Жан-Мишель Тибо - Жан–Мишель Тибо Избранница богов
— Смерть уже в пути, и я ею командую!
Глава 43
Все варианты были рассмотрены, решения — приняты, выводы — сделаны. Тхаги активизировали свою агентурную сеть, запустили руку в сокровищницы, спрятанные в секретных местах на территории северных областей Индии. Отныне они не полагались на случай: репутация лучших в мире убийц не должна быть поставлена под сомнение. Политическая ситуация в стране была для них благоприятной. Англичане сосредоточили свое внимание на сикхах. Они действовали с небывалой энергией, бросив все военные силы против рани Джундан. Тхаги же считали регентшу Пенджаба воплощением зла и были уверены, что она ведет Индию по сумрачному пути. Люди испорченные и нечестивцы стекались в ее владения. В числе последних был француз со своей танцовщицей. Джундан заслуживала смерти.
На сходке предводителей тхагов подняли вопрос об устранении «кровожадной регентши», но Саджилис, Украшенная, была против этого убийства. Вопрос был закрыт. Тхаги никогда не противоречили своей принцессе, которую считали воплощением принципов Кали и эманацией Дурги. Саджилис, Украшенная была ниспослана на землю, чтобы направлять их.
Ум Саджилис занимали два человека. Они были главнейшей и первой мишенью — Мишель и Хирал. Ком встал у нее в горле, рот наполнился горькой слюной. Саджилис скривилась. Мишелю удалось избежать смерти. Тхаги, послав по его следам одного–единственного Ланкеша, согрешили, дав волю гордыне. А ведь она повторяла им не раз: Мишель — не такой, как все. Он умеет сражаться и наделен необыкновенным чутьем. Не так–то легко убить тигра. Дело усугубляло то, что рядом с ним была эта танцовщица, Блистательная, любимица Шивы. Принцесса не сомневалась в том, что великий бог оберегает их. Значит, нужно противопоставить ему Кали. Вот только сможет ли она удержать Шиву в тот момент, когда тхаги нападут на Мишеля и Хирал?
На душе стало еще тяжелее. Саджилис представила их обнимающимися в постели, во дворце этой проклятой Джундан. Она видела, как они целуются. Это было невыносимо. Украшенная покинула наблюдательную башню, в которой обосновалась вместе с тхагами, и быстро пошла к храму этой секты.
Они находились далеко от Варанаси, на северо–западе, в уединенном месте, вдали от торговых путей и больших рек. Никто, кроме тхагов, здесь не бывал. Жители давно покинули отроги высокого горного хребта на границе с Непалом — еще во время войны с англичанами в 1815—1816 годах. Местные царьки стали марионетками в руках могущественной семьи Рана. С этим семейством у тхагов была договоренность: в свое время они помогли его членам упрочить свою
власть. Все это сектанты объяснили Саджилис. Им предстояло преодолеть последний этап пути, после чего перейти границу и проникнуть в Пенджаб под личиной торговцев, идущих на паломничество в Хайдарабад.
Предусмотрительные и хитрые, они даже привели с собой груженных табаком и солью верблюдов, а также мулов с грузом болванок олова и тяжелых отрезов китайского шелка. Караванщики, чьи услуги были щедро оплачены золотом, согласились проводить тхагов до пустыни Тар. Они расстанутся задолго до появления на горизонте первых дюн — путь тхагов лежал в Лахор, где нашли пристанище беглецы.
Животные спокойно стояли в тени храма. Приход Саджилис не вызвал интереса у охранявших их караванщиков. Она была одета, как простолюдинка. Они не знали о ее высоком происхождении и считали служанкой, членом секты тхагов. Их помыслы не шли дальше, даже если они и сочли ее красивой. Стоит ли провоцировать почитателей Кали?
Кали не была хозяйкой этого храма. Подобная ей богиня обитала в этих стенах. Тхаги завладели святилищем, когда искали убежище в северо–западных областях страны. Джьешт–ха, полная противоположность Лакшми, была одной из ипостасей богини Дурги. Считалось, что можно обратиться к ней с просьбой уничтожить накопленные врагами богатства. Саджилис в несколько шагов преодолела расстояние между входом и статуей богини, окруженной цветами и пищей, которые преподнесли ей тхаги. На голове у уродливой Джьешт–хи была диадема. Груди и живот ее отвисли, складки черной кожи свисали полукольцами. В руке она держала метлу.
Как обычно, находясь перед представительницей темных сил, Саджилис помолилась, прося дать ей власть над жизнями врагов. Как обычно, она произнесла проклятия, упоминая имена Мишеля и Хирал, и посмотрела богине в глаза, вспомнив, что она властвует над созвездием Скорпиона.
