по экрану компьютера. — Один случай в прошлом году, один в позапрошлом. Больше ничего. Но я обнаружила два случая, когда применялись патроны типа «Скорпион».
— «Скорпион»? — Озадаченная, я наклонилась над ее плечом.
Она объяснила:
— Более ранний вариант. За десять лет до того, как правительство приобрело патент, корпорация «Гидра-шок» производила аналогичные патроны. В частности, «Скорпион-38» и «Копперхед-357». — Она нажала несколько клавишей, распечатав, что удалось обнаружить. — Восемь лет назад зафиксирован один случай применения патронов «Скорпион-38». Но не в отношении человека.
— Извини, не поняла? — снова озадаченная спросила я ее.
— По-видимому, жертва страдала бешенством. Собака. Убита, дай взглянуть… тремя выстрелами.
— Убийство собаки связано с каким-нибудь делом? Самоубийство, убийство, ограбление?
— Не могу сказать на основании того, чем располагаю, — извиняясь, ответила Линда. — Все, что имею, — это три пули типа «Скорпион», изъятые из тела мертвой собаки. Ничего подобного прежде не было. Полагаю, дело осталось нераскрытым.
Она оторвала распечатку и вручила мне.
Центр медицинской экспертизы редко производил вскрытие животных. Случалось, иногда для экспертизы егеря присылали тела оленей, убитых браконьерами, или же домашних животных, застреленных во время совершения преступления, когда их обнаруживали вместе с их пострадавшими владельцами. В этих случаях мы производили осмотр, извлекали пули, проводили тесты на наличие препаратов. Но никогда не составляли акты о смерти и не делали докладов о вскрытии тел животных. Было мало надежды найти что-нибудь в деле о собаке, застреленной восемь лет назад.
Я позвонила Марино и ввела его в курс дела.
