Ты умрешь следующей - Лама Диана

Аманда не могла бросить ее там, вот так запросто, она никак не могла ее бросить. Кто ОНА из тех двух, Аманда даже не предполагала, Тутти или Лючия, она даже не знала, жива ли ОНА, но знала, что не может оставить ее в руках убийцы, в доме, который был уже далеко позади. Мысли об этом мучили бы ее на протяжении всей оставшейся жизни. Она уже оставила других подруг, и они погибли тогда, когда она ничего не могла видеть, когда спала, или смеялась, или шутила, или делала что-то еще. Но теперь она не могла покинуть ее.

Покинуть ее, которая могла быть Лючией или Тутти, которая сейчас боролась за свою жизнь. А возможно, за ее спиной, там, где начинался туннель, невиновных не было вовсе, и те двое вместе искали ее сейчас.

Перед Амандой появился выход, запахло свежескошенной травой.

Ей очень хотелось выйти, но все же она повернулась лицом к темному и пугающему туннелю.

Она зажгла спичку и вновь шагнула в темноту. Вначале ступала осторожно, потом побежала, на бегу зажигая спички.

Вилла Камерелле горит. Горят портьеры из узорчатой ткани, старинная мебель, картины, деревянные двери, трескаются плитка и изразцы.

Вначале дом сопротивлялся огню, но он охватил его одновременно со всех сторон.

Очаги пожара во всех комнатах, в подвале, на чердаке.

Воздух, горячий, сухой, тяжелый воздух, распространяется по комнатам, огонь пожирает ковры и обжигает стены. От огня лопаются люстры из выдувного стекла, огонь пожирает кровати, чемоданы, легкие шторы сгорают мгновенно, как свеча, едва огонь доходит до них, огонь уничтожает груду тел, спрятанных в подвале.

Огонь повсюду, он перебрасывается из комнаты в комнату, преследует двух женщин, которые прячутся и освещаются оранжевым ослепительным светом.

Раскаленный от пожара воздух Аманда почувствовала еще до того, как увидела блики от языков его пламени на стенах туннеля. Горячий и зловонный запах ударил ей в лицо, и так же, как несколько минут назад свежий ночной прохладный ветерок вдохнул в нее надежду, так теперь живот свело от страха. Но она продолжала идти вперед навстречу огню.

Огонь еще не коснулся комода, который она сдвинула, чтобы проникнуть во входную дверь туннеля, но кресла и столики горели.

Черный дым заполнил все вокруг нее, пепел летел на волосы. Аманда закашлялась, закрыла рот футболкой и вошла в гостиную.

Их она увидела сразу.

Они стояли друг против друга в наполненной дымом гостиной, выжидающе оглядывая друг друга с головы до ног, а вокруг все сильнее разгорался огонь, пламя перескакивало с одного предмета мебели на другой, деревянная мебель трещала и стонала, будто живое существо. Тутти и Лючия, казалось, не заметили ее. Аманда прислонилась к горячей стене у входа.

Около ее ног лежал полураскрытый кожаный чемоданчик.

Лючия закашлялась, наклонила голову и согнулась, от сухого кашля содрогалось все ее тело. Казалось, она стала еще ниже, но это не мешало ей выглядеть устрашающе. Ее левая рука неподвижно свисала и кровоточила. Весь пол вокруг нее был залит кровью, рукав ночной белой рубашки разорван и промок от крови. Здоровой рукой Лючия сжимала большущий нож, прерывисто дышала сквозь зубы, ее глаза блестели предсмертным огнем.

Лицо Тутти перекосилось от ненависти и страха, на щеках размазался пепел, а волосы, которые обычно были очень аккуратно причесаны, теперь стояли дыбом, словно выгоревший кустик. Ворот ночной рубашки оторван, пляшущие вокруг нее языки пламени отражались на лезвиях острых ножниц. Вытянутой напряженной рукой, пританцовывая вокруг Лючии, она наносила ей беспорядочные удары.

Когда-то Аманда вместе с Тутти почти год занималась фехтованием и только сейчас вспомнила об этом.

Тутти вертелась вокруг Лючии с невероятной легкостью, казалась много выше своей противницы, а Лючия неловко отклонялась и пропускала удары, сжавшись в позиции защиты, как боксер, который ожидает нужного момента, чтобы перехватить инициативу и пойти в решительную атаку против более сильного противника.

