Митчелл Грэм - Смерть в океане
Они нашли небольшой ресторан с меню, приклеенным на двери, и столиками на свежем воздухе. Кэтрин заказала бокал белого вина, а он стакан пива к еде. Пока ждали заказ, Дилани взял английскую газету, которую кто-то оставил на столе, и стал просматривать.
— Французы мастера криминальной хроники, — сказал он.
— То есть?
— Их статьи похожи на романы. Однажды мне пришлось работать над одним делом вместе с парижскими полицейскими, и я просто подсел на французские сообщения о преступлениях. Плохо только то, что они пишут с продолжениями и надо обязательно читать первую часть, иначе ничего не понятно. Краткого содержания не дается.
Покончив с ужином, они еще немного погуляли, глядя на закрытые витрины магазинов, а потом вышли на Английский бульвар и направились к отелю. Несмотря на поздний час, множество людей гуляло по городу.
Ветер с моря посвежел и принес мокрый туман. Прохожие исчезали в темноте и появлялись вновь в желтом свете фонарей, превращающих бульвар в картину старых мастеров. Дилани снял куртку и накинул ее на плечи Кэтрин.
— Ты совсем притихла, — обратился он к ней. — Что-то тебя беспокоит?
— Я волнуюсь о Бесс, вот и все.
— Все обойдется, — заверил он. — Похоже, с ее мужем ничего серьезного. У меня в пресвитерианской клинике есть знакомый врач-невролог. Если хочешь, я позвоню ему и спрошу о состоянии Джека.
— Сделай милость. Джек хороший человек, и он ценит Бесс. Только действуй осторожно — не хочу, чтобы они подумали, будто мы суем нос в их дела.
— Мы именно этим занимаемся.
— Знаю. Только не надо допускать, чтобы они так думали.
Дилани полагал, что в их действиях нет ничего неприличного, однако не стал заострять эту тему.
Автомобиль ждал их. Рядом с ним у входа в отель стоял служащий. Он открыл дверцу для Дилани — Кэтрин сама села в машину — и скромно смотрел в сторону, пока тот рылся в бумажнике. На сей раз Джон протянул человеку всего один евро. Служащий взглянул на монету, презрительно поднял вверх бровь и пожелал им спокойной ночи.
— Если я когда-либо перевоплощусь, то явлюсь в образе служащего отеля, — заметил Дилани, заводя мотор.
Возвращались они довольно медленно из-за мокрой дороги и тумана. Прощаясь у двери номера Кэтрин, оба испытали мимолетное чувство неловкости, договариваясь встретиться за завтраком.
Кэтрин проснулась ровно в шесть утра. Ночью туман сгущался на всем побережье, окутывая рыболовецкую деревушку. Выйдя на балкон, Кэтрин вместо кристально-синего моря и покрытого зелеными деревьями холма увидела серо-белый мир.
— Вот так, — произнесла она, закрывая двери. Подумала, не пойти ли к Дилани, чтобы пригласить побегать вместе с ней, однако не знала, как ему это понравится в столь ранний час. Решив дать Джону хорошенько выспаться, натянула шорты, футболку и кроссовки, которые купила в Генуе, и спустилась вниз на завтрак.
Кофе прежде всего!
Официант расставлял приборы, когда Кэтрин сунула голову в дверь и спросила, открыт ли уже ресторан. Он жестом пригласил ее войти и сесть.
— Добрый день, синьора. Не хотите ли выпить чашечку кофе? Или вы предпочитаете сок?
— Доброе утро. Кофе, пожалуйста. Черный и поменьше сахара.
— А какая еда?
— Я бы предпочла свежие фрукты, если они у вас есть.
— Мы только что получили очень вкусные дыни. Я сам только что съел одну.
— Отлично.
Официант ушел на кухню и вернулся через некоторое время с тарелкой, на которой лежали кусочки дыни, и чашкой эспрессо. Кэтрин, нахмурившись, смотрела на него.
— Извините, но я просила кофе.
— Да, это кофе.
— Мне кажется, это эспрессо.
— А… вы хотите американо?
— Точно. Он у вас есть?
— Прошу прощения, нет.
— Какая жалость.
— В Риме нужно вести себя как римляне, правда?
— Но мы в Портофино.
Кэтрин вздохнула.
— Ну хорошо.
— Отлично.
