Крис Муни - Комната мертвых
Но если его намеренное умалчивание о некоторых обстоятельствах приведет к чьей-нибудь смерти или увечью, Куп больше никогда не сможет работать в правоохранительных органах, не говоря уже о возможном уголовном преследовании.
— Дарби?
— Да. Я думаю, он что-то скрывает.
— В таком случае предлагаю вам поговорить с ним. Сегодня же.
— Хорошо. Я сделаю это после встречи с Иезекиилем.
— Вы чувствуете себя достаточно хорошо, чтобы нанести визит в тюрьму?
Дарби кивнула.
— Мистер Уорнер отвезет вас, — распорядилась Чадзински. — Я бы хотела, чтобы он взял вашу машину. А пока вы будете в тюрьме, он проверит ее на предмет подслушивающих устройств.
Дарби описала свою машину и рассказала Уорнеру, что гараж находится на этой же улице, чуть ниже. Она нашла свои ключи на ночном столике и протянула их ему.
Чадзински развернулась и направилась к двери, но на пороге остановилась. Повернувшись к Дарби и глядя на нее ничего не выражающим взглядом, она снова заговорила:
— Я хочу, чтобы вы напомнили мистеру Куперу, чем он рискует. Надеюсь, ради его же блага, что он не утаивает от следствия важную информацию.
«Я тоже на это надеюсь», — подумала Дарби и потянулась к телефону.
45
Джейми сидела на пластиковом стуле, подставив лицо лучам утреннего солнца, и задумчиво вертела в руке пачку «Мальборо», которую купила по дороге из Белхэма. Она начала курить в восемнадцать лет, но бросила, когда они с Дэном решили создать семью.
Докуривая вторую сигарету подряд, она вдруг поняла, как ей недоставало этого, как никотин прочищает голову и успокаивает нервы.
Дети были рядом. Майкл развалился в гамаке, натянутом между двух вязов, и раскрытая книжка обложкой вверх лежала у него на животе. Он придерживал ее одной рукой, а вторая свешивалась с гамака, сжимая негромко гудящий красный световой меч. Картер, нарядившийся в темно-коричневый халат джедая, бегал по траве, которая отчаянно нуждалась в стрижке, неуклюже кувыркаясь через голову и подпрыгивая. Вот он отшвырнул свой световой меч в сторону и пошел на старшего брата, выставив перед собой руки со скрюченными пальцами.
— Ты не обращаешь на меня внимания! — захныкал он.
Майкл лениво повернул к нему голову.
— Что?
— Я направил на тебя Силу!
— Какую силу?
— Силу молний. Она выстреливает из моих пальцев.
— Картер, ты не можешь пользоваться ею.
— Нет, могу.
— Нет, глупыш, не можешь. Сколько раз тебе повторять, что только Темная Сторона может метать молнии? А ты ведь Люк Скауйокер, не забыл? Он — один из хороших парней. А они не могли использовать Силу молний.
— А я — необычный джедай, я — мастер джедаев! Нам известны все тайны.
Картер зашипел как змея, плюясь слюной, и выставил перед собой скрюченные пальцы.
— Какая разница! — небрежно отмахнулся Майкл, возвращаясь к книге. — Я блокирую ее своим световым мечом, как Мейс Винду в Эпизоде Третьем.
Джейми с улыбкой наблюдала за ними. Несмотря на мерзкую вчерашнюю ссору с Майклом, она была рада, что мальчики остались с ней дома. Встреча с Кевином Рейнольдсом, состоявшаяся сегодня утром, напугала ее.
Перед тем как выйти на задний двор, она проверила телефон Бена. Рейнольдс не звонил и не присылал текстовых сообщений.
Джейми была уверена, что Рейнольдс не узнал ее. Да, он стоял перед самым фургоном, глядя на нее в упор через лобовое стекло, но ведь она надела солнцезащитные очки и надвинула на лоб козырек бейсболки. А если учесть, что было еще темно, то он никак не мог узнать ее в таком наряде.
Но когда она ехала домой, то вдруг запаниковала, подумав, что Рейнольде мог запомнить номерные знаки ее фургона. А что, если, уехав с места встречи, он позвонил одному из своих приятелей и попросил пробить ее номера? Но паника схлынула, когда Джейми вспомнила, что спереди у нее вообще нет номерного знака. Пластиковый держатель знака треснул несколько месяцев назад, и она попросту сняла его и забросила в заднюю часть фургона, чтобы показать дорожной полиции, если те вздумают остановить ее из-за этого.
«А вдруг он узнал твой фургон?»
Нет, это невозможно. Когда Бен со своими сообщниками наведался к ним домой пять лет назад, в гараже у них стояла лишь темно-синяя «хонда-пилот». А вскоре после смерти Дэна она поменяла «хонду» на подержанный фургон, поскольку выплаты по кредиту стали бы неподъемным грузом.
Тем не менее Рейнольдс уехал. Значит, что-то его спугнуло.
