Марк Олден - Гайджин

Секундой позже он уже купался в ярком потоке света, сияние которого ослепляло даже сквозь сомкнутые веки. Саймон продолжал концентрироваться. И оставаться неподвижным, застывшим в грязи и дожде. Машина вдруг подъехала к нему почти вплотную, обдав его грязной водой из-под колес, и из глубин своего сознания он услышал едва доносившиеся звуки гитар и скрипок, наяривавших какой-то мотивчик стиля кантри по автомобильному радио, потом свет миновал его, и патрульная машина поползла дальше по дороге к дому Тукермана.

Саймон оставался неподвижным. Третий камень, едва видимый в дожде и темени. И только когда машина скрылась из вида, а ее габаритные огни померкли вдалеке, он встал и бросился в парк, прочь от дороги, тенью, летящей на север, навстречу Марше и ее машине.

Часть вторая

Хиоши

Ритм

В бою, узнавши ритм врага,

Используй свой ритм, противный ему,

Разбей его ритм и выиграй бой.

Глава 9

Куинз

Июль 1983

Час дня. В комнате позади маленького антикварного магазинчика Джо Д'Агоста отодвинул от стены старую софу. Скатав истертое коричневое ковровое покрытие, он встал на колени и открыл встроенный в пол сейф. Потом он прошел в другой конец комнаты, к письменному столу, сделанному из крышки люка корабля времен второй мировой войны, вытащил револьвер тридцать восьмого калибра из банного халата и положил его перед портативным цветным телевизором «Сони». По телевизору передавали соревнования по борьбе из Нью-Джерси. Он сел в директорское кресло, по задней спинке которого шла потрескавшаяся позолоченная надпись «Сесил Б. де Милл».

Джо уже собирался запустить руки в глубины еще влажной сумки из непромокаемой ткани с добычей от Тукермана, которую ему принес Саймон час назад, когда шум за окном заставил его замереть. Одной рукой он отключил звук телевизора, другой потянулся к револьверу. Единственное окно в комнате Даг занавесил армейским одеялом, чтобы с улицы не было видно света. На окне стояли решетки, и по периметру была установлена сигнализация, но кого это остановит в наши дни? Как окно, так и стальная дверь выходили в боковой садик, заросший густой травой. Ну а трава тем более не послужит препятствием для проникновения.

По телевизору прошел треск электрического разряда. Даг с облегчением вздохнул. Ничего там нет снаружи, кроме дождя и чудовищного ветра. Дождь будет полезен для окна. Двенадцать лет магазину, а Даг ни разу не мыл окно.

На экране телевизора сержант Слотер лез через канаты на ринг для участия в главной схватке вечера. Болельщики ревели от восторга. Они размахивали американскими флагами и улюлюкали его слоноподобному противнику Айрону Шейху, который уже был на ринге. Шейх не оказал ему ни малейшего почтения, этот иранец был испорчен до мозга костей. Шейх презирал противника, болельщиков, судью и весь мир. Разъяренно-чудовищный, в своих черных очках и военно-морской пилотке, Слотер с угрозой замахнулся офицерской тростью на своего бритоголового противника — секунданты едва его удержали. Этот иранец мог засунуть голову между своих ног, поцеловать задницу и сказать ей прощай.

Антикварный магазин Джо Д'Агоста был в пятнадцати минутах езды от Манхэттена, в квартале Куинз Астории, прозванном «Маленькими Афинами» из-за засилия греческого населения. Раньше вплоть до 50-х годов, когда эмиграционные законы перестали быть такими строгими и эмигрантам из Южной Европы разрешили въезд в страну, здесь жили итальянцы в аккуратненьких на две семьи домиках. Астория стала самым крупным греческим городом за пределами Греции, местом, где греки могли прожить всю жизнь, не зная ни слова по-английски. Здесь магазины торговали иконами в золотых окладах, живописными платками с острова Крит и бледно-голубыми коболи, четками. Здесь в ресторанчиках не было меню, а посетители заказывали то, что видели на мармите. Здесь на витринах мясного рынка выставлялись овечьи головы, мертвыми глазами смотрящие на оживленные улицы квартала.

Отец Д'Агоста, Кармине, крыл вновь прибывших по-английски и на циджи, сицилийском диалекте, клянясь, что никто не посмеет выбросить его из Астории. Д'Агосты оставались в доме из красного кирпича на Хойт-Авеню-Саус и продолжали торговать в магазине винодельческого оборудования на Дитмарз-Бульвар, продающем дубовые бочки, винодельческие прессы, сифоны, закупоривающие устройства для бутылок и фруктовые экстракты и итальянцам, и грекам, производившим свои собственные вина и ликеры.

