Всеволод Данилов - Бизнес – класс
В свою очередь Коломнин сумел убедить Дашевского, что Фархадов как восточный человек, к тому же обласканный властью, чрезвычайно щепетилен в отношении этики и заставлять его ждать неприемлемо. Так что – редчайший случай – Фархадова вводил в приемную помощник президента банка, а сам президент, излучающий радость от встречи с живой реликвией, стремился навстречу с распростертыми объятиями.
При этом изъявлении высшего уважения оттаял и Фархадов. Два президента обхватили друг друга за руки и, поколебавшись, обнялись.
Коломнин незаметно показал большой палец остановившейся поодаль Ларисе. Свежая, с распущенными по плечам волосами, но одетая в строгий серый костюм, – она производила впечатление, какого, видно, и добивалась: женщины деловой и одновременно – привыкшей очаровывать.
Именно так и воспринял ее Дашевский, сначала пожав протянутую ручку, а затем и поцеловав ее.
– Прошу, – он указал на заблаговременно распахнутые двери переговорной залы.
В принципе встреча сложилась на удивление удачно. Дашевский, умевший при желании быть обходительным и уважительным одновременно, неустанно сыпал комплиментами в адрес первопроходца Сибири. Фархадов, пряча удовольствие под косматыми бровями, степенно говорил о важнейшей геополитической задаче, которую взвалил он на себя, решившись поднять месторождение. Не преминув, конечно, упомянуть о поддержке, оказываемой ему всем нефтяным сообществом страны.
– После смерти сына хотел даже отказаться – силы не те, – доверительно сообщил он. – Но – навалились: если не вы, то кто? И Вяхирев тот же, и Богданов. Да и другие. Вот тащу! Возраст возрастом, но – Россия не чужая.
И тут же Дашевский вслед невидимым Вяхиреву и Богданову замахал руками: и думать не могите об отдыхе! А нам разве чужая? С кем и работать, как не с вами!
Закончив с комплиментарной частью, перешли к существу вопроса.
– Мне доложили о положении дел в компании. Скажем прямо – финансовая ситуация чрезвычайно запутана, – Дашевский придал голосу оттенок дружеского недоумения. – Строго говоря, в такой ситуации банк, как правило, начинает немедленные процедуры по взысканию долга. Чтоб не остаться ни с чем.
Он сокрушенно вздохнул. Брови Фархадова начали сближаться.
– Но! Здесь ситуация особая. Передо мной великий Фархадов. И этим все сказано, – умело славировал Дашевский. – Уж кому-кому помочь. За честь почту! Так я и Коломнину вчера сказал! Ишь умники! Чуть что, давай имущество описывать. Но разорить-то чужое гнездо проще всего. А ты вот попробуй помочь уважаемому человеку. Для дела. Для страны.
Дашевский укоризненно погрозил Коломнину пальцем, и тот, подыгрывая, покаянно склонил шею.
– В общем, Салман Курбадович, решился рискнуть и сыграть с вами на одном поле. Мне ведь судьба России тоже небезразлична. Так что готов пролонгировать кредит еще на три месяца. Тем паче Сергей Викторович заверил нас, что за это время вы и с «Руссойла» деньги взыщете. Ну, и финансовым менеджментом вам пособим. Перекроем лазейки для возможной утечки средств. С вашего, конечно, доброго согласия.
Фархадов тяжело засопел. Брови вновь выстроились в единую колючую завесу:
– Людей в помощь присылайте. Службу безопасности усилить давно пора. Да и Мясоедов, как вижу, не во всем безупречен. Но управлять финансами могу позволить только своему человеку. Другого не подпущу!
В переговорной повисло тягостное молчание. Всем, кроме Фархадова, было ясно: без права финансового контроля банк на продление кредита не пойдет. А значит, крах «Нафты» становится неотвратимым. Прищурился, готовясь предъявить ультиматум, Дашевский: запасы его добродушия были невелики. Удрученно покачал головой бессильный что-то изменить Коломнин.
– Позвольте мне, – голос Ларисы пробился лучиком меж грозовых туч. – Мне кажется, господа, вы должны понять желание Салмана Курбадовича довериться именно близкому человеку. Слишком многое вложено им в это дело. Но и банк, продлевая кредит, взваливает на себя дополнительные риски, а значит, имеет право на гарантии безопасности. И все-таки, думается, почвы для недопонимания меж нами быть не может. Тем более у нас единые цели, и за эти недели мы прекрасно сработались и с господином Коломниным, и с Богаченковым. Можно сказать, сформировалась команда. Поэтому есть конструктивное предложение: финансовым директором остается лицо, назначаемое Салманом Курбадовичем. Но любая сделка на сумму, скажем, свыше пятидесяти тысяч долларов осуществляется только при наличии визы господина Коломнина. Это, кстати, позволит разгрузить его, чтобы больше времени уделить очистке компании от присосавшихся перекупщиков. Как вы полагаете, Салман Курбадович?
