Дж. Конрат - Виски с лимоном
Я, хромая, ринулась было к лежащему Лейтему, но убийца подскочил и пнул меня в больную ногу. Взвыв, я шлепнулась на ковер.
– Ну что, теперь я завладел твоим вниманием, Джек?
Он еще раз пнул меня, на сей раз в голову.
– Выходит, что трус дает тебе пинка. Возможно, мамочку будешь звать как раз ты. Не это ли ты заявила про меня в новостях?
Я попыталась сфокусироваться, найти глазами то место, куда бросила свой пистолет. Он проследил за моим взглядом и подобрал оружие.
– Ты ведь знаешь, зачем я это сказала. – Голова моя плыла, нога горела как в огне.
– Естественно. Чтобы выманить меня за собой. Ты должна радоваться. Твой план сработал.
Зазвонил мой сотовый. Никто из нас не шелохнулся.
– Это моя группа охраны, с проверкой.
– Поговори с ними непринужденно, без лишних слов. Вы готовите обед. Все идет прекрасно. Одно неверное слово…
Он ткнул ствол своего пистолета в мою окровавленную штанину и надавил. Чтобы не закричать, я закусила щеку с внутренней стороны.
– Сделай все как надо.
– Хочешь, чтобы они услышали мой крик? – сквозь зубы прошипела я.
Он ослабил нажим, и я, прежде чем ответить на звонок, глубоко втянула в себя воздух.
– Да?
– С вами все нормально, лейтенант? Мы слышали что-то вроде выстрелов.
– У нас все прекрасно. Как раз стряпаем обед. Все в лучшем виде.
«В лучшем виде» было условным кодом. Через минуту они будут здесь и спасут меня, если только я доживу до этого времени.
– Мы просто хотели удостовериться.
Мой коп дал отбой. Не может быть, чтобы они забыли кодовые слова.
– Молодец, Джек. А теперь мы отправимся на небольшую прогулку. Где твоя охрана?
– В квартале отсюда. На Ливит-стрит.
– О'кей. Мы проедем задним проулком. Мой грузовик стоит как раз там. Поднимайся.
Я неловко пыталась принять стоячее положение, перенеся вес тела целиком на здоровую ногу. Он сгреб в горсть, закрутил вокруг руки мои волосы и рванул вверх. Потом притянул мою голову к своему лицу. Я почувствовала на своей шее его смрадное дыхание: запах скисшего молока и тухлого мяса.
– Скоро нам предстоит познакомиться друг с другом поближе, Джек. Так близко, как только могут мужчина и женщина. Мы даже снимем небольшой фильм.
И он лизнул меня в ухо. Я испытала такое омерзение, что инстинктивно отдернулась в сторону, выдрав при этом какое-то количество своих волос.
– О, это будет совсем не так плохо. Я сделаю тебя знаменитой, лейтенант. Наше видео появится на каждом телеканале в Америке. Правда, им придется вырезать непристойные места.
Опять зазвонил мой сотовый. Это был сигнал. Я бросилась на пол и прикрыла голову руками – как раз в тот момент, когда дверь с треском распахнулась.
Револьверные выстрелы. Звон разлетающегося стекла. Стоны. Один из моих парней упал на пол в дверях, а Чарлз дал деру через кухню.
Я кое-как, ползком, поскорее подтянула себя к Лейтему и стала проверять пульс.
Слабый, но он был.
– Харрис! – крикнула я.
Тот как раз стоял на коленях возле упавшего товарища, патрульного по имени Марк.
– Я позвоню насчет подмоги! У него грузовик с тыла. Давай за ним!
Харрис бросился вслед за убийцей. Я нащупала свой телефон и, набрав 911, принялась выкрикивать в него самые страшные слова на профессиональном полицейском жаргоне:
– Лейтенант Джек Дэниелс, двадцать шестой, офицер ранен… – И все в таком духе.
Сообщив им наконец номер моего значка и адрес, я подползла к Марку, который ничком лежал на ковре. Ранен в плечо, рана плохая. Я бросилась ее зажимать, и зажимала до приезда подкрепления.
Через минуту помещение наполнилось копами. Лейтема и Марка увезли машины «скорой помощи». Медики пытались забрать и меня, но я оказала такое сопротивление, что они отступились.
Вернулся Харрис. Он бегом гнался за убийцей по переулку, но преступник уехал на фургоне с опознавательными знаками водопроводной мастерской. Харрис записал номер машины, и этот номер совпал с тем, что дал нам Фин.
Вскоре приехал Бенедикт.
– Ты в порядке, Джек?
Я сидела на кухонном столе, прижимая к ноге пакет со льдом.
– Он опять удрал, Харб. Хуже того – он унес с собой мой пистолет.
Мысль о том, как он убивает кого-то из моего оружия, была почти такой же страшной, как мысль о том, как он истязает меня до смерти.
