Стив Берри - Александрийское звено

Эта инициатива, одобренная на весенней ассамблее три года назад, представляла собой сложный план дестабилизации обстановки на Ближнем Востоке, главными мишенями которого являлись Израиль и Саудовская Аравия. Концепция была любимым детищем Херманна, и именно по этой причине он неустанно расширял сеть своих источников информации в правительствах Израиля и Соединенных Штатов. Источников, которые совершенно неожиданно вывели его на Джорджа Хаддада.

Ответил ему председатель комитета:

— Прежде всего, не могли бы вы рассказать нам о том, к каким результатам привели ваши усилия? Их фиаско может затормозить осуществление всех наших планов.

Херманн согласно кивнул.

— События разворачиваются, и очень быстро. Но у меня встречный вопрос: если у меня все получится, будет ли обеспечен информационный рынок?

Другой член комитета кивнул с таким же серьезным видом:

— Мы уже наладили контакты с Иорданией, Сирией, Египтом и Йеменом. Все проявили интерес — по крайней мере в ходе предварительных переговоров.

Слышать это Херманну было приятно. Он давно успел усвоить: желание арабских государств заполучить что-либо — продукты, услуги или террор — возрастало прямо пропорционально аппетитам их соседей.

— Упускать из виду саудовцев опасно, — проговорил еще один из членов Политического комитета. — С ними связаны многие члены нашего ордена, и, если мы проигнорируем их интересы, возмездие последует незамедлительно и может обойтись весьма дорого.

— Ваши переговорщики, — заметил Херманн, — должны сделать все, чтобы они сохраняли спокойствие до того момента, пока для нас не настанет удобный момент вступить с ними в переговоры.

— Не наступило ли время подробно рассказать нам, что именно происходит? — осведомился очередной член Политического комитета.

— Нет, — ответил он, — еще не время.

— Вы, Альфред, вовлекаете нас — причем очень глубоко — в нечто такое, что вызывает у меня много вопросов.

— В чем же они заключаются?

— Что это за приманка, столь соблазнительная для Иордании, Сирии, Египта и Йемена, и почему из этой «подкормки» исключается Саудовская Аравия?

— Уничтожение Израиля.

В зале повисла гробовая тишина.

— Согласен, — проговорил один из членов Политического комитета, — данная цель является общей для всех этих государств, но она недостижима. Государство Израиль было, есть и будет.

— То же самое говорили про Советский Союз. Но посмотрите, что произошло после того, как была поставлена под сомнение сама цель его создания. Выяснилось, что это колосс на глиняных ногах, и он тут же рассыпался — буквально в течение нескольких дней.

— И вы способны повторить подобное чудо с Израилем?

— Если бы я не считал такое возможным, то не стал бы тратить на это свое и ваше время.

Один из членов комитета, давний друг Херманна, казалось, впал в уныние от непреклонной позиции руководителя ордена.

— Позвольте мне выдвинуть следующую версию. Что, если подвергнуть сомнению истинность Ветхого Завета?

Несколько гостей пожали плечами.

— Ну и что? — спросил один.

— Это могло бы в корне изменить все дебаты, связанные с Ближним Востоком, — пояснил Херманн. — Евреи твердо намерены и дальше доказывать правильность своей Торы: Слово Господа, и все такое. Никто и никогда всерьез не бросал им вызов. Были какие-то разговоры, спекуляции, но не больше. Однако если удастся доказать ошибочность Торы, только представьте себе, что произойдет с доверием по отношению к евреям. Подумайте, как это возбудит и раззадорит другие ближневосточные государства.

Херманн знал, что говорит. Победить евреев еще не удавалось никому, хотя пытались многие: ассирийцы, вавилоняне, римляне, турки, инквизиция. Их ненавидел даже Мартин Лютер. Но так называемые Дети Господа упрямо отказывались сдаваться. Худшим из их врагов был, пожалуй, Гитлер, и вот он сгинул, а мир подарил евреям их библейскую родину.

— Что вы имеете против Израиля? — спросила одна из сидевших за столом. — Я с самого начала спрашивала: почему мы тратим на это время?

Эта женщина и еще двое членов Политического комитета действительно изначально противились планам Херманна. Поскольку они находились в меньшинстве и были относительно безвредны, Херманн закрывал глаза на их вольнодумство — хотя бы для того, чтобы создать видимость демократии в ордене.

