Николь Жамэ - Тайна острова Химер
Тут к ней подъехала машина жандармерии. Она села рядом с Лукасом и отвернулась, когда они проезжали мимо шхуны.
Она, возможно, увидела бы Кристиана, который, стоя у входа в каюту, настороженно наблюдал за машиной с мигалкой.
Когда машина скрылась из виду, он спустился в каюту, где его ждал необычный посетитель — Эдвард Салливан.
Пока тот рассказывал об обстоятельствах, при которых чуть было не утонула Мари, Кристиан не переставал спрашивать себя: куда клонит этот человек?
— Что вы хотите от меня? — наконец недоверчиво поинтересовался Кристиан.
— Обещайте мне заботиться о ней. Защищать ее от ее мужа.
— Я не понимаю… Вы уговорили свою племянницу прибыть в Киллмор, хотя почти не знали ее, вы организовали свадьбу с Лукасом, а теперь вы просите меня, бывшего любовника, защитить ее от него? Что за игру вы ведете?
И тогда дядя Мари понял, что ничего не добьется от Кристиана, если не раскроет ему себя.
— Я не Эдвард Салливан.
Сиплость пропала, Райан заговорил своим голосом:
— На свете нет ничего дороже для меня, чем жизнь и счастье моей дочери.
Он выждал, пока смысл сказанного дойдет до Кристиана.
— Райан?! — изумленно воскликнул моряк. — Но каким образом…
— Мари в опасности, — нетерпеливо уклонился от ответа его собеседник. — Мой обман мешает мне оберегать ее, как хотелось бы… Вы единственный, кто может мне помочь.
— Почему вы так боитесь Лукаса? — спросил Кристиан.
Тогда Райан поведал ему, что считает мужа Мари способным на очень плохое и у него есть причины думать, что Мари с ним небезопасно. Кристиан задумчиво покачал головой. Думая так же, он поведал Райану, что его не оставляет навязчивая мысль о словах, сказанных ему перед смертью тем таинственным близнецом. Похоже, тот обвинял Лукаса. Поэтому после обнаружения огамов, начертанных умирающим, он решил сам выяснить все обстоятельства, относящиеся к этим знакам-символам.
Мужчин объединяла любовь к Мари, так что Райану не составило труда заручиться поддержкой Кристиана.
20
В бывшей оранжерее викторианской эпохи, где стенами и потолками служили большие двойные застекленные рамы, среди изобилия горшков с растениями, Вивиан устроила уютную и экзотическую квартирку.
Молодая полненькая блондинка, одетая в длинный садовый передник с рукавами, испуганным голосом и со слезами на глазах отвечала на вопросы Лукаса Ферсена.
— Клянусь вам, я говорила правду, — повторяла она. — В ночь убийства Келли я с девяти вечера была с Фрэнком! Утром я проснулась в семь… Он лежал рядом!
Но разумеется, она не могла утверждать, что во время ее крепкого сна Фрэнк всю ночь оставался возле нее…
— Где он сейчас? — напористо спросил Лукас. — Я уверен, вы знаете, где он скрывается!
Действительно, с прошлого дня Фрэнк не появлялся в замке. Ангус только что пришел в оранжерею и сообщил, что они с Броди искали везде, но все поиски оказались безрезультатными: Фрэнка нигде не нашли.
— Пьер-Мари был последним, кто его видел вчера, — закончил ирландец. — По его словам, Фрэнк выходил из замка, чтобы пойти к Вивиан.
— Ко мне? Вовсе нет! — возмутилась та. — Он не приходил, мы даже не договаривались… Вы думаете, с ним что-то случилось?
Трое полицейских обменялись многозначительными взглядами.
— Может быть, он почувствовал, что все следы ведут к нему, и сбежал? — предположила Мари.
Лукас не ответил. Пока его жена старалась успокоить Вивиан, он осматривал квартиру. Обнаружив около кровати крошки красной глины, он удовлетворенно хмыкнул.
Мари, сидевшая напротив подружки Фрэнка, уловила ее замешательство. Она мгновенно отреагировала и пристально глянула ей в глаза.
— Вы лжете, и лжете плохо! Вы знаете, что Фрэнк уходил ночью.
Слезы ручьем покатились по круглым щекам, и Вивиан пробормотала, что, проснувшись утром, она действительно заметила следы красной глины на туфлях Фрэнка…
Лукас, посмотрев на Мари, не мог удержаться от торжествующей улыбки.
«Ф. Марешаль».
На странице, которую Мари выудила из размельчителя бумаг в кабинете Фрэнка, имелась только эта пометка, написанная каракулями. К ее большому разочарованию, почти весь блокнот превратился в аппарате в тонюсенькие бумажные ленточки. А обыск в комнате сына Салливана не дал ничего нового.
