Скотт Макбейн - Искусство Игры
— Как тебе бар?
— Бар как бар, — ответил Себастьен. — Не думал, что ты обосновался здесь.
Хуан рассмеялся.
— Хватит мотаться по свету. Пора вспомнить о корнях.
Себастьен кивнул. Хуан был бандит и подонок безотносительно к корням. Но с такими тоже полезно поддерживать контакты.
— Как дела?
— Нормально. — Хуан велел официанту принести ром. — Выпьем?
Ему нравился Себастьен. Надежный, всегда вовремя расплачивался и хорош в компании за столом.
Они пили всю ночь. Уже под утро, когда оба были изрядно пьяны, Хуан ухватил Себастьена за рукав и проговорил заплетающимся языком:
— Ты слышишь, на следующей неделе я собираю друзей. Желаю как следует повеселиться. — Он взмахнул руками, словно желая охватить пространство. — Слышишь, как следует. У себя на родине. Лучшем месте на земле. И я хочу, чтобы ты пришел, Себастьен. Повеселишься с нами. Обещаю тебе, моему лучшему другу, не пожалеешь. У нас самые красивые женщины в Латинской Америке. — Он поднес пальцы к опухшим губам и неуклюже поцеловал. — Кра-са-вицы… Понял?
— Не могу. У меня на следующий уик-энд назначена встреча.
— К черту встречу! Понял? — Хуан потянулся и схватил Себастьена за воротник рубашки. — Ты что, не хочешь повеселиться с другом? — В его тоне прозвучала угроза.
Себастьен улыбнулся:
— Конечно, хочу, Хуан. Сейчас мы с тобой за это выпьем.
Тем временем в баре поднялся шум. Здоровенный портовый грузчик повздорил со шлюхой. Что-то ему не понравилось, и он схватил ее за горло. Стал душить. Она отчаянно отбивалась, пытаясь вцепиться ему в щеки ногтями. Но не могла дотянуться. Грузчик безжалостно продолжал свое дело. Остальные наблюдали. Здесь к таким сценам привыкли. Никто и не думал ввязываться.
— Сейчас приду.
Себастьен нетвердой походкой направился к бару. Девушка конвульсивно дергалась, ее лицо побагровело. Подойдя ближе, он увидел, что это Кларита, юная проститутка, севшая к нему за стол в начале вечера. Он оглянулся на Хуана, который лежал, распластавшись на столе, с закрытыми глазами, и пожал плечами. Посмотрел на бармена.
— Бутылку пива.
Бармен подал. Себастьен повертел ее в руках и вернул.
— Нет, пожалуй, лучше виски.
Приняв от бармена бутылку, он постоял в задумчивости, затем ухватил ее за горлышко, чуть привстал на цыпочки, размахнулся и обрушил на голову грузчика. Присутствующие восторженно взревели, радуясь неожиданному повороту сюжета. Грузчик, обливаясь кровью, повалился на осколки стекла в луже виски на полу. Через минуту зрители вернулись к прерванным делам. О грузчике забыли. Кларита стояла неподалеку, опершись на стойку, приходила в себя. Себастьен перешагнул через поверженного грузчика, взял у бармена еще бутылку и, не глядя на нее, вернулся к столу. А вышибалы тем временем уже поволокли грузчика на свежий воздух.
— Зачем ты это сделал? — спросил Хуан.
— Он наступил мне на ногу.
Хуан понимающе кивнул. Нормально. За подобный проступок и убить можно.
В следующую субботу Хуан встретил Себастьена в аэропорту Боготы. Растолкал людей, прижал его к себе, расцеловал в обе щеки.
— Я знал, что ты придешь, приятель. Скоро повеселимся!
Они направились в город. Себастьена не удивило, что на улицах мало людей, даже в центре, хотя вечер только начинался. Он знал причину: военные, партизаны и наркодельцы все никак не могли поделить власть. В результате Богота превратилась в самый опасный для жизни город в мире.
Хуан равнодушно сплюнул в окно.
— Храбрецы перевелись. Кругом одни придурки и трусы. Все прячутся в домах.
Автомобиль мчался по пустынным улицам, а Хуан, попыхивая короткой сигарой, излагал Себастьену свое видение жизни:
— Люди уважают силу. Это закон природы. А всякая там мораль, она ведь денег не приносит. Значит, бесполезна. Чем ты сильнее, тем богаче и тем больше тебя уважают. Это понятно даже идиоту. Но уважать — не значит любить. Вот меня, например, многие не любят. Знаешь почему? Завидуют, сволочи.
Наконец автомобиль остановился у самого шикарного отеля в городе. Хуана мгновенно окружили девушки. Он расплылся в улыбке.
— Chicas, chicas,[11] я привез друга повеселиться.
