Дмитрий Грунюшкин - Под откос
– Чем могу быть полезна? – вздернула нос Наташа, сама шалея от своей дерзости.
Руслан довольно засмеялся.
– Может быть, и сможешь принести пользу. Причем, всем, включая саму себя.
– Не поняла.
– Ты где работаешь?
– Там все написано, – она кивнула на «корочки», которые заметила на столе.
– Не наглей, – предупредил Дикаев. – У меня быстро настроение меняется.
– В газете.
– На телевидении есть знакомые?
– Есть, – быстро ответила Наташа, чуть порозовев.
На телевидении редактором новостной программы работал ее бывший ухажер, которого она променяла на Мишку. Но тот не обиделся, поскольку женским вниманием был не обделен. Самое ужасное, чего Наталья не могла ни понять, ни простить самой себе – уже после замужества она несколько раз с ним встречалась, и, в каком-то смысле, могла считать его своим любовником.
– Вот и отлично, – обрадовался Руслан. – Сейчас ты посидишь в соседних апартаментах, пока мы кое-какие дела порешаем. А потом свяжешься с ним и все расскажешь.
– Прямо все?
– Все, что я тебе скажу.
Охранник вывел Наталью, а Салман недоуменно поинтересовался:
– Зачем она тебе нужна, Руслан?
Вся веселость слетела с лица Дикаева, и теперь он выглядел крайне озабоченным.
– Не верю, что все пройдет так легко, Салман. Мы для них слишком большую опасность представляем. Пока никто ничего не знает, у них есть соблазн решить все проблемы тихо. Нужно сделать так, чтобы у них это не получилось.
Салман кивнул, признавая правоту командира.
– Как дела у Ахмата? Скоро уже станция. Он взял локомотив?
Войти в локомотив оказалось проще, чем предполагалось. Входная дверь в него была выше, чем дверь вагона, но совсем не намного. Поэтому акробатические этюды не понадобились. Даже ключ-трехгранник оказался лишним – замок оказался просто не заперт. Ахмат толкнул дверь вперед, и поманил за собой напарника.
Внутри стоял такой грохот, что шум снаружи показался тишиной концертного зала филармонии. Тусклые лампы под мутными плафонами давали мало света, но заблудиться было трудно.
– Арби, ты идешь справа, я слева, – скомандовал Ахмат, но помощник потряс головой и показал на уши.
Тогда Ахмат просто указал ему пальцем на проход с правой стороны дизеля, и потыкал себе «вилкой» из двух пальцев в глаза – смотри, мол, внимательнее.
Сам Ахмат решил обойти дизель с другой стороны, и почти сразу ударился коленом обо что-то выпирающее из стены. Присмотревшись, он рассмеялся. Ну, надо же! Унитаз торчал на самом виду, ничем не огороженный, рядышком на проволочке свисал рулон туалетной бумаги. С другой стороны, а чему удивляться? В экипаже всего два человека, а посторонние тут не ходят. Так что интимная обстановка была бы излишней роскошью.
Огромный дизель тепловоза рычал, ревел, трясся, словно разъяренный зверь, который не может дотянуться до такой близкой добычи. Пол вибрировал от его мощной дрожи, и даже сердце и легкие в груди начинали трястись ему в унисон. Ахмат был на ты с техникой, хорошо разбирался в машинах, моторах, но исполинская сила этого гиганта лишила его уверенности. Он прошел мимо, опасливо прижимаясь к противоположной стене, будто дизель действительно мог накинуться на него и разорвать. С противоположной стороны вышел Арби. Его округлившиеся глаза красноречиво свидетельствовали, что он испытал не меньшее потрясение.
Арби резко рванул дверь в кабину машиниста, и отскочил в сторону, вскинув оружие и пропуская вперед Ахмата. Это было не обязательно, здесь не могло быть засады, но инстинкты, вбитые в тренировочном лагере, не позволяли ему работать вполсилы даже на таком легком задании.
В кабине находились молодой парень лет двадцати пяти и пожилой машинист, который держал в руках гарнитуру радиостанции. Старик с удивлением смотрел на вошедших, не понимая, что происходит. Молодой сообразил быстрее, дернулся, будто мог что-то изменить, и тут же полетел на пол, сбитый с ног ударом приклада. Машинист поднял было микрофон, но Ахмат и ему врезал по руке так, что она у старика повисла плетью.
– Успокойтесь, мы никому не хотим зла! – сказал Ахмат, но его, похоже, не услышали. Он обернулся, и крикнул напарнику. – Зайди, и закрой дверь!
В кабине сразу стало тише. Во всяком случае, уже можно было говорить.