– Но дороге сюда я звонил в больницу. У твоего знакомого прострелено легкое и имеется внутреннее кровотечение. Он в хирургии. Но дела его в целом неплохи.
– Что с Марком?
– Состояние стабильное. – Харб положил руку мне на плечо. В глазах его была доброта. – Ты не виновата. Никто не мог знать, что он тебя здесь поджидает.
– Нет, мог. Прояви я хоть немного здравого смысла… Все было бы уже позади, раскинь я хоть немного мозгами. Он следил за мной, Харб, он засек меня с Лейтемом, а потом последовал за ним. Если теперь этот человек умрет…
– Это будет не твоя вина, Джек. Не ты нажала на спуск.
– Как будто есть разница…
– Есть, и ты это знаешь. Может, поедем к нам? Бернис держит для меня на плите тушеное мясо. Там много, и тебе хватит.
Я помотала головой.
– Джек, у тебя будет еще предостаточно времени казниться. Едем к нам, поешь.
– Я поеду в больницу, проверю, как там Лейтем.
Харб нахмурился, но он знал, что спорить все равно бесполезно. Я поторчала там еще немного, предаваясь унынию, потом доковыляла до своей машины и поехала в больницу.
Лейтем был в реанимации. Врач сказал, что состояние его все еще критическое, но перспективы хорошие. Еще раньше, на кухне, рядом с телефоном я обнаружила телефонную книгу и позвонила его родителям. Они приехали примерно через час, в слезах. Мы втроем просидели там всю ночь. Никто из нас не сомкнул глаз.
В пять утра ресницы Лейтема дрогнули, и он разом очнулся. Его взгляд встретился с моим.
– Я не хочу вас видеть, – произнес он.
Я вернулась к себе на квартиру.
В кухонном шкафчике стояла бутылка виски.
Поскольку о сне не могло быть и речи, я атаковала ее, пока не вырубилась.
Глава 36
Я проснулась от боли. Боли в ноге. Боли в голове. Душевной боли.
Еще один слой на пироге из дерьма.
Было почти два часа дня. Мой желудок выплясывал мамбу, протестуя против такого количества потребленного алкоголя. Я бросила две таблетки алказельцера в стакан с водой и выпила, не дождавшись, пока они растворятся.
Потом позвонила в больницу. Состояние Лейтема было стабильным. Его родители не позволили мне с ним поговорить. Наверное, я была не вправе их винить. Я подумывала, не послать ли цветы или по крайней мере открытку с извинениями, но и то, и другое послужило бы только лишним напоминанием обо мне – о человеке, заставившем его пережить ад.
Мой желудок немного успокоился, поэтому я проглотила две таблетки аспирина, чтобы утихомирить остальные боли. Сегодня мне полагался выходной, но я не чувствовала, что его заслужила. Приняв душ я отскребла засохшие пятна крови со своих брюк. Затем, отложив чувство вины на потом, отправилась на работу.
Там меня захотел видеть капитан Бейнс. Я представила ему детальнейший отчет о вчерашних событиях, оформила заявку на новый пистолет и получила его на складе.
Это была неделя повышенной активности СМИ, словно после долгой отлучки. Письмо Пряничного человека появилось накануне во всех новостях, так же как и сообщение о находке третьего женского трупа. Инцидент с Лейтемом подлил масла в огонь. Служба внутренних расследований завела на меня дело об утере оружия. Бейнс велел мне вести себя как можно тише и как можно меньше светиться, а широкой общественности было объявлено, что я временно отстранена, вплоть до окончания расследования.
Но неофициально я по-прежнему занималась делом Пряничного человека. Мне просто не разрешалось показывать это явно. Что поделать: мы живем в мире политики.
Уделив некоторое время полицейскому художнику, с которым мы уточнили и подправили наш композитный фотопортрет преступника, я взяла в автомате ржаную лепешку и спустилась в подвал, на стрельбище, испытать свою новую пушку 38-го калибра.
Там я провела час, выпуская очередь за очередью по бумажным силуэтам, воображая каждый из них Пряничным человеком. Когда закончила, мой пистолет был горячим на ощупь и вонь от кордита не хуже сигаретного дыма насквозь пропитала мою одежду и волосы.
Когда вернулась в кабинет, там меня уже ждал Бенедикт.
– Мы идентифицировали отпечатки пальцев третьей Джейн Доу. Нашли в армейских архивах. Военнослужащая запаса по имени Нэнси Маркс. Ты как, готова?
– Поехали.
Мы сели в лифт, потому что я очень боялась, что рана опять откроется. За рулем был Бенедикт. Нэнси Маркс проживала в даун-хаусе на Трой-стрит, неподалеку от Ирвинг-парк-роуд. Харб уже запасся ордером на обыск на тот случай, если бы возникла необходимость взламывать дверь.
Такой необходимости не возникло.