Аманда боялась даже вздохнуть. Голова шла кругом, и сквозь дым и огненные всполохи она пыталась понять, кто из двух подруг жертва, а кто убийца.

Тутти заметила Аманду.

— Аманда! Аманда! — прокричала она хриплым голосом. — Помоги мне!

Лючия воспользовалась этим моментом и атаковала Тутти, вонзив ей в живот свое оружие. Тутти изменилась в лице, зажала руками лезвие ножа, торчащее между складками ночной рубашки. Пятно темно-красного цвета стало расползаться вокруг лезвия, она упала на колени, вытаращив глаза. Ножницы выпали из ее рук. Лючия, не глядя на Тутти, подняла их и повернулась к Аманде. Аманда стояла, парализованная от страха, не в силах ни сдвинуться с места, ни произнести хоть слово.

Как в замедленной съемке, она увидела, что Лючия с застывшей на устах улыбкой приближается к ней, смертоносные лезвия блеснули перед лицом. Яркие языки пламени плясали за ее спиной, Тутти медленно сползала на пол.

Лючия подходила все ближе и ближе. Это было похоже на сон. Когда она подошла совсем близко, то наклонилась, подняла с пола чемоданчик, вывалила из него сотни писем, которые, рассыпаясь, тут же начали желтеть и сворачиваться в трубочки от огненного жара.

Лючия застонала:

— Это письма Риты! — Потом она посмотрела безумными глазами на Аманду и на одном выдохе сказала: — Я хочу, чтобы ты их прочла! — Потом подошла еще ближе, протягивая к ней руки. Она казалась жертвой, хотя и сжимала в руке окровавленные ножницы.

На мгновение Аманда очнулась. Рукой нащупала проем позади себя и, не поворачиваясь, отступила назад. Лючия наступала. Аманда, с широко распахнутыми глазами, продолжала пятиться, охваченная ужасом.

Когда она упала навзничь, споткнувшись, успела подумать, что это последние мгновения ее жизни.

Мерцание света и темноты, лица мужа и ее девочки, пламя, дым, ее мать и Лючия. Лючия казалась сейчас много выше и смотрела на нее со странным выражением лица. Лезвия ножниц описывали около ее бедра круги. Лючия остановилась и замерла. Эти секунды, а может, минуты, пока они пристально и молча смотрели друг на друга, Аманда запомнит очень надолго. Потом Лючия закатила глаза и рухнула на пол.

В ее боку торчал нож.

Позади нее на коленях сидела Тутти, подползшая сзади. Взгляд у нее был сумасшедший, лицо грязное и перекошенное. Аманда с трудом поднялась, через силу улыбнулась ей и поставила ее на ноги. Лючия билась в агонии, хрипела, потом ее нога дернулась и замерла.

— Лючия… — прошептала Аманда, словно умоляя.

— Оставь ее, подойди сюда, — произнесла Тутти, горячо дыша в покрытую потом шею Аманды. Рука Тутти была ужасно холодной.

— Ты права, уйдем отсюда.

— Подожди! — прошептала Тутти. — Здесь есть кое-что, что я должна оставить там. — И она показала рукой на костер позади себя.

— Ты с ума сошла! Уходим, все пылает вокруг!

— Здесь есть кое-что, что я должна оставить, — повторила настойчиво Тутти и пристально посмотрела на Аманду сквозь плотную дымовую завесу.

— Хорошо, это безумие, но давай сделаем по-быстрому, я боюсь, у меня нет больше сил, я хбчу избавиться от этого кошмара! — Аманда не узнала свой голос: визгливый, надтреснутый, похожий на голос ненормального ребенка.

— Только на минуту, Аманда, не больше, клянусь тебе, — сказала Тутти так, будто бы это говорила ее мать, убедительная, уверенная, ничего не боящаяся. — Иди сюда! — она взяла Аманду за руку, и та безропотно последовала за ней.

Тутти прижимала руку к животу, яркая кровь просачивалась сквозь пальцы, но она, казалось, не замечала этого.

Удушливый дым проникал в нос, рот, щипал глаза. Жар стоял нестерпимый, стены, вдоль которых они продвигались, казалось, обжигали.

Аманда не замечала, что неистово кашляет: спазмы перекрывали горло и железными клещами стискивали желудок, но Тутти держала ее руку своими цепкими и холодными пальцами, и им удалось добраться до входа в подземелье.