– Встаньте, и делайте свою работу! – приказал Ахмат. – Мы никому не хотим причинять вред. Мы здесь только для того, чтобы контролировать вас. Понятно?
Пожилой занял свое рабочее место, а молодой поднялся с пола, неприязненно глядя на незваных гостей.
– И что нужно делать? – спросил он сквозь зубы.
– То, что всегда, плюс то, что мы скажем. Главное – не останавливаться и не тормозить.
– Но сейчас станция! – подал голос машинист.
– Ее проследуем без остановки.
Помощник машиниста презрительно рассмеялся.
– Вы что, в автобусе? Или у себя в горах поезда ни разу не видели?
Молодой не обратил внимания на предостерегающие взгляды машиниста, но Ахмат и не обиделся. Он даже улыбнулся.
Точку в споре поставила рация. Она недовольным женским голосом дала такую команду, которая не укладывалась в голове экипажа.
– Машинист поезда четыреста девяносто девять следующего к станции Сосновая. Принимаю вас на первый главный путь по открытому входному светофору без остановки на станции. Скорость не менее шестидесяти километров в час. Дээспэ Кузнецова.
Машинист ошарашено посмотрел на Ахмата.
– Понимаешь, брат, очень торопимся. В Москву надо, друг женится. Люди поняли и помогают, – заявил из-за спины Арби.
Ахмат едва удержался от смеха. Арби был отличным бойцом, но чувство юмора никогда не было его коньком. Но тут шутка удалась.
– Подтверждай, и поехали, – кивнул Ахмат на радиостанцию.
– Но шестьдесят километров в час… – с сомнением протянул машинист.
– Можешь сбросить до сорока, – разрешил Ахмат. – Но не меньше. Иначе будет очень плохо. Очень-очень.
Никифоров проклинал себя и собственную нерадивость. Ведь были же во время службы в ОМОНе специальные курсы, тренировки в рамках антитеррористической программы по работе на железнодорожных объектах, в том числе и вагонах. Но тогда ему это казалось ненужной блажью. Ведь ОМОН на антитерроре толком никто никогда не использовал. Прерогативой милиции особого назначения было силовое обеспечение, пресечение массовых беспорядков. На захвате преступников в сложных условиях обычно использовался СОБР, а по реальным террористам работал спецназ ФСБ. Так что Алексей предпочитал совершенствовать действительно необходимые навыки, а не тратить время на всякую мишуру вроде альпинистской подготовки или захвата транспортных средств.
Знать бы тогда, что это будет жизненно необходимо! Ведь наверняка есть способы скрытого перемещения даже в этих стальных пеналах! А он их не знает. И понятия не имеет, что делать дальше.
За окном ощутимо светало. Теперь даже по крыше перемещаться слишком опасно. Засекут враз.
Он с досадой посмотрел на экран мобильника. Ура! Заветные палочки силы сигнала появились в количестве аж трех штук! Прекрасно! Теперь можно позвонить. Но куда? Ноль-два что ли набирать? Или 112? Но какой толк от милиции или МЧС в такой ситуации? Даже если поверят, что он звонит из захваченного террористами поезда, то на это уйдет уйма времени. Пока они переведут его на ФСБ, пока там все прокачают… Нет. За это время поезд сто раз уйдет из зоны действия сети, и все будет впустую. Да еще и не навредить бы. Вполне возможно, что эта информация еще секретна и выносить ее на люди нельзя. Нужно позвонить человеку, который поверит сразу и безоговорочно, а потом сможет донести эту информацию по назначению.
Мишка Бурдин? А что, командир ОМОНа, ему будет несложно пробиться к чекистам. Вот только поверит ли он сам? Как бы не пришлось полчаса доказывать, что у тебя не приступ «делириум тременс». А кто еще?
В мозгу сами собой всплыли цифры давно забытого телефона. Он так давно по нему не звонил. Сколько лет уже не виделись? Но только он может помочь. Только он поверит сразу, и сможет быстро найти тех, кому эта информация нужна. Он, Атос, Николай Коростелев, полковник Генерального штаба.
Никифоров успокоился, сел на полку и набрал нужный номер, молясь, чтобы на счету чужого мобильника было достаточно средств для междугороднего звонка.
– Это еще что за фигня?
Похмельный мужик с недоумением смотрел, как из грузовика, остановившегося за оградой станции, выскакивают солдаты с оружием и, построившись, бегом направляются к платформе.
– На учения, наверное, – неуверенно предположила жена.
– Какие, на хрен, учения-приключения? Ты смотри, что делают!
Солдаты быстро выстроились цепью вдоль перрона, оттесняя немногочисленных пассажиров от путей. Их автоматы были с отстегнутыми магазинами, но легче от этого почему-то не было. Люди испуганно попятились.
