Стивен Кинг - Кто нашел, берет себе /Что упало, то пропало/

— Да, — шепчет она и осторожно кладет свой второй энергетический батончик, укусив только раз, на ручку кушетки. — Господи, он меня убьет.

— Тебя это, возможно, удивит, — говорит Холли, — но он, наверное, будет только рад, если кто-то посторонний разберется с его делом.

Ходжес знает, о чем Холли говорит, имея в виду его опыт.

— Думаете? — Тихим голосом произносит Тина.

— Да. — Холли коротко кивает.

— Хорошо, только в эти выходные не получится, он едет на взлет к «Ривер-бэнд». Там собираются классные старосты, а его на следующий год выбрали вице-президентом. Если он еще будет учится в школе в следующем году. — Тина прикладывает ладонь ко лбу с таким взрослым жестом отчаяния, что Ходжесу становится ее жалко. — Если его не посадят в тюрьму. За кражу.

На лице Холли такой же грусть, которую Ходжес чувствует в душе, но она не из тех, кто умеет утешить в трудную минуту, а Барбара слишком испугана этой идеей, чтобы проявить материнскую заботу. Придется это сделать. Он тянется к ней и берет маленькие ручонки Тины в свои большие.

— Не думаю, что такое произойдет. Но я думаю, что Питу может понадобиться помощь. Когда он возвращается в город?

— Вечером в воскресенье.

— Если я встречу его в понедельник после школы? Это поможет?

— Думаю, да. — Тина выглядит абсолютно обессиленной. — Он обычно ездит на автобусе, но вы, наверное, можете его перехватить, когда он будет выходить.

— За тебя, Тина, в эти выходные можно не волноваться?

— Я за ней присмотрю, — говорит Барбара и чмокает в другую в щеку. Тина отвечает слабой улыбкой.

— Что сейчас будете делать? — Спрашивает Ходжес. — В кино идти уже, наверное поздно.

— Поедем ко мне домой, — решает Барбара. — Скажем маме, решили не идти в кино. Ведь это не ложь, не так ли?

— Не ложь, — соглашается Ходжес. — У вас денег хватит на такси?

— Если не хватит, я могу вас отвезти, — предлагает Холли.

— Поедем на автобусе, — говорит Барбара. — У нас проездные. Сюда мы на такси ехали только потому, что спешили. Так, Тина?

— Да. — Она смотрит на Ходжеса, потом опять на Холли. — Я так за него волнуюсь. Только родителям нашим не рассказывайте, хорошо? По крайней мере, пока.

Ходжес обещает обоим, не расскажет. Ничего плохого в этом он не видит, если мальчик проведет уикенд не в городе вместе с другими школьниками. Он просит Холли сходить с девочками и посадить их на автобус до Вест Сайда.

Она соглашается. И заставляет их забрать остальные энергетические батончики. Их осталось не менее дюжины.

Возвращается Холли с айподом в руках.

— Миссия выполнена. Они едут на Тибери-лейн четвертым автобусом.

— Как девочка Сауберс?

— Намного лучше. Пока мы ждали автобус, они с Барбарой тренировались делать какие-то танцевальные движения, которые по телевизору увидели. И меня пытались заставить.

— А что ты?

— Нет. Домашняя девочка не танцует.

Она не улыбается, когда говорит это. Но это может быть шуткой. Он знает, что в последнее время она стала иногда шутить, только это трудно определить. Многое в Холли Джибни для Ходжеса до сих пор остается загадкой, и ему кажется, что так будет всегда.

— Как думаешь, мама Барбары узнает? Она женщина проницательная, а неделя — это большой срок, когда в тебе сидит большая тайна.

— Возможно, но не думаю, — говорит Холли. — Облегчив душу, Тина почти успокоилась, по ней видно.

Ходжес улыбается.

— Думаю да, если она танцевала на автобусной остановке. Итак, что ты об этом думаешь, Холли?

— О какой части?

— Начнем с денег.

Она бегает пальцами по айподу, задумчиво убирая прядь волос, упавшую на глаза.

— Они начали поступать в феврале 2010 и закончились в сентябре прошлого года. Это сорок четыре месяца. Если ее брат …

— Пит.

— Если Пит за это время посылал родителям по пятьсот долларов в месяц, вместе это получается двадцать тысяч долларов. Плюс минус. НЕ состояние, но все же …

— Но не так уж и мало даже для пацана, — заканчивает Ходжес. — Особенно, если вспомнить, что отправлять он их начал, когда был такого возраста, как Тина сейчас.