— Дело не только в Израиле. Речь идет кое о чем гораздо большем. — Херманн увидел, что ему удалось завладеть вниманием всех сидевших в зале, включая дочь. — Если сыграть правильно, мы сможем дестабилизировать обстановку как в Израиле, так и в Саудовской Аравии. В этом деле они связаны друг с другом. Если мы создадим в обеих странах достаточно переполоха и беспорядков, а в нужное время выпустим все это наружу, нам, возможно, удастся свалить правительства обеих стран. — Он повернулся к председателю Политического комитета. — Вы уже обсуждали, как наши члены могли бы использовать данный процесс после того, как мы запустим его?

Старик кивнул. Вот уже много десятилетий он являлся близким другом Херманна и был наиболее вероятным кандидатом на то, чтобы занять место в Круге, когда освободится какое-нибудь из Кресел.

— Сценарий, который мы рассматриваем, опирается на палестинцев, иорданцев, сирийцев и египтян. Все они жаждут того, что мы можем им предложить…

— Это невозможно, — категорично заявил один из «инакомыслящих».

— А кто мог предвидеть, что мир выгонит почти миллион арабов с их земли, чтобы отдать ее евреям? — спросил Херманн. — Многие на Ближнем Востоке, так же как вы сейчас, доказывали, что это невозможно. — Его слова прозвучали, пожалуй, чересчур хлестко, и, ощутив это, он смягчил тон. — Самое меньшее, чего мы можем добиться, это снести дурацкую стену, которую израильтяне возвели, чтобы защитить свои границы и свои древние претензии на захваченные ими земли. Высокомерие сионистов будет посрамлено, и, возможно, до такой степени, что это побудит соседние арабские государства к совместным действиям. И я еще ничего не сказал про иранцев, которые спят и видят, как бы стереть Израиль с лица земли. Для них это будет подлинным благословением.

— Что способно сотворить все это?

— Знание.

— Вы, должно быть, шутите! Все это станет возможным, если мы что-то такое узнаем?

Херманн не ожидал столь прямого и откровенного разговора, но теперь понял, что час пробил. Члены Политического комитета, собравшиеся сейчас за его столом, были уполномочены уставом ордена вырабатывать коллективную политику, действуя совместно с Экономическим комитетом. Вполне логичная схема, учитывая, что для ордена политика и прибыль — синонимы. Экономический комитет сформулировал задачу увеличения доходов как минимум на тридцать процентов для тех членов ордена, которые были готовы осуществлять крупные инвестиции в Ближневосточный регион. Было проведено глубокое предварительное исследование, определен объем инвестиций в евро, возможные прибыли с учетом текущей экономической и политической ситуации, рассмотрены различные варианты развития событий. Исследование показало, что цифра 30 процентов вполне реальна.

Но ближневосточные рынки были, мягко говоря, ограничены и ненадежны. Весь регион мог взорваться в результате мельчайшего инцидента, и каждый день возникали все новые поводы для подобной катастрофы. Поэтому перед Политическим комитетом стояла задача найти способ обезопасить инвестиции ордена в регионе. Традиционные методы — угрозы и подкуп — в данном случае были неприменимы. Невозможно запугать людей, которые каждый день надевают пояса шахидов и взрывают сами себя, превращаясь в живые бомбы. А люди, от которых зависит принятие решений в таких странах, как Иордания, Сирия, Кувейт, Египет и Саудовская Аравия, обладали надежной охраной, были богаты и фанатичны. Поэтому ордену пришлось смириться с мыслью, что здесь требуется иная «валюта», и Херманн рассчитывал, что скоро она окажется у него в руках.

— Знание гораздо сильнее любого оружия, — проговорил он приглушенным шепотом.

— Это зависит от того, в чем оно заключается, — заявил один из сидевших за столом.

— Верно, — согласился Херманн. — Наш успех будет зависеть от того, сумеем ли мы продать то, что узнаем, нужным покупателям, за правильную цену и в нужное время.

— Я знаю тебя, Альфред, — сказал старый член комитета. — Ты наверняка все тщательно продумал.

Херманн усмехнулся.

— Процесс пошел. Теперь заинтересовались и американцы, а это открывает перед нами еще более широкие возможности.

— А что американцы? — с нетерпением в голосе спросила Маргарет.

Вопрос дочери вызвал в нем раздражение. Ей пора бы научиться не демонстрировать при посторонних свою дурость.