Лев Пучков - Дело чести
Полюбовавшись несколько секунд перископическим видом, сообщил:
— Можно! — и, слегка оттолкнувшись, оседлал забор, протягивая мне руку. Спустя мгновение мы благополучно приземлились на противоположной стороне и метнулись за приземистый сортир, раскорячившийся, как и положено, в самом глухом уголке двора.
К чеченским сортирам у меня отношение особое. Они мне импонируют по всем параметрам — не как памятники ичкерского зодчества, а как надежное укрытие в разного рода сомнительных предприятиях. Тутошние товарищи все причиндалы в своих владениях обустраивают основательно и со вкусом — на века. Так уж получалось все время, что все свои немногочисленные проникновения во вражеские владения я непременно начинал с сортиров — в Ичкерии они, как правило, большие и приятные на вид.
Вот и сейчас широченная спина сортира надежно заслоняла нас от посторонних взглядов грядущих визитеров в этот отдаленный уголок.
— Классная сральня, — одобрил Джо, осторожно высовываясь на пол-лица. — Посмотреть?
— Давай, — разрешил я. — Только мигом! Джо стремительно посетил сортир и вернулся на исходную позицию.
— Придется складировать тут, — с видимым облегчением заявил он. — Дырень там маленькая — труп не пролезет.
— А тут крышка, — заметил я, слегка приподняв люк выгребной ямы, — на миг пахнуло острым зловонием. — Можно упаковать целый взвод.
— А если поймают? — дрогнувшим голосом прошептал Джо. Я несколько секунд размышлял. Опасения Джо вполне понятны. Мы, конечно, всегда готовы умереть на поле боя от вражьей пули — работа такая, что поделаешь. Но мы прекрасно знаем нравы тутошнего населения. Принцип «око за око» чеченцы воспринимают буквально. Это значит, что если мы бросим в выгребную яму трупы гвардейцев Салаутдина, то в случае поимки нас посадят в оную же яму живыми и будут с интересом наблюдать, как мы там медленно тонем в хорошо выдержанном дерьме. Брр… перспектива, согласитесь, не самая радужная. А в том, что трупы будут, я ни капельки не сомневался — нам нужны два автомата. Если тела просто оставить за сортиром, какой-нибудь незадачливый выпивоха, ненароком промазав в дверь, может набрести на них раньше времени. А это, сами понимаете, чревато весьма нежелательными последствиями.
— Значит, придется работать на совесть — чтобы не поймали, — мудро заключил я. — А жмуриков тут оставлять нельзя — сам понимаешь…
Ждать пришлось недолго. Вскоре какой-то тип летящей походкой вырулил из-за угла и, вломившись в сортир, с ходу принялся пугать нас утробными рыками, отдавая выгребной яме только что выпитое и съеденное.
— Не наш, — пробормотал Джо, наблюдавший за подходами к сортиру при помощи осколка зеркала. — В гражданке, без оружия… О! А вот это — наши, — и подался бьыо назад.
На секунду придержав его руку с осколком, я успел рассмотреть в зеркало трех парней в камуфляже, вооруженных автоматами.
— Перебор, однако! — огорченно прошептал Джо. — Придется шуметь?
— Никаких шумов! Начинаем через десять секунд после того, как один из них войдет в сортир. Щели в двери есть?
— Обижаешь, начальник! Какие щели — чеченский же сортир… А вдруг не войдет никто?
— А на хера тогда они сюда приперлись? Приготовься — твой справа…
Гвардейцы закурили, деликатно дожидаясь, когда страшно взрыкивающий субъект прекратит очистительные процедуры. Дождались. Субъект скрипнул дверью и, пробормотав что-то нечленораздельное, пошел прочь. Дверь скрипнула вторично — раздались невнятные ругательства, из которых я заключил, что нехороший дядька основательно загадил пол и теперь придется кому-то тут убирать. Десять секунд минуло — имели место характерные кряхтенья и вполне объяснимые звуки иного свойства.
— Вперед! — выдохнул я, выскакивая из-за сортира и двумя мягкими прыжками приближаясь к своей жертве.
Гвардеец попался на редкость опытный и с хорошо наработанными автоматизмами — едва заметив меня, он одним движением перебросил оружие из-за спины на грудь и, слегка присев, нажал на спусковой крючок. Выстрела не последовало. Ай, маладэць, бляд! Спасибо Салаутдину — меры безопасности в его хозяйстве блюдутся с надлежащим тщанием. Было бы иначе — лежать мне с распотрошенным пузом у сортира.
Отбив левой ладонью направленный на меня ствол, я коротко рубанул локтем в горло гвардейца и тут же машинально добавил кулаком в висок, хотя можно было обойтись и без этого — парень, натужно хрипя и закатывая глаза, ничком рухнул наземь. Фиксация пульса — чисто машинально — отсутствует.
