Ребекка Джеймс - Сладкая боль
— Подожди минутку, сейчас увидишь.
Анна возвращается с моим лэптопом и кладет его на стол. Мы заранее оставили компьютер в гостиной. Он открыт и включен.
Я разворачиваю лэптоп, чтобы всем было видно, щелкаю по изображению, и на экране появляется лицо Лиллы.
— Ты стоишь перед фирмой «Харроу и Харроу», — объясняю я, указывая на буквы Р, О и У, которые виднеются на вывеске над головой Лиллы. — Анна узнала этот дом.
Открываю следующую фотографию. Перед нами — домашняя страница «Харроу и Харроу». Фотография дома с улицы, вывеска над окнами. Зеленая надпись на золотом фоне, очень четко, ошибиться невозможно.
— Ты уже давно загрузила эту фотографию на свою страничку в «Фейсбуке». Задолго до того как ты якобы познакомилась с Маркусом.
Лилла притягивает к себе лэптоп, наклоняется к экрану, резко отталкивает его, выпрямляется и сверлит взглядом Анну.
— Ты смотрела мои фотки на «Фейсбуке»?
— Да, — отвечает Анна. — Но ты же выложила их в публичный доступ. Всякий, у кого есть Интернет, мог случайно зайти и посмотреть.
— Ничего странного не находишь? Ты-то зашла далеко не случайно.
— Перестань, — говорю я, поражаясь такой наглости. — Это уже смешно. Потому что ты врешь.
Лилла беспечно жмет плечами.
— Понятия не имею, кто, когда и зачем меня фотографировал. Даже не помню, что я делала на той улице. Какая-то старая фотка. Я с тех пор уже несколько раз сменила прическу. Говори что хочешь, мне плевать.
— Хватит, — говорит Маркус, внезапно поднимая голову, и в его голосе звучит решимость. — Хватит врать, Лилла. Какая, к черту, разница? Скажи наконец правду. — Он вздыхает и поворачивается к нам. — Да, мы знакомы. Знакомы уже некоторое время. Прошу прощения, что молчал, но мы не хотели афишировать наши отношения. Они больше никого не касаются.
— Господи, Маркус. — Фиона смотрит на Лиллу с откровенным ужасом. — Как ты…
— Фиона, извини, что так вышло, но какие проблемы? Нас с Лиллой свел случай, если можно так выразиться. А когда мы с тобой искали жильца для Анны, Лилла сказала, что знает подходящего человека. Она уверяла, что я окажу ей огромную услугу, если сдам тебе комнату, потому что в квартире у нее слишком тесно. Я всего лишь помог Лилле разрешить неловкую ситуацию. В результате Анна получила жильца, достойного доверия и вполне способного помочь, а Лилла — свободную квартиру. Тебя не пришлось обижать, выгонять за порог и разрушать давнюю дружбу.
Я смотрю на Маркуса, и мои мысли бешено несутся.
— Значит, вы двое это все подстроили?
— Ну, более или менее. Я еще раз прошу прощения. Но никаких дурных намерений у нас не было, — оправдывается Маркус. — Я разместил в газете объявление и подождал, пока ты не позвонил. Ничего особенного… — Он жмет плечами. — И ведь вышло совсем не плохо, правда? Никто не пострадал.
Анна грустно улыбается.
— Не знаю, Маркус. Я все-таки думаю, что вышло не совсем хорошо. Возможно, у тебя и были добрые намерения, но насчет намерений Лиллы я не уверена. Я их не знаю.
— А я не понимаю, на что ты намекаешь, — отвечает Маркус, озадаченно глядя на Лиллу. Мы все поворачиваемся и смотрим на нее. Она не отворачивается, не краснеет, но, кажется, откровенно наслаждается.
— А почему у Лиллы должны быть другие намерения?
— Я просто хотела избавиться от нежеланного гостя! — восклицает та, вскидывая руки. — Прости, Тим, но это печальная истина. Да, да, признаю, врать не следовало, но ты сам знаешь, как неловко бывает в таких ситуациях. Патрик страшно злился, а ты решительно отказывался оторвать зад от дивана и найти себе другое жилье. Я была просто вынуждена что-нибудь предпринять, ты не оставил мне выбора.
78
Анна отодвигает стул.
— Лилла, помоги, пожалуйста.
На кухне она соскребает остатки еды в мусорное ведро. От Лиллы помощи мало, что неудивительно. Она берет кувшин и бутылку текилы и принимается готовить новую порцию коктейля. Анна моет посуду медленно, то и дело замирая и глядя в никуда.
— В чем дело? — спрашивает Лилла. — Ты ведь не из-за Маркуса переживаешь? У нас ничего не было, я просто хотела выставить Тима из квартиры. Серьезно. И ведь все очень хорошо обернулось для вас обоих, правда?
— Да нет, дело не в Маркусе, — Анна качает головой. — Он тут ни при чем. Я опять расстроилась из-за Бенджамена, когда вспомнила… — она вздыхает. — Я скучаю по нему.