Этой ночью она поищет на небе подвластные богине звезды, чтобы извлечь из них яд. Саджилис была одна. Ее голос
поднимался к сводам лишенного скульптурных украшений храма, отзываясь эхом из отдаленных его уголков. Она была поглощена мыслями о мести и не слышала доносившегося с улицы шума. Она не услышала шороха шагов по плиточному полу, не увидела короткой вспышки света на обнаженном клинке, не издала ни звука, когда кинжал вонзился в ее плоть на уровне живота. Она упала под ноги кривляющейся Джьештхе. Тело ее утащили в коридор, чтобы его нашли не сразу. Рана почти не кровоточила.
Много крови пролилось, когда Саджилис отрезали голову.
Глава 44
Раненые солдаты смешались с покидавшим насиженные места гражданским населением. Навстречу Мишелю и его людям двигался обоз из пятнадцати повозок с ранеными разной степени тяжести. Над обозом кружили тучи зеленых мух. Раны были кое–как перевязаны пропитанными черной кровью тряпками, блуждающие взгляды воинов скользили по картинкам пейзажа, медленно проплывавшим по обеим сторонам ухабистой дороги. Самые доблестные до сих пор крепко сжимали в руках оружие, но было очевидно, что они не смогут воспользоваться им в случае нужды.
— Афганские и персидские наемники, — констатировал Дуна.
Мишель узнавал их по заостренным чертам лица, по характерной форме бороды, по намотанным на запястья четкам. Побежденные, изнуренные, доведенные до состояния
животного страха, они во всем положились на Аллаха. На головной повозке сидел совершенно целехонький мулла и пытался поддержать их моральный дух:
— Господу известны все тайны неба и земли. Он видел, как мужественно вы сражались с неверными англичанами и почитателями нечестивых богов. Он сделал вас своими воинами на земле. Кара ждет всякого, кто это отрицает. Возьмите себя в руки, сыновья ислама. Недостаток храбрости — тяжкий грех в глазах нашего Господа. Молитесь, чтобы не послал он своих ангелов прикончить тех, кто потерял веру…
Всадники поравнялись с повозкой, с которой священнослужитель произносил свои угрозы. Он окинул их горящим взглядом фанатика.
— Приветствую тебя, божий человек, — сказал Мишель.
— Да хранит тебя Аллах, — ответил мулла.
— Вы отступаете?
— Да. Мы идем в Мултан, чтобы переформировать войска и встретиться с наемниками из Пакистана и Персии.
— Вы проиграли сражение? — не утерпел Дуна.
— Нет. Мы попали в ловушку. Было условлено, что наш отряд в две сотни человек присоединится к нашему эмиру, который служит в армии рани. Близ Касура мы столкнулись с батальоном англичан…
— Касур! Неужели англичане подошли так близко к Лахору?
Удивление Мишеля легко было понять: населенный земледельцами Касур находился всего в двух–трех часах конного хода от столицы.
— Их не так уж много — батальон под руководством безрассудного и вспыльчивого полковника британской армии… Сэра Чарльза Эмингтона. Он перекрыл дорогу, ведущую из Лахора на юг, но у него слишком мало сил, чтобы начать осаду Касура. Этот пес стер нас в порошок.
Мишель представил себе, как этот вышеупомянутый пес скулит в предсмертной агонии… Сэр Чарльз Эмингтон был
9*
его противником, вечным врагом, который торжественно поклялся повесить Мишеля в Калькутте. Мишель же мечтал заставить его заплатить за поражение при Ватерлоо. Снова вспомнил он о героической смерти отца, шедшего в бой в последнем каре императорской гвардии. Его отец сражался под Аустерлицем, под Москвой, на Волге, и вернулся домой вместе с призрачными остатками великой армии, уничтоженной на просторах России… Его отец в ходе отчаянной атаки отрубил левую руку сэру Генри Хардингу, виконту, рыцарю ордена Бани, генерал–губернатору Индии и нынешнему маршалу британской армии, готовящейся завоевать Пенджаб…
Он чувствовал себя обязанным почтить его память славными делами.
— Мулла, я вижу, у тебя есть люди, способные сражаться, — сказал Мишель, осмотрев повозки. — Пусть они пойдут со мной!
— Они обессилели. На их глазах умерли их товарищи…
— «Аллах избавил их от зла этого дня и дал встретить им блеск и радость»1.
Его голос стал громче. Он черпал вдохновение в суре «Человек» — это сразу понял мулла.
— Божественная любовь питает их отныне, они не боятся больше туманного будущего, потому что отдали свои жизни ради того, чтобы воссиял свет. Как говорит священная книга, «И вознаградил их за то, что они вытерпели, садом и шелком. Лежа там на седалищах, не увидят они там солнца и мороза. Близка над ними тень их, и снижены плоды их низко. И будут обходить их с сосудами из серебра и кубками хрусталя — хрусталя серебряного, который размеряли они мерой. Будут поить там чашей, смесь в которой с имбирем — источником там, который называется салса–билем. И обходят их отроки вечные, — когда увидишь их,
