Михаил Март - Приглашение на эшафот. Покрась в черное-2
Тем же утром Наташа пришла на работу раньше положенного. Они с Борисом Самойловым нашли в ее квартире оставленные Толстиковым фотографии и пистолет, разгадали его план. После ее гибели Колычев должен был получить фотографии с лицом преступницы. Труп уже нельзя арестовать, и на вопросы он отвечать не будет. Толстиков не сомневался в успехе мероприятия и наверняка опустил конверт со снимком в почтовый ящик до того, как пошел в трансформаторную будку собирать снайперскую винтовку.
Они не ошиблись. Курьерская служба принесла почту для генерала, Наташа расписалась в получении и, когда курьер вышел, прощупала конверты, соответствующие по размерам тем снимкам, что уже присылались Колычеву. Вскрыв конверт, она нашла в нем подтверждение своим выводам.
Четкий репортерский снимок, такой мог бы стать украшением любого криминального издания. Все же не зря Толстикова держали в редакции, чему-то научился. На фотографии Наташа была изображена в полный рост, рядом с ней, в плетеном кресле у дерева, с сука которого свисала веревка с петлей, сидел перепуганный насмерть Рамазанов. Она вспомнила, как в тот момент услышала хруст веток кустарника и, оглянувшись, увидела Толстикова, идущего в ее сторону от калитки.
В коридоре послышались шаги. Наташа тут же убрала фотографию в стол. Кто-то прошел мимо приемной. Она переложила снимок и конверт в свою сумочку, после чего позвонила дежурному:
— Приготовьте, пожалуйста, для Геннадия Алексеевича сводку происшествий по городу за последние сутки и пришлите мне в приемную.
Появился генерал вместе с Трифоновым. Они вежливо поздоровались с Наташей и прошли в кабинет. Следом появились Куприянов и Марецкий, последней пришла Задорина. Предстоял серьезный разговор, Наташа поняла это по лицам собравшихся.
Так оно и было.
Задорина первой начала доклад. Голос ее звучал немного раздраженно, чувствовалось, что она устала. Шквал преступлений обрушившийся на следственно-розыскную группу, не давал ни минуты покоя ни оперативникам, ни следователям. На столе появилась фотография. На ней был изображен Толстиков, вешающий Сергея Пекарева в его квартире.
— Этот снимок все объясняет. Теперь мы знаем, кто именно был истинным палачом. За свою работу Власов и поплатился головой. Я выдвигаю следующую версию. Власов следил за Толстиковым и его сообщницей с Санкт-Петербурга. Он накапливал компромат на криминальную парочку. В какой-то момент он счел, что материала для шантажа достаточно. Конечно, речь может идти только о деньгах. Он предъявил снимки Толстикову, и тот у него их выкупил за определенную сумму. Но вероятнее всего, Толстиков не мог оставить живым такого свидетеля. Он дает своей сообщнице револьвер и отправляет ее следом за сыщиком. Той удается его проследить, и она убивает Власова в лифте, а заодно забирает из его портфеля выплаченные Власову деньги. По логике вещей все сходится. Вот только они не знали, что Власов оставил себе на память одну фотографию, которую мы и нашли в его кармане. Свидетели видели женщину, убившую Власова. Мы показали соседке фоторобот преступницы, и она ее опознала. Остается без ответа только один вопрос — на кого работал частный сыщик. Мы нашли в квартире отчет о последней работе. Ничего особенного. Конверт со штампом его сыскного бюро, но ни адреса, ни имени на конверте не значилось. Версия имеет подтверждение фактами. Эксперты установили, что профессор Пекарев и Власов убиты из одного оружия. Марка револьвера пока не установлена, анализов я не делала. Тут надо всем вместе подумать над случившимся.
— Тут сразу же возникает несколько вопросов, Ксения Михална, — подал голос Трифонов. — Первый. Шантажист, стремившийся заработать на компромате, не станет присылать фотографии в прокуратуру. Значит, мы имеем в наличии двух фотографов. Снимки, присланные нам, доказывают, что они сделаны непосредственно на месте преступления. Готов с вами согласиться, что главным палачом был
Толстиков, и он же фотографировал свою сообщницу на фоне трупов. Но делал это скрытно. Он и присылал нам фотографии, чтобы перенести ответственность за содеянное на партнершу. Однако что касается вашей версии, то в ней есть одна брешь. Получив деньги за шантаж, Власов вряд ли бы повез их домой. Он опытный оперативник, а не наивный дергач. И уж, конечно, он не вошел бы в лифт с партнершей Толстикова. Следя за ним, он не мог не знать, кто она. Допустить к себе на близкое расстояние женщину, связанную с Толстиковым, да еще соучастницу стольких убийств — это верх беспечности.
