Сергей Бакшеев - Галактика мозга
— Там Вовка.
— Где?
— В раздевалке. Он упал, я не смог его п-поднять и хотел п-позвать на помощь. А п-потом…
— Знаю, знаю. Ты лежи, — попытался успокоить сына Шувалов.
— Папа, спаси его. — Открытые детские глаза с надеждой смотрели на Антона.
Где-то рядом за домами улюлюкала сирена пожарников. Через минуту-другую они будут здесь, но Шувалов прекрасно понимал, что сейчас счет идет на секунды.
— Это тот Вовка, который тебя защитил от драчунов?
— Д-да.
Антон растер виски снегом, резко выдохнул, прочищая легкие, и спросил врача:
— У вас есть фонарик?
— В кабине у водителя.
— Будет тяжелый. Готовьтесь, — предупредил Антон.
Изумленный врач смотрел, как мужчина, которому он хотел оказать медицинскую помощь, быстро скрылся в здании школы.
Она видела, как Шувалов вынес мальчишку. Но это еще не доказывало, что ее план сорвался. Он мог держать на руках мертвое тело сына, и тогда удар оказался бы страшнее задуманного. Такая трагедия сломает любого. Сломает волю, но оставит целыми мозги. Человека будет легко уговорить забыться в работе, изменить свою жизнь, покинуть этот проклятый город и неблагодарную страну.
Она быстро достигнет своей главной цели, ведь его никто не будет удерживать здесь.
Но обольщаться рано. Прежде надо убедиться, что мальчишка действительно мертв. А если он чудом выжил, то…
От толпы зевак около школы отделилась женщина в неприметной удлиненной куртке и, старательно пряча свое лицо, направилась к машине «скорой помощи».
Шувалов передвигался по темному задымленному подвалу, подсвечивая фонариком. Желтый луч растворялся в густой пелене, быстро теряя яркость. Дальше двух метров ничего не было видно. Антон понимал, что главное, не запутаться и попасть в нужную раздевалку. У него одна-две минуты, не больше. Потом он неизбежно вдохнет ядовитый дым и потеряет сознание.
Луч вывел его к двери, за которой слышалось шипение огня. Пластик на стенах горел лениво, огню тоже не хватало кислорода. Антон опустил фонарик вниз. Сквозь почти полностью сжатые веки он разглядел при входе мальчика, беспомощно застывшего на полу. Руки быстро подхватили тело, но пальцы разжались и выронили фонарь. Поднимать его было некогда. Нельзя было терять ни секунды. Антон надеялся, что найдет в кромешной темноте путь к лестнице, и ему хватить воли, чтобы не вдохнуть смертельной отравы.
Он топал к выходу. Тело мальчика, вначале показавшееся легким, стремительно тяжелело. С каждым мгновением его силы таяли. В голове мутило, ноги подгибались, грудь наполнялась «цементом», который отчаянно хотелось вытолкнуть наружу и глубоко-глубоко вздохнуть. Но делать этого было нельзя. Антон приказывал непокорному мозгу контролировать дыхательный рефлекс.
Вот здесь должен быть выход, он поднимется по лестнице, а там…
Но он уперся в стену. Ни справа, ни слева выхода не было! Где он ошибся? Куда идти?!
Антон повернулся и распахнул глаза. От яростного жжения они инстинктивно захлопнулись. И тут же подвели легкие. Они резко сжались, а рот широко открылся. Изможденный кислородным голоданием организм сделал глубокий вздох.
Последнее, чего он хотел: не придавить мальчика при падении.
65
В голове шумело, на виски давило, желудок колобродил нудной тошнотой. Шувалов тяжело разлепил веки. Над ним склонилась женщина-врач.
— Очнулись, — убедилась она и ободряюще подмигнула. — Пожарные вас быстро вытащили. Отравление легкое, некритичное.
Антон вспомнил, как нес мальчика, как падал. Поморщившись, он приподнялся. В машине «скорой помощи» кроме него и врача никого не было.
— А где…?
— Кто он вам? — вопросом на вопрос ответила врач. Ее лицо окаменело.
— Это друг. Друг моего сына… Вовка.
— Он в соседней машине, но… Мы опоздали.
Антон спустил ноги с каталки, сел, дернул дверцу, собираясь выйти из машины.
— Куда вы? Вам лучше лежать.
— Я чувствую себя нормально.
— Требуется госпитализация. Хотя бы на день.
— Там мой сын.
Убедившись в непреклонности пациента, женщина сунула Шувалову упаковку пилюль.
— Вот. Возьмите хотя бы это. Принимайте сегодня через каждые три часа.
Антон кивнул и выбрался из «скорой». Рядом протискивался автомобиль с надписью «Реанимация». В таком же он оставил Сашу. Шувалов перегородил дорогу и замахал руками.
— Пропусти! — крикнул водитель.
— Где мой сын?
— Уйди с дороги!
— У вас был мальчик. Он немного заикался. Где он?
— У меня ребенок без сознания, а ты говоришь, заикается. Пропусти!
