Крейг Смит - Портрет Мессии
— Так ты проснулась?
Она явно напугана и не поможет ей выбраться отсюда. Это не тюремщица, в этом почему-то Кейт была уверена.
— Да, проснулась. Кто вы?
— Николь Норт.
— Давно здесь? — спросила Кейт.
— Не знаю. Который теперь час?
Кейт невесело усмехнулась.
— Не взяла с собой часы.
По ощущению скованности в мышцах было ясно: она пробыла здесь не слишком долго, часа три-четыре. Возможно, солнце заходит, а может быть, сейчас девять-десять вечера. Или полночь? Впрочем, в темноте это все равно неважно.
— Как они вас захватили?
— У аэропорта сегодня утром. Посадили в машину, потом я помню, как кольнуло в шею. Очнулась я только здесь.
«Здесь» — это, наверное, в башне Корбо. Еще в августе, перед налетом на виллу, Кейт тщательно изучала план здания и прилегающих построек. Отец и дед Корбо прожили тут немало лет. Эта часть башни, согласно первоначальному плану, имела всего один вход — в подвал. Позже его превратили в винный погреб. Она сразу исключила это место из поисков — спрятать картину здесь нельзя, условия неподходящие. Но тогда она и подумать не могла, что Корбо может использовать подвал как темницу.
— Что произошло с вашим дядей?
— Ничего. Они его не нашли. Откуда вы знаете, что у меня есть дядя?
— Потому что это я продала вам картину сегодня утром.
Настала долгая мучительная пауза — Николь Норт молчала. А потом, тихо всхлипывая, вдруг прошептала:
— Он нас убьет?
— Когда дело дойдет до этого, мы сами будем умолять его о смерти.
Цюрих
Мэллоя разбудил телефонный звонок.
— Да?
В трубке раздался голос Джейн Гаррисон:
— Они захватили Николь Норт.
— Кто?
— Мы пока не знаем. Известно только одно: Ричленд позвонил своему человеку в администрации, и директор только что приказал Чарли заняться этим.
— Заняться чем?
— Ты должен передать товар Джонасу Старру. Как только это произойдет, он устроит так, чтобы Николь Норт отпустили.
— Давай сделаем вид, что я этому поверил.
— Тут доктор Старр обойдется и без нашей помощи.
— Значит, если я передам ему картину…
— Не если, а когда. Это приказ, и он не обсуждается.
Мэллой молчал, в нем медленно закипал гнев.
— Деньги свои ты получишь. Старр заверил нас, что рассчитается полностью. Послушай, при нем состоит целая команда наемников. Они знают свое дело.
— Зачем ему наемники?
— Просто привлек их к операции.
— Скорее всего, он пытается выследить меня и помешать закончить работу.
— Передай все ему и возвращайся домой. Ты свою часть задания выполнил, и я гарантирую, что вознаграждение уже ждет.
— Тебе известен возраст этого предмета?
Знаю только то, что мне говорили. Я ничего не хочу больше знать и тебе не советую.
— Но Старр вовсе не собирался покупать его для своей племянницы, Джейн. Это не в его характере.
— Звони ему и делай так, как тебе говорят.
— И позволить Норт умереть?
— Записывай номер.
— Позвони ты: не хочу раскрывать свои координаты. Передай ему: мы встретимся завтра в семь тридцать на «Красной фабрике» в Цюрихе.
— Он хочет получить картину сегодня.
— Сегодня я занят.
Озеро Люцерн
Итан Бранд взобрался на самую высокую точку в округе, куда не мог бы попасть человек, не прошедший специальную альпинистскую подготовку. Отсюда открывался вид на имение Джулиана Корбо. Он видел входную дверь сторожевой будки, прилегающую к ограде часть сада. Итан и Кейт провели несколько часов на этой скале, укрывшись в кустарнике и наблюдая за распорядком охраны в особняке Корбо.
Изменения были налицо. Прежде охранники Корбо целиком сосредоточивали свои усилия на том, чтобы помешать похищению его персоны. Он никогда не выезжал из дома без сопровождения — в охрану входило пять человек — и покидал его преимущественно на вертолете. В его отсутствие виллу охраняли двое. Следует прибавить также стену высотой десять футов, систему сигнализации и двух доберманов. С учетом всего этого Кейт и составила тогда план, где первоочередной задачей было выманить охрану и нейтрализовать собак. Кроме того, основная проблема заключалась не в том, чтобы попасть в имение, а в том, как выбраться оттуда. Вокруг озера вилась дорога — единственное связующее звено между городом Люцерн и деревней Мегген. Полиция могла перекрыть ее за несколько минут. Озеро — тоже не лучший вариант: даже если бы им удалось добраться до лодки, полиция задействовала бы свои катера.
