Джон Гришем - Фирма
— Дорис.
— Хорошо. Это будет и твоим именем. Любые свои послания мне подписывай «Дорис».
— Они и почту твою читают?
— Может быть, Дорис, может быть.
19
В пять часов дня Митч выключил у себя в кабинете свет, подхватил оба чемоданчика и остановился перед Нининым столом. Она печатала на машинке, каким-то удивительным образом прижимая телефонную трубку плечом к уху. Увидев Митча, она сунула руку в ящик стола и извлекла оттуда конверт.
— Это ваша бронь в отель «Кэпитал Хилтон», — сказала она в трубку.
— Диктовка у меня на столе, — в свою очередь проинформировал ее Митч. — До понедельника!
По лестнице он поднялся на четвертый этаж в занимаемый Эйвери угловой кабинет, где разворачивалась очередная баталия. Одна из секретарш укладывала папки в объемистый чемодан. Другая повышенным тоном говорила что-то Эйвери, который тоже не очень сдерживал себя, брызгая слюной в телефонную трубку. Какой-то тип из младшего персонала приказным голосом обращался к первой секретарше.
Эйвери с размаху опустил телефонную трубку.
— Готов? — обрушился он на Митча.
— Жду, — коротко ответил тот.
— Не могу найти папку Гринмарка, — пробрюзжала секретарша типу.
— Она была рядом с папкой Роккони, — ответил тот.
— Мне не нужен никакой Гринмарк! — заорал Эйвери. — Сколько раз вам повторять?! Вы что, оглохли?!
Секретарша уперлась взглядом в Эйвери.
— Нет, я слышу очень хорошо. Я ясно слышала, как вы сказали: «Упакуйте дело Гринмарка».
— Лимузин ждет вас, — вступила другая секретарша.
— Мне не нужен чертов Гринмарк!
— А Роккони? — спросил тип.
— Да! Да! Уже десятый раз говорю: да, мне нужен Роккони!
— И самолет тоже вас ждет, — напомнила все та же женщина.
Один чемодан захлопнули и кое-как наконец закрыли. Эйвери копался в груде бумаг у себя на столе.
— Где дело Фендера? Где вообще все мои папки? Почему я никогда ничего не могу найти?
— Фендер у меня, — сказала первая секретарша, втискивая папку в чемоданчик.
Эйвери уставился в листок бумаги, который он держал в руках.
— Отлично. Итак, у меня здесь Фендер, Роккони, «Кэмбридж Партнерс», «Грин Груп», переписка Сонни Кэппса и Отаки, «Бертон Бразерс», Галвестон Фрейт и Маккуэйд?
— Да, да, да, — подтвердила первая.
— Все они здесь, — поддержал ее тип.
— Не верю. — Эйвери подхватил свой пиджак. — Пошли!
Он вынес свое тело из кабинета, сопровождаемый Митчем, секретаршами и типом. Два чемоданчика нес Митч, два тащил тип, один был в руке у секретарши. Другая на ходу писала в блокнот то, что ее босс рыкающим голосом приказывал и требовал сделать за время его отсутствия. Живописная группа едва уместилась в кабине лифта и спустилась на первый этаж. На улице на помощь им бросился шофер — он распахивал двери и дверцы, укладывал чемоданы в багажник.
Митч и Эйвери упали на заднее сиденье.
— Передохни, Эйвери, — сказал Митч. — Ты на три дня отправляешься на Кайманы. Расслабься.
— Да-да. Я беру с собой работы на целый месяц. Мои клиенты уже криком исходят, требуя с меня шкуру спустить, угрожая судом за профессиональную некомпетентность. Я опаздываю на два месяца, а ты в это время сбегаешь в Вашингтон, чтобы четыре дня задыхаться от тоски на этих семинарах. Ты отлично рассчитал время, Макдир. Просто отлично.
Протянув руку, Эйвери открыл бар, смешал себе коктейль. Митч отказался. Лимузин вырулил на Риверсайд-драйв в самый час пик. После трех глотков почти чистого джина Эйвери задышал глубже.
— Для продолжения обучения! Какая издевка, — пробурчал он.
— Ты тоже прошел через это, когда был новичком. К тому же, если я не ошибаюсь, не так давно ты провел неделю в Гонолулу на таком же, но международном семинаре. Или ты забыл?
— То была работа. Только работа. Ты берешь свои папки с собой?
— Конечно, Эйвери. Восемь часов в день у меня будут уходить на семинар, где я должен постигать глубину последних поправок Конгресса к налоговому законодательству, ну а в оставшееся время я рассчитываю закрывать по пять часов в день.
— По шесть, Митч, если сможешь. Мы очень отстаем.
— А мы всегда отстаем, Эйвери. Налей себе еще. Тебе необходимо расслабиться.
— Я расслаблюсь в «Румхедсе».
Митч увидел перед глазами бар с пивом «Ред Страйп», игроков в домино, стрелки и — узенькие! — бикини. И девушку.
— Ты первый раз летишь на «Лире»? — спросил Эйвери, уже более спокойно.