Она протянула подошедшему Лукасу неповрежденный листок.
— Смотри, это форзац. Он написал здесь его фамилию.
Вместе они склонились над остатками листов, застрявших или упавших в корзинку размельчителя. С огромным трудом им удалось расшифровать небольшой абзац, в котором указывалось на местонахождение надгробного камня, найденного под террасой озерного домика.
— Чтобы восстановить весь текст из этой лапши, — раздраженно сказал Лукас, — нужны недели работы бригады криминалистов, и еще неизвестно, что из этого получится! Во всяком случае, у нас уже есть доказательство виновности Фрэнка.
Мари задумалась.
— Что еще? — не утихал Лукас. — К тому же он сбежал, что тебе еще надо?
Мари подавила в себе раздражение и спокойным голосом уточнила, что пока еще рано с уверенностью говорить о бегстве, — скорее можно говорить об исчезновении.
— И опять мне кажется странным, что единственная информация, которую мы почерпнули из уцелевших остатков блокнота, оставлена как бы нарочно с целью разоблачить Фрэнка, — добавила она.
— А если он не сбежал? — сделал за нее вывод Ангус. — Если все это подстроено, чтобы его обвинить?
— И вы туда же? — разгорячился Лукас. — Мари, я тебя не понимаю! Можешь ты мне объяснить, почему ты все время опровергаешь все, что инкриминируется Фрэнку?
Это было сильнее ее: она встала перед ним и тоже повысила тон:
— Я кончу тем, что поверю в то, что прав именно он! А ты утратил всякую объективность в этом деле!
Лукас побледнел. Неужели она хочет сказать, что он плохой полицейский?
Ангус, чувствуя себя все более неловко по мере того, как обострялся спор, отошел и тихо направился к двери. Услышав металл в голосе Лукаса, он втянул голову в плечи.
— Ты вступаешься за своего кузена с момента убийства Алисы! Если бы ты меня послушала, Фрэнк уже был бы изолирован! А Келли, может быть, была бы жива!
Оскорбленная столь серьезным обвинением, Мари не смогла сдержать негодования.
— Если бы ты не стал разыгрывать из себя рыцаря после звонка Келли, все пошло бы по-другому!
Спор переходил в сведение счетов. Ангус набрался смелости и, отказавшись от бегства, твердо вмешался, чтобы погасить огонь. Лукас развернулся и широким шагом пошел к выходу, громко крикнув на прощание:
— Делайте что хотите! Я один займусь Фрэнком!
В наступившей тишине Ангус загрустил, увидев навернувшиеся на глаза Мари слезы.
— Всегда так бывает, когда вы работаете вместе? — рискнул спросить он.
Мари медленно покачала головой. Они часто спорили из-за расхождения во мнениях, но такой приступ ярости она видела у Лукаса впервые.
— У него есть скверные черты в характере, но вы неплохо защищаетесь, — сказал Ангус, с доброй улыбкой ища ее взгляд. — Уж я-то знаю, поверьте ирландцу.
— Вы говорите так, чтобы сделать мне приятное…
Жандарма тронуло усилие, сделанное Мари, чтобы пошутить, но видно было, что все происшедшее ее глубоко потрясло. Он дружески похлопал ее по руке.
— Виновен Фрэнк или нет, все равно его нужно побыстрее найти. Ну же, смелее! Надо срочно установить заградительные посты, привлечь подкрепление, прочесать окрестности! — убежденно произнес он, чтобы отвлечь ее от мрачных мыслей.
— Идите скорее! Здесь что-то непонятное!
Мари выходила из замка, когда к ней с испуганным лицом подбежала Вивиан.
— Я только что из конюшни, — лепетала пейзажистка, — лошадь Фрэнка оседлана для прогулки, но его самого нигде нет! Мне страшно! Я боюсь, что с ним случилось несчастье, как с Келли!
По дороге к конюшне Мари пыталась ее успокоить, но Вивиан дрожала и не переставала причитать:
— Если бы я только знала, где он может укрываться! Но он такой скрытный… Он уходит, уезжает на лошади и никогда не говорит куда…
Когда они вошли в стойло кобылы Фрэнка, та спокойно хрумкала своим овсом. Она была под седлом, взнуздана, а по ее бокам свисали дорожные сумки.
Мари без колебания открыла их. Здесь не было ничего, кроме сменной одежды, в которой Вивиан признала вещи своего любовника.
Мари порылась в них.
— Судя по всему, он приготовился к бегству на лошади. Интересно, почему он передумал?..
В этот момент из одного из карманов выпал какой-то предмет. Мари присела, чтобы подобрать его, и застыла.
Камень. С выгравированным огамом!
«Как принц Золейг, — подумала она. — Золейг, найденный мертвым в каменном мешке, в подземной тюрьме!»
