Кэти Райх - Смертельно опасно

— А переправили из Израиля в Париж.

— Там-то через десять лет костяк и нашел Йосси Лернер.

— И под впечатлением от книги Донована Джойса стащил.

— Теперь скелет исчез снова. Хаас нигде не упоминает о нем в письме?

Джейк отрицательно покачал головой.

— Думаешь, его ссылка на свиные кости имеет значение?

— Не знаю.

— И что он подразумевал под «загадкой о свинье и талесе»?

— Без понятия.

Н-да. Не густо. И на повестке дня все еще остается главный вопрос: кому же, черт возьми, принадлежал скелет?!

Райан на машине Фридмана заехал за мной в одиннадцать. Снова поблагодарив меня за то, что я вернула арендованный автомобиль, Джейк пошел спать.

Мы с Райаном поехали назад в «Американ колони».

— Кажется, его здоровье идет на поправку, — сказал Райан. — Но он все еще какой-то вялый.

— Прошло менее сорока восьми часов. Дай ему время.

— Да твой Джейк и раньше был полусонный.

— Прекрати.

Я рассказала Райану о письме Хааса и о «загадке свиньи и талеса». Кроме того, упомянула, что Хаас, по-видимому, никогда не видел загадочный скелет. Еще поделилась предположением по поводу того, что тела не просто бросили в пещере, но похоронили, а могилы позже были разрыты всяким зверьем.

— Ну и что? — пожав плечами, спросил Райан.

— Это бросает тень на классическое представление о Масаде.

Больше я не нашла, что ответить.

— Кстати, тебе прислали распечатку телефонных переговоров?

— Да, — сказал Райан, похлопав себя по нагрудному карману.

— А что, это всегда занимает так много времени?

— Сначала нужно получить ордер, затем предъявить его в телефонной компании. Только тогда она может предоставить сведения. Я запросил данные обо всех входящих и исходящих звонках за прошлые месяцы — начиная с ноября.

— Чьих звонках?

— Ферриса и Каштана. С рабочих и домашних телефонов.

— А что с мобильниками?

— К сожалению, мы не сотрудничаем с операторами сотовой связи.

— Печально. Это упростило бы ситуацию.

— Значительно.

— Ладно. Так что?

— Я только бегло просмотрел факс. Хочешь, проведем остаток дня вместе?

— Ты предлагаешь помочь тебе со списком?

— Да. Как ты на это смотришь?..

Я решила, что меня это не затруднит, однако через полтора часа изменила свое мнение.

За месяц обычный человек может совершить и принять достаточно звонков, чтобы заполнить номерами от двух до четырех листов формата А-4. Причем мелким шрифтом. У нас было два человека, и у каждого по два телефона. Период же составлял четыре с половиной месяца. Попробуйте подсчитать.

С чего начать? После некоторых рассуждений мы решили кинуть монетку. Орел — начнем с дат, решка — с абонентов.

Выпал орел.

Стали смотреть ноябрь. Я взяла Ферриса, Райан — Каплана. Через час выяснилось следующее. Герш Каплан был не самым популярным абонентом в городе. Единственным человеком, звонившим ему домой, являлся Майк Гинсон. Полицейский по надзору за досрочно освобожденными. То же самое и с исходящими звонками.

В зоомагазин в основном обращались поставщики кормов и разных аксессуаров для животных. Или люди, собирающиеся приобрести какую-то зверюшку, ящерицу или рыбку.

Феррис из дома перезванивался с Дорой и братьями. Еще фигурировали магазин кошерной пищи и синагога. Никаких сюрпризов.

Из офиса он связывался с поставщиками, магазинами и синагогами по всей восточной Канаде. Несколько звонков в Израиль. Часто контактировал с Кортни Пурвайенс на складе или звонил ей домой. С Мириам почти не разговаривал.

Декабрь практически не отличался от ноября. Добавились несколько звонков в местное туристическое агентство и отель «Ренессанс», куда также дважды звонили со склада.

В три пополудни я разогнула спину, чувствуя легкую головную боль.

Райан отложил маркер и потер глаза.

— Перерыв на обед?

Я кивнула.

Мы спустились в ресторан, а через час уже снова сидели за столом в моей комнате. Я продолжила разбираться с Феррисом, Райан — с Капланом.

Еще спустя час мне попалось кое-что интересное.

— Странно.

Райан поднял глаза.

— Четвертого января Феррис звонил в Сан-Мари-до-Неж.

— В монастырь?

Я протянула листок. Райан взглянул на него.

— Разговор длился четырнадцать минут, — задумчиво сказал он. — Мориссоно упоминал, что общался с Феррисом?

Я отрицательно покачала головой:

— Ни слова.