— Да. Я здесь уже семь месяцев и только сейчас его увижу. Если бы я знал все это в марте прошлого года, я пошел бы в фирму на Уолл-стрит.
— Ты из другого теста, Митч. Ты знаешь, что они там, на Уолл-стрит, делают? У них в фирме триста юристов, так? И ежегодно они набирают еще тридцать сотрудников, если не больше. Каждый хочет у них работать — ведь это же Уолл-стрит, так? И вот примерно через месяц всех этих новичков собирают вместе и говорят им, что на протяжении пяти лет они будут работать по девяносто часов в неделю, а когда пять лет проходят, половины новичков в фирме уже нет. Текучесть там невообразимая. Они просто стараются выжать из новичков все, давая им ставку в сто-сто пятьдесят долларов в час и загоняя чуть ли не до смерти, а потом их просто вышвыривают на улицу. Вот что такое Уолл-стрит. И ребятам даже увидеть не удается самолет их фирмы. Или лимузин. Тебе действительно повезло, Митч. Ты каждый день должен благодарить Бога за то, что тебя приняли в нашу старую добрую фирму.
— Девяносто часов в неделю — это мелочь. Зато остальное время принадлежало бы мне.
— Тебе за это воздастся. Ты знаешь, какую премию получил я по итогам года?
— Нет.
— Четыреста восемьдесят пять тысяч. Неплохо, а? И ведь это только премия.
— Я получил только часть.
— Держись меня, и скоро ты тоже переберешься в высшую лигу.
— Да, но сначала мне нужно продолжить свое образование.
Через десять минут лимузин выехал на бетонную полосу, ведущую к ангарам. Высокие двери каждого были помечены знаком «Мемфис Аэро». Изящных пропорций серебристый «Лир-55» медленно подруливал к зданию аэровокзала.
— Вот он, — сказал Эйвери.
Багаж был быстро погружен на борт, и через несколько минут им разрешили взлет. Затянув ремень безопасности, Митч восхищенным взглядом окинул отделанный кожей и медью салон. Интерьер был оформлен с отменным вкусом и роскошью, иного Митч и не ожидал. Эйвери приготовил себе новую порцию джина и щелкнул застежкой ремня.
Они находились в полете час и пятнадцать минут, когда «Лир» начал снижаться для посадки в международном аэропорту Балтимор-Вашингтон. Закончив пробег, самолет остановился, Эйвери с Митчем спустились по трапу и открыли дверцу багажного отделения. Эйвери кивнул головой в сторону человека в униформе, стоявшего около ворот.
— Это твой шофер. Лимузин рядом, он проведет тебя к нему. До твоего отеля сорок минут езды.
— Еще один лимузин?
— Так точно. На Уолл-стрит ты бы этого не дождался.
Они пожали друг другу руки, и Эйвери вновь поднялся на борт. Дозаправка топливом потребовала получаса, так что, когда «Лир» взлетел и взял курс на юг, Эйвери уже спал.
Через три часа самолет приземлился в аэропорту Джорджтауна на Большом Каймане. Он миновал небольшое здание аэровокзала и остановился у миниатюрного ангара, где должен был простоять ночь. Сотрудник службы безопасности поджидал Эйвери и его багаж, чтобы провести через вокзал и таможню. Закончив с послеполетным обслуживанием, тоже в сопровождении охранника, в том же направлении удалились пилот и штурман.
После полуночи освещение в маленьком ангаре было выключено, и полдюжины почти игрушечных крылатых машин окружила полная темнота. В боковой стене открылась дверь, и трое мужчин, одним из которых был Эйвери, вошли и тут же направились к «Лиру». Эйвери раскрыл багажное отделение, и втроем они быстро выгрузили двадцать пять тяжелых картонных коробок. В душной тропической жаре ангар изнутри представлял собой раскаленную печь. Мужчины были мокрыми от пота, но ни один не проронил ни слова, пока коробки не оказались на земле.
— Должно быть двадцать пять. Пересчитайте их, — сказал Эйвери, повернувшись к местному жителю, мускулистому человеку в пробковом шлеме и с пистолетом на бедре. Другой стоял рядом с пломбиром в руке и внимательно наблюдал за происходящим с таким видом, будто он был приемщиком груза на складе. Первый, роняя капли пота, торопливо пересчитал коробки.
— Да, двадцать пять.
— Сколько здесь? — спросил человек с пломбиром.
— Шесть с половиной миллионов, — ответил Эйвери.
— Наличными?
— Наличными. Долларами США. В сотнях и двадцатках. Давайте грузить.
— Куда они направятся?
— В «Квебек Банк». Там их уже ждут.
Каждый из них взял по коробке и направился к двери, у которой стоял четвертый, с «узи» в руках. Все было погружено в неприметный фургончик, с коряво выполненной надписью на борту: «ПРОДУКЦИЯ КАЙМАНОВЫХ ОСТРОВОВ». Вооруженные охранники уселись, и похожий на кладовщика, вырулив от ангара, погнал машину в центр Джорджтауна.