Теперь в доме остался только Д'Агоста со своей женой и дочерью-калекой. Магазин винодельческого оборудования превратился в магазин одежды, торгующей кафтанами и греческими бурками с капюшоном, сшитым из грубого сукна. Антикварный магазинчик Д'Агоста был рядом с магазином одежды, он выходил на корты Боцци в парке на Стейнвэй-стрит, названной по имени фабриканта девятнадцатого века, производителя фортепиано, отправившего своих рабочих в это удаленное место, чтобы держать их подальше от профсоюзных деятелей. До того, как Даг приобрел это маленькое помещение, там была итальянская пекарня, славившаяся своими канноли[8].

Предположительно раз в неделю местные гангстеры использовали пекарню как крематорий. Каждое воскресенье, по словам отца Дага, они сжигали тела в печи вспрыскивая покойников сахарным сиропом, чтобы устранить запах горелого мяса. Все сгорало дотла, за исключением черепов, которые не горели, сколь долго они ни находились в огне. Черепа выбрасывали в Ист-Ривер, всего лишь в квартале от пекарни. Или закапывали здесь же под полом. Д'Агоста не мог ходить по полу своей задней комнаты, не думая: «Сегодня тот день, когда я опущу руку под пол и вытащу голову, глазурованную сахаром».

Он установил сейф самолично, это был сейф модели Е, несгораемый и с наворотами, делавшими его недоступным для взломщиков. Приварив стальную плиту в два квадратных фута к днищу сейфа, он поместил его в углубление, выбитое в цементном основании под половыми досками задней комнаты. Потом залил цементным раствором пространство вокруг плиты, дав ему намертво схватиться. Теперь можно было не беспокоиться, что кто-нибудь вытянет эту штучку и унесет ее с собой. Никто бы его уже не смог выковырнуть из пола.

Сев за письменный стол, Даг расстегнул молнию сумки Саймона и вывалил содержимое. Великолепно. Драгоценности, бейсбольные открытки, штампы для авиационных билетов. Все на месте, как и говорил Саймон. И кое-что сверх того, конверт, набитый стольниками. У Саймона, по его словам, не было времени пересчитать их. Даг ему верил. Парень был просто лучшим из воров, которых Даг когда-либо видел, а он уж перевидал их на своем веку. Саймон достаточно опытен и знает, что считать нужно, когда работа закончена и ты уже в безопасном месте.

У Саймона был талант к воровству, он был настолько хорош в этом деле, что в природе не существовало мест, куда бы он не мог проникнуть. Копы, ведущие его дело, дали ему кличку «Маг». Взломщик, который мог вытянуть простыню из-под спящего клиента и не разбудить его при этом.

В самом начале их совместной деятельности Даг посвятил Саймона в несколько основных правил их работы. Носи перчатки. Всегда работай ночью. Работай с шофером. Никогда не говори никому, что ты вор. Всегда бери небольшие вещи, которые тебе не составит труда унести: драгоценности, коллекции монет и марок, антиквариат, живопись. И наличность. У некоторых профессионалов: докторов, юристов, бухгалтеров, залоговых поручителей — всегда есть неучтенная наличность. Не трогай большие вещи: автомобили, телевизоры, стереосистемы, мебель — оставляй их старьевщикам, комиссионным оценщикам и исполнителям бракоразводных процессов. Для того, чтобы знать, кто дома, а кто уехал, читай колонки сплетен и светской хроники, журналы «Город и деревня», «Люди» и т. п. Если клиенты в Хэмптоне, Палм-Бич или Европе, они не могут быть дома. Вор, знающий свое дело, уходит с добычей, когда люди в отпуске.

Саймон добавил несколько своих собственных правил. Идя на настоящее дело, работай один. Всегда находись в прекрасной физической форме. Не делай работу «набойщика». Никогда не носи с собой оружия, потому что рано или поздно ты им воспользуешься. Он становился вором не для того, чтобы увеличить число убитых и раненых. Он занимался этим ради острых ощущений и денег. О деньгах не стоит забывать. Из бизнеса без прибыли такой же бизнес, как из соленого огурца конфетка.

Даг вставил лупу в правый глаз, взял браслет и начал изучать его на предмет идентификационных помет. Он искал инициалы, номер страховки и вообще любую гравировку, которая помогла бы миссис Тукерман опознать свою собственность. Не из-за того, что ей когда-либо представилась бы такая возможность. Ювелир из Манхэттена, которому, по идее, должен был достаться этот браслет, намеревался разломать изделие, а золото переплавить. Все равно Даг хотел удостовериться, чистая эта вещичка или нет. Чистая. Ни пометки, ни вмятинки. Вторая проверка — проверка под ультрафиолетом; она поможет выявить, были ли пометки симпатическими чернилами или нет.