Шувалов отступил. Реанимобиль, включив мигалку, поехал к выезду со школьного двора, к которому съезжались перепуганные родители. Антон огляделся. Сотни взволнованных людей, десятки голосов. Обостренным родительским инстинктом он искал светловолосую макушку сына и стремился уловить его характерное заикание.
Но Саши нигде не было.
— Быстрее, быстрее! — торопила Ольга Шувалова водителя такси.
— Куда быстрее? Некуда быстрее! — Таксист эмоционально размахивал руками, успевая награждать соседних водителей «почетными» званиями, самыми добрыми из которых являлись «козел» и «идиот». — Выходи, барышня. Мне машину жалко.
На подъезде к школе действительно творилось что-то невообразимое. Десятки машин сунулись во двор, мешая друг другу и перегораживая путь тем, кто пытался выехать. Ольга расплатилась, протиснулась среди изрыгающих выхлопные газы автомобилей и побежала по грязной обочине. В школьном дворе пахло гарью. Пожарные сворачивали мокрые шланги, учителя призывали родителей увести детей, обещая выдать одежду вечером. Взволнованная женщина крутила головой, пробиваясь от одной группы младших школьников к другой.
— Оля! — кто-то рядом окликнул ее.
— Марья Ивановна, — узнала Шувалова соседку, которая забирала Сашу из школы. — Где Саша?
— Ты не волнуйся. Всё закончилось, пожар потушили.
Успокаивающие слова лишь усилили материнскую тревогу.
— Что с Сашей?
— Я недавно подошла, но всё узнала. Он жив.
— Где он?
Женщина замялась.
— Где Саша?!
— Наверное, увезли в больницу.
— Что с ним? В какую?
— Этого я не знаю. Но тут видели мужчину. — Марья Ивановна понизила голос. — По-моему, твой муж.
Ольга схватилась за телефон. Час назад она запрещала мужу видеться с сыном, а теперь молила, чтобы Антон оказался рядом с Сашей. Но телефон Шувалова опять не отвечал.
Со школьного двора Саша исчез. В Шувалова вновь вцепились холодные щупальца тревоги. Он жалел, что не расспросил врача реанимобиля, и хотел исправить свою ошибку.
Из-под подошв вылетали комья снега. Антон рывком перевалился через школьный забор и побежал самым коротким путем на улицу. Он рвался перехватить выехавший из школы реанимобиль. И успел!
«Скорая» только выворачивала из-за угла дома. Шувалов рывком открыл дверь в лечебный отсек. На каталке лежал Вовка, подключенный к аппарату искусственного дыхания. Над ним суетился врач, который последним видел Сашу.
— Где мой сын? — крикнул Антон.
— С ним всё в порядке, — узнав Шувалова, раздраженно ответил врач и отклонился.
Антон увидел испуганного Сашу, примостившегося рядом с каталкой.
— Саша, выходи. Мы поедем домой.
— Нет, — возразил врач. — Я обязан доставить его в больницу.
— А с другим мальчиком?
— Пожалуйста, не мешайте.
— Что с Вовой? — тревожно спросил Антон.
Врач покосился на Сашу и перешел на шепот.
— Мы сделали всё, что могли, но…
— Он дышит?
— Дыхание поддерживается искусственно, но мозг…
— Какие шансы?
Врач опустил глаза, беспомощно пожал плечами.
— Никаких. Фактически он умер.
— П-папа, — Саша судорожно вцепился в руку Шувалова. Его испуганно-удивленные глаза бегали от врача к отцу. — Кто ум-мер? В-вовка?! Но он м-мой д-друг!
Антон это знал. Единственный человек в классе, не побоявшийся заступиться за всеми презираемого заику погибал на глазах его сына.
— Никто еще не умер. Он жив, — упрямо процедил Шувалов и тут же взъярился, словно получил заряд огромной энергии. — Он жив! И я его спасу! Мы едем в наш институт.
— Какой еще институт? — возмутился врач. — Это бесполезно. Мозг умер!
— Я знаю лучше. Поддерживайте дыхание. Охладите голову льдом или снегом. — Шувалов захлопнул дверь и метнулся к водителю. Объясняться было некогда. Он потребовал: — Выходи!
— Что? Кто ты такой?
Антон выдернул водителя из кабины, отбросил в сторону и занял его место. «Скорая помощь» под рев включенной сирены выскочила на улицу.
66
Полная рука поглаживала седую бородку. Юрий Михайлович Леонтьев всегда так делал, когда пребывал в отличном расположении духа. Перед ним лежал список новейшего импортного оборудования, пришедшего на адрес Института нейронауки. Здесь было всё, что запрашивалось у министерства в самых смелых требованиях. Это была его большая личная административная победа, сродни долгожданному олимпийскому золоту у спортсменов. Как умело он пропиарил удачные операции с известными людьми. И вот результат! Теперь даже отъявленные скептики убедятся, что Леонтьев заслуженно занимает директорский пост. Кто, как не он, умеет ходить по высоким кабинетам и выбивать нужные фонды?
