Патрик Грэхам - Евангелие от Сатаны
Карцо медленно идет в сторону хоров и слышит, как его шаги отдаются эхом под сводом. Скамьи и молитвенные скамейки с обеих сторон от центрального прохода разбиты. По оставшимся от них кучам деревянных обломков и бархатным подушкам видно, что скамьи были брошены вниз с большой высоты и разбились от удара о пол.
Под ногами священника шуршит бумага, и он, услышав этот шум, опускает глаза. Страницы из молитвенников и бумажные образа святых разлетелись почти по всему собору и покрывают пол. Он также замечает на мраморных плитах шарики из самшита. Сотни их рассыпались по полу, словно бусины из огромного ожерелья. Карцо поднимает один шарик, кладет себе на ладонь и рассматривает. Это бусина от четок. Карцо закрывает глаза. Верующие молились, когда Зверь вошел сюда. Четки, обмотанные вокруг их пальцев, мгновенно разорвались под действием злой силы, овладевшей собором.
Экзорцист подходит к чаше, вделанной в один из столбов. Она предназначена для святой воды, но та вода, которая еще шевелится на дне чаши, — гнилая. Карцо наклоняется, чтобы принюхаться к ней, но сильный запах серы заставляет его отшатнуться. Он зажимает себе ноздри, касается воды пальцами — и едва сдерживается, чтобы не выругаться от боли. Когда-то святая вода стала горячей, как кипяток.
Продолжая идти к хорам, Карцо замечает, что исповедальни из массивного дерева с обеих сторон собора тоже повреждены: их стены расколоты трещинами, а занавески исчезли: похоже, они сгорели в огне сильнейшего пожара. Священник поднимает глаза. Гипсовые статуи ангелов, которые слушают прихожан, поверяющих свои грехи священникам, разлетелись на куски. В других статуях, расположенных дальше, появились черные трещины. Карцо срывает покрывало со статуи Богородицы — и замирает на месте. В колеблющемся свете свечей он видит тонкие струйки крови, которые вытекают из глаз статуи. Эти струйки вьются вдоль бороздок мрамора, окрашивая их в красный цвет, и стекают на пол.
Дойдя до конца, Карцо останавливается: его чувства только что уловили последний знак: тусклые красные огни по бокам алтаря, означающие присутствие Бога, теперь погасли. Глаза Карцо вглядываются в темноту. В его ноздри врывается множество запахов. Но среди их буйства нет одного аромата — того, который должен быть сильнее всех остальных, того, который так прекрасен и благороден, что душа любого человека, вдохнувшего этот аромат, расцветает, как распускающийся цветок. Запаха роз, которым всегда сопровождается присутствие Господа. Здесь не было ни малейшего следа роз Бога или запаха амбры — аромата архангелов. Не было даже ни намека на запах ландыша — аромат святых или слабый запах лилии — аромат Богородицы. И Карцо понимает, что Бог и Его небесная свита покинули собор, отдав иезуитов во власть Зверя.
Он уже готов был дать волю одолевавшей его печали, но тут из подвалов собора донесся далекий крик.
Карцо опускает глаза и видит, что он стоит на вентиляционном люке и закрывающая люк решетка раскинула свой узор из кованого железа под его сандалиями.
Он наклоняется и чувствует сильные запахи ладана и фиалки, которые исходят из недр здания. Новый крик, приглушенный расстоянием, вырывается наружу через решетку. Бой продолжается в подземельях.
80
В бюро ФБР не было ни души. Только за пуленепробиваемым стеклом сидела дежурная секретарша. Паркс подошла к ней, показала свое удостоверение и положила свой служебный пистолет в открывшийся перед ней металлический ящик. Служащая потянула ящик к себе, вынула оружие и положила его в шкаф. Без своего пистолета (марки «Глок», калибра девять миллиметров), которым она воспользовалась всего раз сто за одиннадцать лет службы, Мария чувствовала себя голой. Женщина протянула ей из-за стекла формуляр, который надо было подписать.
— Где дежурная команда?
Четыре агента постоянно дежурят на этажах. Все остальные расследуют осквернения могил. За последнее время был целый ряд таких случаев. Как будто все почитатели Сатаны в штате Колорадо до самой границы с Вайомингом передали друг другу по цепочке приказ выкапывать мертвецов и резать козлов на кладбищах.
— У вас здесь много сатанистов?
— В Болдере есть большая община таких парней. Они носят черные плащи, рисуют на стенах пятиконечные звезды и пьют пиво, произнося латинские изречения наоборот. По моему мнению, если Сатана существует, у него нет ни черта общего с такими поклонниками. А вы почему сюда приехали?