Внизу живота у нее образовалась сосущая пустота.
«Так близко, — подумала она. — Он был так близко… Мне надо было выскочить из машины и пристрелить его на месте».
Интересно, затаился ли Рейнольдс где-нибудь поблизости, в Чарльстауне? Или предпочел покинуть пределы штата?
«Ты не найдешь его, Джейми. Собирай вещи и уезжай отсюда».
Нет. Она не готова уехать сейчас. Последние пять лет она прожила, затаив дыхание, каждое утро просыпаясь с жутким предчувствием, что те люди, которые убили Дэна, и тот человек, которого она знала как Бена, вернутся и доведут дело до конца. Каким-то чудом она сумела отыскать Бена, и теперь Бен Мастерс мертв. Теперь она знала, что Кевин Рейнольдс был его сообщником. Она должна найти его. Она не могла остановиться и бросить все на полпути. Во всяком случае, не сейчас, когда была так близко к цели.
«Неужели ты уже забыла, как шустро он смылся с автостоянки в парке? Он удрал, Джейми. И ты больше не подберешься к нему. Ты пыталась заманить его в ловушку, выдавая себя за Бена Мастерса. План был хорош — по-настоящему хорош! — но он не сработал. Сложи вещи, забирай детей и уезжай».
В телефоне Бена было всего три контакта: Понтий, известный также под именем Кевина Рейнольдса, Алан и человек по кличке Иуда. Почему контактов так мало? Может быть, телефон новый и Бен попросту не успел внести в его память других абонентов. Или не исключено, что он пользовался телефоном лишь в самом крайнем случае, вот почему ему требовались только эти номера. Джейми вспомнила разговор, подслушанный в подвале, когда Кевин Рейнольдс сказал, что Бен не доверяет мобильным телефонам.
Она подумала об Иуде. У него было три телефонных номера. По ним можно позвонить — не с телефона Бена, а с таксофона. Позвонить и посмотреть…
«Неужели ты и впрямь полагаешь, что Рейнольдс до сих пор не связался с этим Иудой? После того, что случилось сегодня утром на автостоянке?»
«Неизвестно, знакомы ли друг с другом Рейнольде и Иуда».
«Ты права, неизвестно. Насколько можно судить, Рейнольдс узнал тебя, а сейчас он наверняка разговаривает с Иудой».
«Вот почему я должна выяснить, кто он такой. Должна…»
«Джейми, ты должна обеспечить безопасность своих детей. Вот что ты должна сделать в первую очередь! Или ты хочешь еще раз пережить то, что уже случилось один раз в комнате мертвых?»
Перед мысленным взором Джейми поплыли воспоминания. Она пыталась отогнать их, но вдруг увидела, как отрывает от лица клейкую ленту — каким-то чудом она не умерла, даже не потеряла сознание, — а потом освобождает одну лодыжку и встает. Времени заняться другой ногой у нее нет, потому что Майкл и Картер все еще привязаны к стульям. Они плачут, истекают кровью, им нужна «скорая помощь», иначе они умрут. Стул волочится за ней, когда она бежит по коридору, спускается по лестнице в кухню, где видит Дэна, скорчившегося над раковиной, а с того, что осталось от его правой руки, — изуродованной культи с порванной колеей, торчащими лохмотьями мяса и костей, на кухонный пол капает кровь, и ее натекла уже целая лужа. Она видит, что голова его, вывернутая под неестественным углом, лежит в забрызганной кровью раковине, и кожа у него приобрела пурпурно-синюшный оттенок из-за удавки, обмотанной вокруг шеи, а второй ее конец исчезает в люке мусоропровода. Она достает из выдвижного ящика нож, перерезает клейкую ленту на второй лодыжке и тянется к телефону. К горлу у нее подкатывает желчь, смешанная с кровью, она сгибается пополам, пытаясь говорить в трубку и не может, а диспетчер все повторяет и повторяет:
— Я не понимаю вас. Я не понимаю вас.
Она увидела себя стоящей в комнате, полной порохового дыма. Картер не шевелится, он такой маленький, он не может потерять столько крови, но он не дышит, о Господи Иисусе… Сначала она опускается на колени перед ним, разрезает его путы, и тут Майкл поворачивается, кашляет и, захлебываясь плачем, говорит, что ему страшно, а она кричит ему, чтобы он держался, он должен держаться. Держись, малыш, помощь уже идет… И тут она понимает, что разговаривает с Картером, а не с Майклом, и что она делает своему ребенку искусственное дыхание «рот в рот», и видит, как его крошечная грудь начинает подниматься. И все это время она кричит в телефонную трубку, лежащую рядом на полу… Кричит диспетчеру, чтобы она поспешила. Поспешите, о Боже, быстрее… И тут Картер открывает глаза, и кашляет кровью, но он дышит. Он широко распахивает глаза, в них плещется ужас и блестят слезы, сплевывает кровь и начинает плакать: «Мамочка? Мамочка?»