— А. Ребенок. Может быть, думать о нем пореже? — намекает Лилла. — На свете столько приятных вещей.
Это так бестактно и нелепо, так оскорбительно и глупо, что Анна с трудом подавляет желание закатить Лилле пощечину. Она крепко стискивает кулаки, но заставляет себя расслабиться и даже улыбнуться.
— Ты совершенно права, — отвечает девушка. — Хватит распускать нюни. И потом не я одна скучаю по Бенджамену. Нельзя быть такой эгоисткой.
— В смысле?
— Ну, знаешь, не только я любила Бенджамена. Дети у женщин заводятся не сами по себе.
— А, ну да, конечно. Отец ребенка, — Лилла со скучающим видом рассматривает ногти. — Как он все это пережил?
— Как пережил? — негромко переспрашивает Анна, моя руки под краном. — О, с ним все в порядке. Он отлично справляется.
— То есть ты с ним до сих пор видишься?
— Вижусь? — Анна поворачивается к Лилле и смотрит прямо в лицо. — Конечно. Мы часто видимся. — Она улыбается. — Но ведь ты меня просто дразнишь? Опять играешь? Притворяешься, что ничего не знаешь?
— Что? — Лилла вскидывает голову. — Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду Маркуса. — Анна не сводит глаз с Лиллы и говорит внятно и отчетливо, чтобы избежать возможных недоразумений. — Маркус — отец Бенджамена.
Лилла пятится.
— Маркус? Да нет. Не верю, — она качает головой. — Он никогда… в смысле… он бы…
— А ты не знала, Лилла? Правда не знала? Как странно… — Анна жмет плечами. — Хотя Маркус всегда такой. Замкнутый. Скрытный. Еще никому не удавалось стать его близким другом.
Лилла кивает, но лицо у нее напрягается от ярости, а губы стягиваются в нитку.
Анна берет тарелки с сыром и фруктами, которые приготовил Тим.
— Пожалуйста, передай нож, Лилла, — просит она, подбородком указывая на нужный ящик. Но Лилла расстроена и рассеянна. Она берет кухонный нож со стола и кладет на тарелку. Какая разница, впрочем. Фруктовый нож. Столовый нож. Никто даже не заметит.
— Спасибо. — Анна улыбается. — Я отнесу и вернусь.
Уходя, она чувствует спиной взгляд Лиллы, подобный двум кинжалам, которые наточила ненависть.
79
Лилла и Анна на кухне, Маркус вышел в туалет.
Фиона скрещивает руки на груди.
— Так значит, вы с Анной теперь вместе? — спрашивает она.
— Вместе? — Я подражаю ее ворчливому тону в попытке слегка снять напряжение, но у Фионы остается каменное лицо. — Да. Именно так.
— У вас это серьезно?
— Пока не знаю, — отвечаю я и думаю: «И не твое, блин, дело».
— Ты ведь знаешь, что произошло, да?
— Что именно?
— Прошлой зимой.
— Анна рассказала мне про Бенджамена, если ты об этом.
Фиона коротко кивает. Она смотрит так пристально, что у меня возникает ощущение, будто я на экзамене. На экзамене, который нет шансов сдать.
— По-моему, Анна просто чудо, — говорю я. — Она невероятно сильная.
— Сильная? Ты шутишь? Ты правда так считаешь?
— Да. А разве нет? Судить на личном опыте не могу, конечно, но я знаю, какой кошмар — потерять ребенка. По крайней мере так говорят. И Анне еще тяжелее от того, что Бенджамен погиб при странных обстоятельствах. Но она справляется со своим горем, притом в одиночку. Да, она очень сильная.
— Ничего подобного, — отвечает Фиона, то ли рассердившись, то ли расстроившись. Голос у нее дрожит. — Не ожидала от тебя такого… именно от тебя! Ты же сам рассказал нам, что она тут натворила, Тим. Ты видишь, что происходит. Анна слаба и нуждается в помощи.
— Я уже так не думаю, — говорю я. — По-моему, ей лучше.
— Ты в курсе, что она забыла поставить коляску на тормоз?
— Да, Анна мне рассказала. Это жуть, и я знаю, что она страдает. Но, ей-богу, Фиона, произошел несчастный случай. И Анна борется. Правда. Борется что есть сил.
Я говорю резко, давая понять, что хочу закрыть тему.
— А я так не считаю. Я думаю, что ей стало хуже, — настойчиво твердит Фиона. — Ты понятия не имеешь, что муки совести могут сделать с человеком. В том числе свести с ума.
80
— Кто хочет вкусного сыра? — спрашивает Анна, входя в столовую. Она держит блюдо с сыром и несколько тарелок.
Следом заходит Лилла, с убийственным выражением лица. Она не садится, а становится за спинкой стула и яростно смотрит на нас. Под нашими взглядами делает три больших глотка, морщится и хватает ртом воздух, потом залпом допивает остальное.