— Из-за почитателя Сатаны.
— В самом деле?
— Да. Но мой сатанист еще и серийный убийца. Поэтому я уверена, что его Сатана принимает всерьез.
— Интересная дичь. Это похуже, чем убийца детей. Я права?
— Мне нужен компьютер и высокоскоростной Интернет.
Секретарша с обиженным видом указала Марии на зал информационных поисков — кабинет 1119 в конце коридора. Она была обижена на посетительницу за этот сухой ответ.
Мария слышит приглушенное ковром постукивание туфель по полу. В кабинетах, мимо которых она проходит, светятся экраны компьютеров и портативные радиостанции потрескивают на своих подставках. Почти везде в пустоте звонят телефоны.
Паркс закрывает дверь кабинета 1119 и включает компьютер, который торжественно возвышается посреди груды документов и картонных стаканчиков. К стенам приколоты кнопками фотографии самых опасных бандитов штатов Колорадо и Вайоминг и рядом с ними объявления о розыске детей, пропавших много лет назад. В центре, под портретом президента, торжественно расположилась конституция Соединенных Штатов в пыльной рамке. Справа находится глянцевый буклет с фотографиями десяти самых разыскиваемых преступников мира. За их поимку предлагают награды в размере от ста тысяч долларов за киллера из наркокартелей по имени Пабло Томас де Лимасол до миллиона долларов за торговца атомными компонентами, которого звали Роберт С. Деннингс. Паркс присвистнула. Если бы она охотилась на такую дичь, то смогла бы купить себе казино в Вегасе. Но, увы, она выслеживает кросс-киллеров, за которых американское правительство не дает ни денег, ни интервью.
Она вошла в базу данных сторожевых лабораторий, которые ФБР разместило в Соединенных Штатах, Мексике и Европе. В эти лаборатории поступают со всего мира сообщения об особо жестоких преступлениях, которые не удалось раскрыть местным полицейским. Сигналы о гнусных повторяющихся убийствах — делах рук серийных убийц, против которых обычные сыщики не могут сделать ничего, разве что сосчитать трупы. В особенности это относится к тем случаям, когда преступления совершает кросс-киллер. Чтобы иметь хотя бы маленький шанс схватить такого противника, надо войти в лабиринт его мыслей и найти оттуда выход раньше, чем это сделает он. При этом ты рискуешь навсегда заблудиться в лабиринте.
Именно это едва не произошло с Марией Паркс, когда она расследовала преступления Джиллиана Рея. Рей, студент из Нью-Йорка, отправился на два месяца отдыхать в Австралию. Два месяца езды автостопом по бесконечным извилистым дорогам в самых сухих пустынях мира. Две тысячи триста километров по обжигающим пескам, каменистым равнинам и безлюдным возвышенностям между Дарвином и мысом Нельсон. Одиннадцать убитых за два месяца. Их трупы были оставлены стервятникам и змеям.
81
Отец Карцо приводит в действие рычаг, скрытый под алтарем, и смотрит, как статуя святого Франциска Ассизского скользит по своему постаменту. В стене открывается узкое отверстие — тайный вход в подземелья, о существовании которых знали только иезуиты из Манауса и он сам. Отец Джакомино несколько месяцев назад доверил ему эту тайну, словно опасался чего-то.
Священник проходит в эту дыру и с помощью другого рычага закрывает вход за собой. Он слышит, как статуя поворачивается на постаменте, потом звучит приглушенный щелчок, и наступает тишина. Он спускается по лестнице, а далекие крики становятся все яснее.
Кто-то кричит от ужаса и боли. Слышны португальские и латинские слова. Раздается целый ураган голосов, которые отвечают друг другу, спрашивают друг друга о чем-то и постепенно затихают. Судя по гневной силе выкриков, которые отдаются эхом в подземельях, это коллективный экзорцизм — запрещенный обряд, который не применяется с самых мрачных лет Средневековья.
Дойдя до подножия лестницы, отец Карцо оказался в лабиринте переходов, вырубленных в фундаменте церкви. Определяя направление по воплям, он выбирает самый широкий и самый старый из этих проходов и вступает в него. Этот подземный ход освещен факелами, и пятна света лежат на стенах, словно брызги.
Священник нюхает воздух вокруг себя. Теперь запах зла гораздо сильнее, чем запах святой смолы. Иезуиты загнали Зверя в глубину этого туннеля, но Зверь еще не сказал своего последнего слова.