Кейт нашла гениальное решение. Нужно дождаться праздничного фейерверка. Затем, среди сотен лодок, собравшихся в центре озера, подплыть к резиновой плоскодонке, заранее спрятанной среди зарослей, и уже на ней вернуться к обычной лодке. Затопить плоскодонку — и все это до завершения праздника. Обычно на озере собиралось около пятидесяти лодок, и в таком случае полиция начала бы методичный досмотр каждой из них. Но во время летних фейерверков здесь собиралось не менее пятисот лодок. И если речь не шла о национальной безопасности, швейцарская полиция ни за что не стала бы мешать гражданам отдыхать дальше, как бы богат и влиятелен ни был Корбо.
Несколько месяцев они готовились к вторжению на виллу, даже не будучи уверены, что картина вообще существует. Они рисковали своими жизнями, поставили на карту все и победили. Во всяком случае, так им казалось. Корбо удалось узнать, кто они, и теперь за все деньги мира Кейт не спасти. Даже если она там, на вилле, вырвать ее оттуда без боя не получится. Причем на этот раз Итану придется иметь дело не с двумя охранниками и парой доберманов.
Итан наблюдал за виллой часа два и пришел к выводу, что она превратилась в хорошо укрепленный военный лагерь. Он насчитал человек десять, сновавших между главным домом и будкой, но на деле их могло оказаться вдвое больше. Нет, определенно там есть и другие. Постоянно кто-то входил и выходил. С такой армией ему не справиться. Допустим, он сможет пройти на территорию, воспользовавшись бляхой Лутца и удостоверением службы безопасности. Возможно. Но этого мало: надо будет еще найти Кейт и, даже если удастся ее вызволить, перебраться через стену. Это еще не конец. Корбо обратится в полицию, а когда они перекроют шоссе, начнет преследование и догонит их в лесу, между дорогой и озером.
Единственный разумный способ спасти Кейт — это позвонить в полицию и рассказать им все. Но разумно ли это? Ведь там потребуется, чтобы он написал заявление о похищении человека. Стоит ему показаться в полиции, и Кейт исчезнет, а Корбо непременно позаботится о том, чтобы с Итаном произошло то же самое. Итан пытался убедить себя, что полиция в этом вопросе будет придерживаться нейтралитета, но, с другой стороны, он слишком долго прожил в Швейцарии, чтобы поверить в это. Коррупции в полиции не должно существовать в принципе, так считается во всем мире, но влиятельные и богатые люди всегда пользуются ее неофициальной защитой. Их стремление понятно — просто немыслимо, чтобы тебя выставили в средствах массовой информации в числе самых заурядных преступников. Сколь ни забавным это покажется публике, для имиджа страны это плохо: она должна выглядеть безопасным раем для миллионеров и миллиардеров.
Нет, полиция исключается, как и открытое нападение. Что еще хуже — у него есть всего несколько часов для выработки приемлемого плана. Часов, а не дней или недель. И работать он будет в одиночку, вооруженный двумя пистолетами с глушителями и одной запасной обоймой. Легко представить, с какой яростью будет мстить Корбо Кейт. А если попробовать штурмовать главные ворота… нет, попытка эта заранее обречена на провал.
Цюрих
Мэллой вышел в узкий проулок, поднялся по мощенной булыжником мостовой на холм и дошел до ближайшей дороги. Там его ждали Макс и Маркус Штайнер.
— Как условия? — спросил Маркус.
— Грех жаловаться.
Штайнер чуть усмехнулся.
— С учетом репутации твоего гостеприимного хозяина жаловаться просто опасно.
— Чем все закончилось в аэропорту?
— Легенда та же. Преуспевающий американский дипломат, работающий в Париже, приезжает в Цюрих. Он проводит там пару дней перед возвращением на родину и становится мишенью для группы неонацистов, которые ненавидят каждого, кто работает на правительство США. Они его убивают. Времена нынче такие, что никакой особой причины им для этого не нужно. Дело не в этом, Томас. Гораздо важнее понять, как они узнали, что ты будешь в этом поезде.
— Думаю, не обошлось без Роланда Уиллера, у него особый интерес. Что может быть лучше двадцати пяти миллионов долларов? Двадцать пять миллионов, только умноженные на два. Продать вещь, потом украсть ее и снова продать.
— Но как узнал Уиллер?