Зал пятизвездочного ресторана больше напоминал дорогой бордель. Огромные зеркала в массивных позолоченных рамах, крышки столов из дорогого итальянского мрамора, хрустальные люстры и канделябры. Если все это и поражало, то лишь кричащей безвкусицей. Религиозные сюжеты на копиях картин испанских мастеров на стенах соседствовали с откровенной эротикой.
Хуан повел Себастьена знакомиться с гостями. Он сделал несколько кругов. Целовался, пожимал руки, давая вполголоса характеристику каждому.
— Себастьен, познакомься с доном Мануэлем. Это один из самых крутых дилеров в городе. Богатый дурак и скотина!.. Себастьен, я хочу представить тебя очаровательной донне Карле Лопес. Шлюха, каких мало. Даже не думай прикасаться!.. Себастьен, скажи «привет» моему старому другу, сеньору Сантьяго Себалльосу. Сукин сын должен мне двадцать тысяч. Если к понедельнику не отдаст, зарежу!
Прозвенел колокольчик, и все расселись за столы. Потекли рекой деликатесы, какие только можно вообразить. Официантки, все как на подбор красавицы, по ходу вечера становились все более и более раздетыми. Вскоре часть гостей последовала их примеру. В конце концов все закончилось оргией, какой, наверное, не видели и в Древнем Риме.
Хуан заметил, что Себастьен посматривает на официантку с пышными формами, и хрипло рассмеялся:
— Побереги силы. Тут привезли из деревни школьниц.
Под утро Хуан наконец угомонился. Себастьен, осторожно переступая через подергивающиеся в экстазе пары, направился в свой номер. Здесь на роскошной кровати под балдахином его терпеливо дожидалась миловидная девочка лет пятнадцати. Голая и очень испуганная.
Он подошел, пригладил ей волосы.
— Оденься. И успокойся, я тебя не трону.
Девочка заснула, а Себастьен еще долго лежал, обдумывая следующие шаги. Переносить Хуана становилось все труднее.
Среди приятелей Хуана, с которыми вчера познакомился Себастьен, был и сеньор Гонсалес. Очень приятный человек. Полный дружелюбия, с виду образованный, культурный, лет пятидесяти пяти, но моложавый. В разгаре веселья он пригласил их приехать завтра к нему в гости на ранчо. Хуан продрал глаза часам к десяти, опохмелился, и они поехали. Машину вел Себастьен.
Городские окраины закончились. Заросли тропического леса перемежались полями. Красота. Тепло, в небе ни облачка. Климат почти такой же, как в Панаме, пожалуй, влажности меньше. Себастьен был собран и сосредоточен. Перед ним стояла важная цель. Он оглянулся на заднее сиденье джипа.
— Хуан, а мы тут, случайно, на партизан не напоремся?
— Не беспокойся, — пробормотал тот из-под сдвинутого на лицо сомбреро. — Во владения сеньора Гонсалеса они не заглядывают.
Через час джип свернул с шоссе и проехал несколько миль по проселочной дороге, проложенной по кофейной плантации. Вдалеке показался великолепный дом, похожий на французское шато. Его ослепительная белизна подчеркивала суровость горного пейзажа. Несколько всадников, метрах в пятидесяти в поле, внимательно наблюдали за автомобилем.
— Мы правильно едем? — спросил Себастьен.
— Да, да. — Хуан неохотно поднял голову.
У входа в дом их обыскали охранники. Затем через просторный холл они вышли в сад. Себастьен заметил, что холл обставлен с большим вкусом. Наверное, поработал талантливый дизайнер. Сеньор Гонсалес встретил их у просторного бассейна, в котором с шумом плескались дети. Перекинулся парой слов, предложил Себастьену поплавать с его детьми и женщиной, красавицей с иссиня-черными волосами и великолепной фигурой. Видимо, женой. А Хуан, решив поправить пошатнувшееся здоровье, исчез в доме.
Спустя полчаса Себастьен вылез из воды и сел в кресло с бокалом вина в руке, задумчиво наблюдая за проплывающим в небе единственным облачком. Хозяин дремал в кресле рядом. Наконец он пошевелился.
— Хотите посмотреть ранчо?
Тут же привели лошадей, они сели в седла.
Гонсалес с гордостью показывал свои владения. Он вполне мог сойти за преуспевшего бизнесмена, рано ушедшего от дел, чтобы насладиться жизнью. Его прошлое выдавали лишь выразительные татуировки на руках. Себастьен отлично понимал, что хозяин ранчо не слишком далеко ушел от Хуана, но в отличие от этого бандита элегантно одевался и ценил красоту.
— Плантации и вообще вся земля вплоть до гор принадлежат мне. В свое время мой отец обзавелся здесь небольшой фермой. Я расширил ее. Кроме кофейных плантаций, у меня много недвижимости в Пальмире. — Гонсалес перевел лошадь на шаг и закурил сигару. — Хуан сказал, что вы служите в «Банке США». Хорошая профессия.
