Надежда Кащенко - Дорога смерти
Ее выписали из больницы, и теперь Лиза долечивалась в родительском доме. Дима все время был рядом, не переставая поддерживать любимую девушку. Его появление доставляло Лизе огромную радость.
– Я, конечно, пока стометровку не пробегу, но могу сама передвигаться, – делилась Лиза своими успехами с Димой. – Жду не дождусь, когда снова смогу дефилировать на высоких каблуках.
– А как руки? – поинтересовался он с ноткой участия в голосе.
– Просто отлично, – улыбнулась Лиза. – Я даже села за фортепиано и вспомнила несколько простых пьес. Кстати, спасибо тебе за ноутбук. Он мне нужен, как нельзя кстати. В голове накопилось много мыслей. Часто хочется изложить их, например, в виде дневника, или мемуаров.
– Я думаю, у тебя бы здорово получилось, – сказал Дима, глядя на Лизу влюбленными глазами.
На улице весна уже полностью вступила в свои законные права. На деревьях распускались нежные листочки, а птицы щебетали свои веселые песни под звонкий аккомпанемент капели. Лиза смотрела на Диму, чувствуя, как ее охватывают волны нежности. Его рослая крепкая фигура, сильные руки, теплые карие глаза и темные волосы, челкой падавшие на высокий лоб, – все казалось таким родным, как будто с этим человеком она провела всю жизнь. Даже не верится, что Лиза Кропоткина сидит рядом с ним в простеньком халатике, с растрепанными волосами и без макияжа. Плед накинут на голые колени, и она чувствует, при этом, что для Димы Шевелькова она – самая желанная, самая красивая, самая лучшая, пусть и без модной прически, без яркой косметики и брендовой одежды. С ним она может быть самой собой! Если счастье и существует, то оно находится сейчас в этой комнате; Дима держит ее руку, дарит ободряющую улыбку, вселяет любовь к жизни. Вся прошлая жизнь казалась мрачной и беспросветной, но сейчас, наконец-то, в конце длинного туннеля забрезжил свет.
– Ты хочешь вернуться в Москву? – внезапно задал вопрос Дима.
– Не знаю, – пожала плечами Лиза. – Мне все равно. Честно говоря, не очень-то и хочется, хотя у меня там – квартира и целых три машины. В принципе, пока денег у меня более чем достаточно, и я могу жить, где угодно. Понимаешь, не в месте дело, а в том, кто тебя там окружает.
– Это точно, – кивнул он. – Правильно подмечено.
– Ну, вот видишь, – продолжала Лиза, – а какой смысл мне ехать туда, если там меня не будет окружать то же, что здесь? Разве что, если ты поедешь со мной.
– Интересное предложение, – лицо Димы озарила нежная улыбка. – Но если тебе хорошо там, где я, а мне – там, где ты, то при такой взаимности стоит только подыскать место, где нам будет лучше всего. Хотя это – уже вторично, сама понимаешь.
– Само собой, – Лиза задумчиво теребила краешек пледа. – Кстати, а как ты жил здесь все эти годы?
– Да никак, – пожал плечами Дима, – вроде, ни в чем не нуждался, с работой все отлично складывалось, а вот на душе было паршиво… временами… Не мог тебя забыть, как ни пытался. Так и не встретил никого, кто смог бы сравниться с тобой.
– А я как жила… ты просто представить себе не можешь, – вздохнула Лиза. – Какая-то суета, борьба, непонятно за что… а в итоге заблудилась… Но сейчас все – по-другому. Я чувствую себя совершенно иным человеком, и, в первую очередь, благодаря тебе.
– Солнышко, я не мог поступить иначе, – Дима взял руку Лизы в свою ладонь, непонятно, что он хотел этим сказать.
– Ты всегда будешь рядом? – тихо спросила Лиза, сжимая его руку, и тут же почувствовала себя глупо, а потом подумала: «Пусть вопрос не умный, но я должна была это спросить, потому что меня волнует именно это».
– Я всегда буду с тобой. Ты знаешь, до сих пор не верится, что мы встретились опять. Словно сон какой-то.
Лиза улыбнулась.
«Словно сон… действительно… – подумала она про себя. – И я снова вижу сны. И эти сны – о нас».
Они еще долго болтали обо всем на свете, наслаждаясь ароматом весны, наполнявшим комнату через открытое окно.
Лиза смотрела на Диму, сжимала его ладонь и светилась от невероятного, неисчерпаемого, подлинного счастья. Он – здесь, он – рядом с ней. Нет больше прошлой жизни. Хочется радоваться наступившей весне, слушать звон капель за окном, любоваться распускающимися деревьями. Хочется веселиться, любить, дышать, надеяться, что так будет всегда… Просто хочется жить.