— Хорошая работа, солдат, — похвалил Райан и выделил строку желтым маркером.

Прошло десять минут. Пятнадцать. Полчаса.

— Есть! Семнадцатого января Феррис звонил Каплану.

Райан поменял список звонков из зоомагазина на листок со звонками Каплана из дома.

— Двадцать две минуты. Может быть, Феррис просил Каплана сбыть скелет на черном рынке?

— Звонок совершен через три дня после того, как Феррис беседовал с Мориссоно.

— Точнее, через три дня после разговора Ферриса с кем-то из монастыря.

— Действительно. — Об этом я как-то не подумала. — Но беседа длилась почти четверть часа. Скорее всего, Феррис разговаривал с Мориссоно.

Райан поднял вверх указательный палец:

— Предположение — мать ошибки.

— Ты сам это придумал? — спросила я.

— Анжело Донья.

— А он?

— Посмотри в Интернете.

Я взяла на заметку.

— Вскрытие Ферриса состоялось шестнадцатого февраля, — произнес Райан. — Когда Каплан отдавал тебе фотографию, он сказал, сколько времени она находилась у него?

— Нет.

Мы вернулись к спискам. Несколькими строчками ниже мне попался знакомый номер с кодом Израиля. Я встала и проверила свою записную книжку.

— Восьмого января Феррис разговаривал с ИОД.

— С кем конкретно?

— Я не знаю. Здесь номер коммутатора.

Райан выпрямился.

— Как думаешь, почему он звонил?

— Может быть, захотел вернуть масадский скелет?

— Или продать.

— Не исключено, что Феррис искал документы.

— Зачем они ему?

— Чтобы подтвердить подлинность скелета.

— Или взвинтить цену.

— За эти кости и так можно было выручить целое состояние.

— Когда ты впервые разговаривала с Блотником, он упомянул, что знает о скелете?

— Нет.

Райан снова выделил строку маркером.

Прошло еще полчаса.

Часть факса была смазана. У меня болела шея и горели глаза. Я встала и походила по комнате. Внутренний голос подсказывал, что пора заканчивать. Впрочем, я редко к нему прислушивалась, поэтому, вернувшись за стол, продолжила работу. Сердце билось в такт моему дыханию.

О! Еще кое-что.

— Десятого Феррис снова звонил Каплану.

— То есть кто-то со склада Ферриса десятого числа опять звонил Каплану, — поправил Райан.

То ли из-за головной боли, то ли из-за усталости, но его придирки и уточнения стали меня раздражать.

— Я вообще не обязана этого делать, — рявкнула я.

Мой приятель удивленно посмотрел на меня.

— Извини. Просто устала, — буркнула я, подошла к мини-бару и достала диетическую колу.

— Девятнадцатого Каплану снова поступил звонок от Ферриса, — сказал Райан мне в спину.

Я посмотрела в распечатку.

— Двадцать четыре минуты. Обсуждали что-то важное?

Моя бедная голова просто раскалывалась. Райан заметил, что я массирую виски. Он положил руку мне на плечо.

— Заканчивай, ты и так мне здорово помогла.

— Все в порядке.

Райан убрал волосы у меня со лба.

— Кое-чего удалось достичь.

— Правда? — Головная боль окончательно победила меня. — За пять часов мы выяснили, что Феррис звонил Каплану, а Каплан — Феррису. Большое дело. Это и так было известно. Каплан уже рассказывал.

— Зато мы не знали, что Феррис звонил Мориссоно.

Я улыбнулась:

— Мы не знали, что Феррис звонил в монастырь.

Райан поднял ладонь:

— Мы молодцы!

Обессилено хлопая его по ладони, я локтем задела колу. Большие дела требуют большого беспорядка. Кола капала со стола на пол. Пока я бегала за полотенцем, Райан спасал распечатку. Вытерев стол, мы разложили бумаги сушиться на полу в ванной.

— Прости, — заикаясь произнесла я.

— Перерыв на сушку листов, — объявил Райан. — Давай перекусим.

— Я не голодна.

— Тебе нужно поесть.

— Не хочу.

— Хочешь.

— Ты прямо как моя мама.

— Правильное и своевременное питание — гарантия хорошего здоровья.

— И здоровенькой помру.

— А это не ты придумала.

— Ну и что?

— Тебе нужно поесть, — повторил Райан.

Сил сопротивляться у меня уже не было.

Мы ужинали в ресторане отеля. Я чувствовала себя скованно, нервы были на пределе.

Разговаривали на личные темы. О его дочери, о моей. Никаких убийств. Никаких скелетов. Как Райан ни старался завести деловой разговор, у него ничего не вышло.