Стивен Хантер - Честь снайпера
Подождите, майор фон Дреле, все не так плохо. Возможно, иванов этот проход не заинтересует, они сочтут его недостаточно важной целью, чтобы посылать туда войска. Танки там не пройдут, а если учесть свойственное русским полное пренебрежение деталями, не исключено, что они просто не обратят на него внимание. Так что для ваших ребят это станет летним отпуском, а как только поступит приказ, можно будет взорвать ущелье ко всем чертям, убраться из Карпат и хорошо отдохнуть.
– С другой стороны, возможно, что нам придется иметь дело с целым батальоном, разве не так, господин генерал? А нас всего пятнадцать человек.
– Майор, если такое произойдет, не сомневаюсь, противник понесет значительные потери, прежде чем вы будете вынуждены отойти. Ну а между нами говоря, лично мне все равно, вступите вы с противником в бой или нет. Просто взрывайте все и отходите к Ужгороду.
– Значит, мы просто ждем приказа и взрываем проход?
– Ну, есть еще кое-что. Находясь в горах, вы должны будете оказывать содействие полицейскому батальону.
– Отлавливать евреев?
– Полагаю, большая их часть уже отловлена, – сказал генерал. – Уж что-что, а это у СС получается весьма неплохо. Нет, дело в другом. Судя по всему, какое-то наше разведывательное ведомство прознало, что лично товарищ Сталин прислал к нам снайпера ликвидировать обергруппенфюрера Гределя.
– Я с превеликим удовольствием подам этому герою винтовку…
– Оберфельдфебель Бобер, вы привыкли рисковать не только в бою. Прямо за стеной есть люди, которые без колебаний расстреляют вас за такие слова. Фон Дреле, если вы не в силах контролировать своего подчиненного, я прикажу двум дюжим унтер-офицерам наглухо заклеить ему рот.
– Я все понял, господин генерал, – сказал фон Дреле.
– Я могу следить за своим языком, но не за своими мыслями, – проворчал Бобер.
– Справедливый компромисс. Так или иначе, по слухам, этот снайпер не он, а она. Это женщина, успешно воевавшая против нас в Сталинграде, а затем под Курском. Ее фамилия Петрова, на ее счету больше ста побед, она мастер своего дела. На Востоке у нее есть прозвище. Ее зовут Белой Ведьмой.
Фон Бинк кратко изложил похождения Белой Ведьмы, которая выскользнула из засады, а теперь, по всей видимости, готовила покушение на Гределя.
– Полицейский батальон прочесывает местность и осматривает все деревни в окрестностях Наташиного Чрева. Насколько мне известно, расстреливают заложников, а допросы проводятся очень рьяно. Типичная для СС практика.
– Господин генерал, этим батальоном, случайно, командует не проходимец-араб? – спросил фон Дреле.
– Я так понимаю, он вовсе не проходимец, а двоюродный брат видного сторонника рейха, который в настоящее время вещает по радио на Ближний Восток из Берлина. И он очень решительный молодой человек. Вы с ним знакомы?
– Перекинулись парой слов.
– Итак, командир батальона получил некую информацию, которая позволяет выделить один конкретный район как наиболее вероятное место, где скрывается Белая Ведьма. Он собирается прочесать его с собаками. Если снайпер там, она сбежит через Наташино Чрево туда, где ее уже ни за что не найти.
– Господин генерал, что на этот раз собирается предпринять русская армия?
– Практически наверняка наступать. Да, скоро здесь станет очень горячо. У 1-го Украинского фронта больше миллиона двухсот тысяч человек, две тысячи двести танков и две тысячи восемьсот самолетов. И в самое ближайшее время все это устремится в одном направлении. А у нас есть только группа армий «Северная Украина», распыленная вдоль протяженной линии фронта. Людей и боевых машин у нас вдвое меньше, причем среди людей много венгров, а вы знаете, как они воюют. Так что когда иван двинется вперед, он сделает это со всей серьезностью. И посреди всего этого окажется бедная маленькая боевая группа фон Дреле, охотящаяся за одинокой девчонкой. Ваша задача – схватить ее, если она действительно направится к Наташиному Чреву, и передать полицейскому батальону. И ради бога, не обращайте внимания на миллион двести тысяч русских солдат.
– Будет исполнено.
– Я распорядился, чтобы вам выдали боеприпасы и все остальное. Вы также получите рацию, а вам известно, как их сейчас трудно достать. Разведка дивизии уже подготовила для вас карты. Я хочу, чтобы вы ознакомились с ними перед подробным инструктажем; вас уже ждут. Завтра утром в полседьмого утра за вами прибудет транспорт, чтобы доставить в Яремчу, и я надеюсь, что к полудню вы окажетесь на месте. Я буду ждать от вас ежедневное донесение, как и полицейский батальон. Нужно держать эсэсовцев в курсе, иначе они поднимут шум, а командир полицейского батальона – большой друг Гределя.