Значительно кивнув, Фархадов требовательно оглядел остальных: он был горд разумной невесткой.
Речь Ларисы произвела заметное впечатление и на Дашевского.
– Вынужден признаться, Салман Курбадович, при встрече я увидел в вашей невестке интересную женщину, – несколько томно произнес он. -Теперь слышу делового человека. Лариса Ивановна, позвольте быть вами восхищенным.
– То есть предложение принимается? – живо уточнила Лариса.
– Безусловно. И более того. Не кажется ли вам, уважаемейший Салман Курбадович, что мы, мужчины, чрезмерно консервативны и не способны порой разглядеть очевидного решения? А ведь судя по всему, идеальнейший финансовый директор сидит как раз меж нами. А уж насчет надежности, – Дашевский сделал интригующую паузу, хитро взглянул на Фархадова. – Так кто ближе вам, чем невестка?
И он галантно поклонился обомлевшей Ларисе.
– Но я… – Лариса растерялась. – Финансовый директор такой крупной компании – это ж какой масштаб! Тут нужен совсем другой опыт.
– Соглашайтесь, Лариса Ивановна, – развеселился Коломнин. – Профессиональный уровень у вас высокий. Кому как не вам? На самом деле, по убеждению Коломнина, и опыта для такой должности у Ларисы явно недоставало, и характер чрезмерно мягкий, домашний. Но сейчас умница Дашевский нашел единственное компромиссное решение. К тому же в дальнейшем через послушную Ларису можно было бы легче воздействовать на упрямца Фархадова.
Все ждали решения хозяина «Нафты». – А что в самом деле? – прикинул Фархадов. Неожиданное предложение позволяло ему с честью выйти из тупиковой ситуации. – Пожалуй, вариант. На том и порешим.
– А вы сами, Лариса Ивановна? – уточнил Дашевский. – В ваших руках, можно сказать, судьба компании.
– Ну, если судьба, – Лариса беспомощно склонила выю, жестом обреченной на заклание.
Но в глазах ее, как подметил Коломнин, блеснул внезапный азарт.
– Вот и распрекрасно. В таком случае немедленно даю команду юристам подготовить соответствующие протоколы. Сегодня же все подпишем. Салман Курбадович, господин Коломнин вместе с командой откомандировывается вам в помощь – на весь срок действия кредита.
Даже не повернув головы, Фархадов обозначил удовлетворение принятым решением.
– Вылетаем завтра утром, – коротко бросил он, не считая нужным согласовывать это с Коломниным. Мысленно он уже включил его в число вассалов.
Сборы заняли весь день. Так что до снимаемой квартиры Коломнин добрался лишь в десятом часу вечера. И был очень раздосадован, когда спустя несколько минут в дверь позвонили: с момента вселения к нему повадился по вечерам сосед, подпившая душа которого остро нуждалась в человеческом участии. Иногда тягомотные эти визиты растягивались на несколько часов.
Решившись больше не церемониться, Коломнин распахнул дверь.
В узеньком коридорчике перебирала сапожками совершенно продрогшая Лариса.
– Сюрприз! – пробормотала она, вваливаясь в квартиру.
Огляделась бдительно, убеждаясь, что квартира пуста:
– Мог бы и вовремя приходить. Свинство заставлять женщину ждать час на морозе.
– Господи! Ты ж продрогла насквозь! – Коломнин с усилием выдрал ее из задубевшей дубленки. Как из кокона. – Разве трудно было позвонить на мобильный?
– Так сюрприз ведь! – она облизнула побелевшие губы. – Кто-то хлестался, что припас вино!
– Да, да, конечно! Лезь пока под горячий душ, а я все приготовлю! Сейчас полотенце достану, – захлопотал Коломнин, чувствуя себя совершенно счастливым.
Говорят, нет ничего лучше, чем импровизация. Вечер оказался удивительно полон нежности. Так безудержно хорошо вдвоем им не было со времен Поттайи.
В окно темной комнаты пробивался отсвет уличного фонаря, в бликах которого угадывался журнальный столик. Бутылки на нем возвышались среди недоеденных закусок, словно скалы среди громоздящихся льдов.
С улицы внезапно донеслись разухабистые пьяные выкрики, и вслед за тем – всполошный крик горластой дворничихи, выгонявшей со двора «чужих» алкашей. … – Ты что? – Лариса приподнялась над подушкой, с удивлением разглядывая беспричинно улыбающегося Коломнина.