Они посмотрели друг на друга. То, что они иногда вот так встречается с ним взглядом, — самая впечатляющая изменение, которое произошло с той скованной страхом женщиной, какой она была, когда он впервые ее встретил. Помолчав секунд пять, они начинают говорить одновременно:

«Итак …» «Как он …»

— Ты первая, — рассмеявшись, говорит Ходжес.

Несмотря на него (а смотреть она на него может только очень недолго, даже когда занята какой-то задачей), Холли говорит:

— Да его разговор с Тиной о сокровище: золото, драгоценные камни, дублоны. Мне кажется, это важно. Я не думаю, что он украл эти деньги. Я думаю, он их нашел.

— Вероятнее всего. Мало кто в тринадцать лет играет в банкира, в каком бы затруднительном положении он не находился. Но где парень может такое богатство найти?

— Не знаю. Могу задать в компьютере поиск и проверить по датам похищения наличности. Думаю, надо искать в 2010 г., если он нашел деньги в феврале этого года. Двадцать две тысячи долларов — куш достаточно серьезный, чтобы о нем написали в газетах. Но как задавать поиск? По каким параметрам? И как далеко в прошлое заходить? На пять лет? Десять? Бьюсь об заклад, что, если задать пять, информации будет и так слишком много, потому что придется искать по соседним штатам. Как думаешь?

— Даже если ты обыщешь весь Средний Запад, ты не увидишь полной картины. — Ходжес думает об Оливере Мэддене, который за свою карьеру, вероятно, обманул сотни людей и десятки организаций. В деле создания фальшивых банковских счетов он был экспертом, но Ходжес голову дает на отсечение, что Олли не слишком доверял банкам, когда речь шла о его собственные деньги. Нет, он хранил свои денежки наличными.

— Почему не увижу?

— Ты думаешь о банках, пункты перевода чеков на наличные и быстрого кредитования. Возможно, о гонках собак или о выручке от игры «Сурков». Но это вполне могли быть не публичные деньги. Вор или воры могли украсть деньги, выигранные в покер, или очистить торговца метамфетамином где-то у черта на куличках. Насколько мы знаем, наличные можно было похитить из тайника хоть в Атланте, хоть в Сан-Диего, хоть в любом другом городе между ними. О таких похищения вообще может никто не знать.

— Особенно, если на этот счет сначала никто не уведомлял налоговую, — соглашается Холли. — Правильно, правильно, правильно. Хорошо, тогда какие наши планы?

— Надо поговорить с Питером Сауберсом, и, если честно, я не могу дождаться. Я думал, что уже все видел, но чтобы такое!

— Ты можешь поговорить с ним сегодня вечером. Он уедет только завтра. Я взяла телефон Тины, могу позвонить ей и спросить номер брата.

— Нет. Дадим ему спокойно провести выходные. Черт побери, может, он уже уехал. Дай ему время подумать, это его успокоит. И Тина пусть успокоится. До понедельника ждать не так уж долго.

— А что о том молескинового блокнота, который она видела? Есть идеи?

— Возможно, здесь вообще нет никакой связи с деньгами. Это мог быть дневник его фантазий «50 оттенков Веселья» о его соседку по парте.

Холли издает звук хмф, показывая, что она об этом думает, и начинает ходить по кабинету.

— Знаешь, что меня беспокоит? Промежуток.

— Промежуток?

— Последний раз деньги поступили в сентябре прошлого года вместе с запиской о том, что их больше не будет. Насколько мы знаем, Питер начал вести себя странно только в апреле или мае. Семь месяцев у него отличное самочувствие, потом каким-то чудом он отпускает усы и обнаруживает признаки опасения. Что случилось? Есть мнения на этот счет?

Назревает одно объяснение:

— Он решил, что ему нужны еще деньги, возможно, для того чтобы сестра смогла пойти в школу Барбары. Ему казалось, он знает способ их заполучить, но что-то пошло не так.

— Да! Я тоже так подумала! — Она складывает на груди руки и накрывает ладонями локти. Этот жест самоуспокоения Ходжес видел не один раз. — Жаль, что Тина не видела, что там внутри. В том молескиновом блокноте.

— Это интуиция, или ты развиваешь какую-то логическую цепочку, который я не улавливаю?

— Интересно бы узнать, почему он так не хотел, чтобы она это увидела. — Успешно избежав вопроса Ходжеса, она направляется к двери. — Поставлю компьютеру задание на поиск по кражам с 2001 по 2009. Знаю, это большой период, но начинать с чего-то надо. А ты что будешь делать?

— Поеду домой. Все обдумаю. Завтра я занимаюсь украденными машинами и ищу одного субъекта, который вышел под залог и подался в бега. Я почти уверен, он отсиживается у своей мачехи или бывшей жены. Кроме того, посмотрю «Индейцев» и, возможно, пойду в кино.

Холли загорается.