– Я все понял, господин генерал. Если позволите, один вопрос.
– Выкладывайте, – сказал фон Бинк.
– Если мы окажемся в дерьме и нам придется отражать мощную атаку, мне бы очень хотелось иметь в землянке огнемет. Иваны терпеть не могут укусов огнемета. Несколько струй горящей жидкости – и у них начисто пропадает желание идти вперед.
Огнемет «Фламменверфер-41» выплевывал потоки чистого пламени на расстояние двадцать пять метров порциями по полсекунды. Его боялись все: это был первобытный страх всего живого перед мощью огня.
– Хорошо, но только не сию минуту. Похоже, полицейский батальон также запросил огнеметы, а поскольку в комиссариате у них большой вес, они достанутся им, черт побери. Я распоряжусь, чтобы ребята из СС, закончив свое дело, сразу же связались с вами по рации. Я дам вам «Кюбель», чтобы вы смогли вернуться в Яремчу и забрать свой гранатомет.
– Замечательно, господин генерал.
– Послушайте, я понимаю, что вам это не нравится, но в ближайшие несколько дней все мы окажемся в дерьме и нам снова придется с боями отходить. Радуйтесь тому, что вы не на одинокой батарее противотанковых орудий, на которую надвигается тысяча красных Т-34.
– Так точно, господин генерал.
– И еще. Бобер, следи за своим языком, он может стоить тебе головы.
Третья интерлюдия в Тель-Авиве
Его осенило среди ночи.
– Гершон, ты куда?
– На работу.
– Гершон, это может подождать до утра. Ложись в кровать!
– Я не могу спать.
– В холодильнике есть йогурт, но я и не подумаю вставать, чтобы приготовить тебе кофе. Сваришь себе кофе сам, сумасшедший!
Он ехал по пустынным улицам Херцлии, похожей на любой пригород цивилизованного мира. Кое-где в окнах горел свет, но по большей части дома стояли темные, все давно уже спали в спокойствии и безопасности. Никто не нагрянет к ним, не арестует и не отправит в ночь и туман навстречу горькой судьбе, как это произошло с дедом и бабкой Гершона, сгинувшими в польском концлагере. То же самое постигло большинство родственников его жены. Дети Гершона, фотограф и учитель физкультуры, представляли себе все это как какую-то абстрактную часть истории семьи, не укорененную в чувствах. Да и сам он редко вспоминал об этом, поскольку его ум, механический в своей гениальности, основывался на математике, на памяти, на способности видеть закономерности и связи там, где это не видел больше никто другой. Гершон умел полностью отключить чувство сострадания, эмоции. Но сегодня по какой-то причине, когда он проезжал мимо домов, в которых мирно спали евреи, далекое прошлое снова ожило у него в сознании. Тогда евреев никто не защищал. А кто защищает их сейчас? Ну как же, лучшие военно-воздушные силы, сухопутная армия и военно-морской флот в мире. И Гершон Гольд.
Подъехав к «Черному кубу», Гершон убедился в том, что ситуация в мире остается стабильной: об этом свидетельствовали темные окна последнего этажа, где размещалось высшее руководство. Пройдя мимо удивленной охраны, Гершон направился к себе в закуток, предварительно прихватив из автомата стаканчик кофе, черного, без молока и сахара, и принялся за работу.
Его догадка: взглянуть на платину не как на богатство, финансы или универсальную смазку. Всего лишь как на металл. Физическое вещество, обладающее размерами и весом, нуждающееся в транспортировке, в охране. Вещество которое требуется доставить в…? Вот именно, куда?
Тезис сегодняшнего рабочего дня: платину, недавно купленную за шестнадцать миллионов долларов, необходимо доставить в место назначения. Вряд ли ее просто отправили по почте. Гершон подсчитал, что такое количество платины должно весить около трехсот десяти килограммов, однако если учесть ее высокую удельную плотность, по объему это будет большая коробка из-под обуви, хотя обыкновенно драгоценные металлы помещаются в контейнеры, которые можно перевозить на тележках. Где платину забрали, куда ее отправят? Гершону не составило особого труда установить, что практически всю платину АМПЛАТС отправляет из собственного обогатительного комплекса в Йоханнесбурге по железной дороге в Порт-Элизабет, после чего доставляет до места кораблем, поскольку в большинстве случаев груз получается слишком габаритным, чтобы транспортировать его по воздуху. Однако данная партия платины – это исключение. Триста десять килограммов запросто можно погрузить в самолет, а поскольку авиационные перевозки интенсивнее морских примерно в двадцать раз, проследить за этим будет значительно сложнее.