Джо чуть-чуть замешкался: он в прыжке сбил своего клиента на землю, но убить сразу не сумел — выронил нож. Теперь он душил гвардейца в низком партере, обхватив замком за шею и выворачивая голову жертвы набок. Мужик попался зело кряжистый и жилистый: умирать вот так, с ходу, не желал. Он страшно извивался, бия ногами по земле, и пытался могучей рукой ухватить моего боевого братишку за прическу. Получалось из рук вон: как таковая, прическа на голове Джо отсутствовала — он перед пленом постригся наголо, опасаясь подцепить вшей.
Вытащив нож, я шагнул было к ратоборцам, чтобы положить конец слегка затянувшейся процедуре. В этот момент дверь сортира приоткрылась — третий, поддерживая штаны, высунул голову наружу и возмущенно прикрикнул по-чеченски:
— Эй, придурки! Посрать нормально не дадите! Чего вы там не поделили?
Быстро сместившись в сторону, я мощно лягнул третьего ногой в лицо — он стремительно влетел в сортир, стукнулся головой о стену и бездыханным кулем сполз на пол. Проверять результат я не стал — таким ударом ваш покорный слуга запросто ломает шестисантиметровую сосновую плашку.
К этому моменту Джо умудрился сцапать свой нож, валявшийся на земле, и одним точным уколом под левую лопатку оборвал жизненный путь своего кряжистого клиента. Мужик выгнулся дугой, выбил ногами конвульсивную дробь… затих.
— Долго возишься, коллега, — неодобрительно пробормотал я, подхватывая труп своего гвардейца под мышки и влача его к выгребной яме. — Пошевеливаться надо!
Спустя десяток секунд мы благополучно переместили трупы за сортир и решили самую малость помародерствовать: сняли две разгрузки с магазинами, присвоили по автомату и поделили магазины третьего. Затем я распахнул люк выгребной ямы и швырнул в нее лишний автомат.
— Может, все-таки не стоит? — неуверенно пробормотал Джо. — Тут в принципе темно — не видно ни хрена… А?
— Не переживай, я не дам тебя засунуть в эту вонючую яму, — успокоил я его. — Если нас все же поймают, я тут же тебя пристрелю. Яволь?
— Спасибо, братан, — ты такой добрый! — возмущенно вскинулся Джо. — «Пристрелю»! А если патроны кончатся?
— Тогда зарежу или, на худой конец, шею сверну, — пообещал я. — Но в любом случае можешь не беспокоиться — в говне тонуть тебе не придется. А теперь — взяли!
Мы аккуратно спустили в выгребную яму трупы гвардейцев — зловонная жижа приняла их почти без всплесков, как болотная трясина: почавкала и засосала, надежно скрыв следы злодеяния.
— Неплохо было бы помыться чуток, — заметил я, с облегчением захлопывая крышку выгребной ямы. — Мне кажется, от нас дерьмом разит за версту.
— Это только кажется, — опроверг мое предположение Джо. — Пошли работать — там тебя умоют… кровью.
— Сострил носом в жопу, — беззлобно отпарировал я. — Давай — двинули к погребу…
Прокравшись. за домом, мы немного посидели, из-за угла изучая обстановку с помощью осколка зеркала.
Судя по всему, пропажей троих хлопцев никто пока не обеспокоился. Вовсю наяривал ансамбль, раздавались задорные крики — гости развлекались разухабистым переплясом на просторном пятачке меж столами. Я мимоходом с удовлетворением отметил в тыльной стене дома три распахнутых настежь окна, в коих решетки отсутствуют напрочь. Правильно — зачем Сала-утдину решетки? Ограбить главу тейпа может решиться только законченный идиот или самоубийца. Хотя нет — самоубийца наверняка выберет себе смерть попроще…
Возле заветной бочки копошились трое парней из обслуги — наполняли пустые кувшины из краника и тут же разносили их по столам. Действовали ребятишки сноровисто и быстро — прожорливые гости не давали расслабиться. Вряд ли кто из них обратит внимание на такие глупости, как странные шевеления в районе расположения погреба, — есть дела поважнее.
— Пошел, — скомандовал я. Джо рухнул под забор и медленно пополз, замирая темной массой через каждые два метра. Вот он добрался до дверей погреба и юркнул внутрь. Трое у бочки — ноль внимания.
Выждав момент, когда с наполненными кувшинами ушли сразу двое, я быстренько пошлепал вслед за Джо, поедая глазами широкую спину оставшегося в одиночестве виночерпия и пребывая в готовности замереть на месте, буде вдруг он решит посмотреть в мою сторону. Обошлось, однако: вот он, погреб, вот дверь; плюх-плюх — и я благополучно скатился по ступенькам к поджидавшему меня Джо.