— Позвольте перебить, — вмешался Марецкий. — А если женщина играла на два стола? Дело в том, что ее и раньше видели вместе с Власовым. Может, шантаж Толстикова — ее идея. Она решила заработать, а сыщик был лишь орудием ее замысла. Когда тот получил деньги, они встретились и решили их поделить. Поехали домой к Власову, и в лифте она его пристрелила. Зачем делиться, если можно взять все себе? Толстикову она доложила, что свидетель убит — ею, разумеется, но денег при нем не было. Говоря вашими словами, какой дурак потащит деньги домой? Все логично.
— Красиво излагаешь, Степан, — улыбнулся Куприянов. — Так и хочется поверить. Есть еще одна загадка. Я получил сообщение из Петербурга. Частного сыщика Власова нанял ни кто иной, как сам Толстиков. В задачу Власова входила слежка за его распутной женой. И он начал следить за небезызвестной нам женщиной за сутки до того, как был повешен первый вербовщик Зибиров. Конечно, мы не можем исключать, что, став свидетелем серии убийств, Власов решил переманить на свою сторону сообщницу Толстикова, и инициатива союза исходила от него, а не от женщины. Та согласилась, но лишь для того, чтобы держать сыщика под контролем. А когда тот встал на дыбы, она его уничтожила, оставаясь преданной Толстикову. Это больше похоже на правду. Но остается не ясным почему Толстиков нанял Власова. Если он запланировал ряд убийств, то понимал, что сам в первую очередь попадет в объектив сыщика. Окажись Власов порядочным человеком, после первого же убийства он пришел бы в милицию и выложил все, что знает. В таком случае, мы взяли бы Толстикова и его подругу еще в Питере. Совершенно неоправданный риск.
Объяснений никто дать не мог. В поведении Толстикова не было никакой логики. А мыслить абстрактно людей, привыкших оперировать только фактами, никто не учил.
Совещание затянулось до вечера.
Возвращаясь с генералом домой, Трифонов, спросил его:
— Как можно объяснить, Гена, появление отпечатков пальцев твоей секретарши в квартире профессора Пекарева?
Колычев улыбнулся:
— Хитрый ты лис, Саня. А почему не спросил меня об этом на совещании?
— Счел не корректным.
— Наташа ездила к Пекареву по моей просьбе. Это она первой обнаружила его труп, напугалась и убежала, захлопнув за собой дверь. Вот откуда я знал, что в квартире труп, и послал тебе в помощь экспертов.
— А никому другому ты такого деликатного поручения дать не мог?
— Наталья Пална по образованию юрист. К тому же она оформлена моим консультантом и у меня есть все основания ей доверять. Очень тонкая женщина с изящным, я бы сказал, умом. Она умеет смотреть на вещи свежим взглядом и замечает то, мимо чего мы проходили. У нее талант. Я хочу ее рекомендовать на должность старшего следователя, как только мы закончим с этой эпопеей.
— И давно она у тебя работает?
— Пришла за несколько дней до твоего приезда. Моя бывшая секретарша в декретном отпуске. Наталью Палну рекомендовали серьезные люди, и я очень доволен, что взял ее на работу. Она меня, старика, многому научила. Я не стесняюсь учиться у талантливых учителей.
Трифонов не стал больше задавать вопросов. Он задумчиво уставился в окно. Шел дождь, деревья оголились, покрыв желтой листвой мокрые мостовые. Не за горами зима.
5Поезд пришел вовремя. Как только Варвара Пекарева вышла из вагона, к ней приблизились двое мужчин.
— Здравствуйте, Варвара Евгеньевна. Я следователь Трифонов, а это мой помощник майор Куприянов. Вы в курсе событий?
— Да, в курсе. — Она поставила чемодан. — Если меня встречает милиция, значит, речь идет о преступлении. Так я должна понимать?
— Следствие придерживается именно такого мнения. Позвольте, мы вас подвезем. Поговорим в машине.
— Не возражаю.
Куприянов взял чемодан, и они направились на привокзальную площадь, где их ждала машина.
— В каких отношениях вы были с пасынком? — начал задавать вопросы Трифонов.
— Ну в каких… Я его практически не видела. Он взрослый самостоятельный мужчина, преуспевающий ученый, занят своими делами. Да и муж мой завален работой… Боже, никак не могу поверить, что завтра его похороны. Какая нелепость. До меня еще не доходит произошедшее. Я даже не плакала. Не осознаю весь ужас случившегося.
— У профессора были враги?
— Какие могут быть враги у врача, который вытаскивает безнадежно больных с того света? На него молились!
