Отель «Персефона» - Наталья Владимировна Елецкая
Ее опасения, что обитателям «Персефоны» грозит опасность, за последние несколько дней только усилились. Эрика ощущала опасность всюду, где бы ни находилась: во всех помещениях отеля и в самых отдаленных уголках прилегающей к нему территории. Она жила ожиданием, что вскоре произойдет нечто непоправимое. Иногда она ловила себя на кощунственной мысли, что даже хочет, чтобы это нечто наконец произошло – тогда, по крайней мере, уйдет изматывающее чувство ожидания.
Но вслед за этими мыслями приходило раскаяние. Эрика верила, что несчастье можно накликать, просто думая о нем, и корила себя за умственную несдержанность, способную нанести вред неповинным людям. Лучше отелю закрыться до того, как что-то случится. Пусть все они уедут отсюда, гонимые паникой – и гости, и персонал. Тогда большого несчастья удастся избежать.
За окном стемнело. Эрика бросила взгляд на часы – половина девятого. Роберт уже должен был вернуться. Она вышла из кабинета и отправилась на поиски мужа. Машины на привычном месте не оказалось, и Роберта никто не видел. Эрика набрала его номер, но телефон не отвечал. Возможно, что-то произошло в дороге? Это было маловероятно – Роберт водил очень аккуратно – но дорога изобиловала резкими поворотами, и на слабо освещенных участках шоссе всякое могло случиться.
После нескольких безуспешных попыток Эрика позвонила Хестии, не особо надеясь на успех. Но Хестия все же сняла трубку. Сдержанным голосом, в котором сквозило напряжение, она сказала, что подплывает к Нисиросу. Да, Роберт около часа назад высадил ее в порту, после чего сразу уехал.
– Хестия, вы как?.. В порядке?
– Да, – сухо ответила Хестия и разъединилась.
В этот момент послышался шум подъезжающего автомобиля. Облегченно вздохнув, Эрика выбежала наружу через раздвижные двери, не обращая внимания на удивленный взгляд администратора. Роберт припарковался у центрального входа, на отведенном для их машины месте.
– Где ты был? – спросила Эрика, сдерживая раздражение.
– Странный вопрос. – Роберт удивленно вскинул брови. – Отвозил твою знакомую в порт.
– Хестия уже на Нисиросе! Ты давно должен был вернуться.
– Я зашел в бар и выпил пива. Мне следовало спросить у тебя разрешения? – бросил Роберт через плечо, направляясь ко входу.
– Ты мог предупредить, что задержишься!
– Беру пример с тебя, дорогая. Только не говори, что беспокоилась.
– Представь себе, да. Куда ты идешь? Мы еще не закончили…
– Я устал и проголодался. Хочу перехватить чего-нибудь на кухне и лечь спать. Не ходи за мной, Эрика, прошу тебя, – обманчиво мягким голосом добавил Роберт; его глаза холодно блеснули. – Давай перенесем разговор на утро. Сейчас не лучшее время для очередного выяснения отношений.
Он развернулся и ушел, оставив Эрику в бессильной ярости. Между нами все кончено, билось в ее мозгу. На самом деле все было кончено уже давно, просто она отказывалась в это верить, цепляясь за призрачную надежду. Что дальше? Развод? Возвращение в Англию? Ну уж нет, Роберту не стоит рассчитывать на легкую победу. Она его жена, со всеми правами – финансовыми и юридическими. Именно об этом она напомнит Роберту утром, когда он соизволит снизойти до разговора с ней. Пора раскрыть карты и поговорить о будущем – совместном или раздельном, это уж как решит Роберт; Эрика прекрасно понимала, что решение о том, сохранять семью или нет, останется целиком за ним.
Мысль о том, что ей в очередной раз предстоит подняться в пустую спальню и улечься в холодную постель, не добавляла радости. Выскользнув наружу через боковую дверь, Эрика углубилась в парк, выбрав отдаленную аллею, чтобы не столкнуться с постояльцами, которые обычно прогуливались по парку после ужина. На этой аллее фонари стояли довольно далеко друг от друга, и большие участки гравийной дорожки были погружены во тьму, которая казалась еще более плотной из-за деревьев и кустарников, росших по обеим сторонам аллеи.
Эрика шла, не глядя по сторонам, отдавшись мрачным мыслям, страдая из-за невозможности что-либо изменить. Через полгода ей исполнялось сорок, однако в душе она оставалась все той же маленькой девочкой, которая много лет назад искала утешения в объятиях матери. Но Персефона покинула ее; теперь очередь была за Робертом. Она вновь останется одна, ей придется все начинать сначала. Это не страшно, когда тебе двадцать или тридцать, но после сорока все становится куда более запутанным и сложным, а главное – ненужным. Зачем начинать новый бег по кругу, если финал заранее известен? К чему в очередной раз тешить себя иллюзиями, если…
Внезапный резкий звук заставил Эрику остановиться. Впереди хрустнула сухая ветка, а потом раздался тихий переливчатый смех, который Эрика знала слишком хорошо.
Она бросила тоскливый взгляд на островок света от фонаря шагах в двадцати от нее – островок этот сейчас казался недосягаемым, как планета за пределами Солнечной Системы. Волоски на ее руках встали дыбом – верный признак надвигающейся опасности. Ноги свело судорогой, и когда Эрика попыталась отступить назад, она поняла, что не может сдвинуться с места.
Незнакомка появилась из-за куста бугенвиллии и остановилась посреди дорожки, глядя на Эрику отрешенным взглядом, в котором не было ничего человеческого. Девушка стояла примерно на одинаковом расстоянии между фонарем и Эрикой, но все же немного ближе к фонарю. Ее распущенные темные волосы как будто стали длиннее.
– Зря ты это сделала, – печально сказала незнакомка.
Это были первые слова, которые услышала от нее Эрика. Ее настолько поразил сам факт того, что девушка заговорила, что все остальное сразу стало неважным.
– Что? – спросила она растерянно. – Что я сделала?
– Не нужно было приглашать сюда Хестию. Теперь события не остановить. Точка невозврата пройдена. Эти люди еще не знают, что скоро станут жертвами.
– О ком ты говоришь? – крикнула Эрика. – О постояльцах отеля?
– Не стоит так волноваться, – губы девушки раздвинулись в зловещей улыбке. – С тобой ничего не случится. И с твоим мужем тоже. А другие… тебе на них наплевать, не так ли?
– Неправда! Я не хочу, чтобы пострадал хоть кто-то из обитателей «Персефоны».
– «Персефона!» – девушка рассмеялась. – Что за глупая идея – дать отелю имя умершей матери?
– Откуда ты знаешь?..
– Ты ничего не сможешь сделать. Помни: теперь события не остановить. Бедная Эрика, тяжело тебе придется! Прощай. Мы не увидимся больше. Ты именно этого хотела? Чтобы я исчезла навсегда?..
С этими словами незнакомка сошла с дорожки и пропала за кустами. Вновь стало тихо, и в этой тишине Эрика отчетливо услышала громоподобные удары своего сердца.
Ей стало трудно дышать. Картинка перед глазами расфокусировалась и поплыла, а потом все исчезло – осталась только мягкая обволакивающая пустота.
– Глубокий обморок, –