Официант поклонился и ушел. Спустя несколько секунд Кэтрин собралась с духом и отхлебнула. Кофе оказался просто ужасным. Хуже того, пойло по консистенции напоминало грязь. Она поставила чашку на стол и отодвинула в сторону. Официант, стоящий у дверей кухни, смотрел на нее и улыбался, очевидно, удовлетворенный тем, что американка хотя бы попробовала. Кэтрин слабо улыбнулась в ответ. Однако как только он отвернулся, она схватила чашку и вылила ее содержимое в горшок с фикусом, стоящий возле стола.
— Прости, парень, — прошептала она, обращаясь к растению. — Я эту гадость пить не могу.
Фикус ничего не ответил.
В углу зала сидит Умар Махаран, бывший пассажир лайнера «Мажестик» и недавний гость торгового судна «Звезда Мэри», и безмятежно наблюдает за ней. Он держит перед собой открытую газету, однако все его внимание сосредоточено на Кэтрин. Взгляд его черных глаз лишен всяких эмоций. Так леопард смотрит на свою жертву.
Терпение, говорит он себе.
Махаран поворачивается к окну и видит окутанный туманом городок. Слабая улыбка появляется на его губах.
Терпение. Будет интересно.
Прошло почти пятнадцать минут, пока американка поела и встала. Не дожидаясь счета, Умар кладет несколько евро на стол и следует за ней, сжимая нож в кармане куртки.
Махаран одет в черную ветровку, штаны желто-коричневого цвета и консервативную синюю рубашку. Его легко принять за одного из туристов, нахлынувших в Портофино летом. Он идет за Кэтрин, держась от нее на почтительном расстоянии. Его не смущает то обстоятельство, что она вдруг переходит на легкий бег и исчезает в тумане. Судя по карте, в городке только одна большая улица. У американки небольшой выбор, куда пойти.
В итоге она вернется сюда, думает он, благодаря судьбу за удачу.
Несмотря натуристский сезон, улочки Портофино пустынны в такой ранний час.
«Все к лучшему, — размышляет Умар, ускоряя шаг. — Бегай сколько хочешь, дамочка».
Длина лезвия его ножа составляет пять дюймов, и сделано оно из золингеновской стали. Этим клинком он убил Аднана. По всем правилам сейчас Умар должен находиться уже в Сирии, однако работодатель велел ему распутать кое-какие узлы. Жаль, что с ней нет ее мужчины. Придется расправиться с ним позднее, в свое время.
Кэтрин уже наполовину спустилась с холма, когда услышала за спиной скрип башмаков. Обернулась рефлекторно и посмотрела назад. Сейчас семь часов утра, и все добропорядочные люди еще спят. Она остановилась и стала всматриваться в туман.
Ничего не видно.
Кэтрин подумала, не подождать ли, пока распогодится и прояснится, однако отвергла эту идею. Она уже три дня не занималась физическими упражнениями, а в среднем возрасте ради сохранения формы надо усердно работать над собой. «Кроме того, — размышляла она, — есть нечто романтическое в беге трусцой туманным утром». Вспомнила даже старое черно-белое кино «Касабланка». Наполнив легкие свежим воздухом, она возобновила бег. У подножия холма увеличила скорость, войдя в равномерный ритм. Кровь потекла быстрее к рукам и ногам, тело согрелось. Как же приятно заниматься физкультурой! Полинявшие желтые и оранжевые, в основном четырехэтажные, дома появлялись и исчезали в тумане. Слева слышался гул лодочных моторов, порой мелькали черные высокие мачты. В воздухе ощущался запах соли. Торговцы опускали навесы, готовясь открывать магазины.
Добежав до рыночной площади, Кэтрин перешла на шаг, вытирая пот со лба. Пожилая женщина мела улицу. Кэтрин улыбнулась ей, и та махнула рукой в ответ. Поблизости находились еще какие-то люди. За их спинами сгущался туман. Стояла полная тишина, только порой слышались всплески воды да скрип оснастки. И тут вновь раздался звук шагов. Кэтрин обернулась, и они сразу стихли. Подождала несколько минут — никто так и не показался.
«Тебе уже мерещатся призраки», — сказала она себе и пошла дальше.
Портофино лежит у основания Лигурийских холмов на крайнем северо-западе Италии. «Вершина башмака» — так называют этот район местные жители. В городке несколько улиц, но только одна большая дорога, идущая вдоль гавани. Кэтрин усилием воли отбросила чувство тревоги и пошла быстрее. Она определенно слышала шаги, и странно, что они замирают, стоит ей остановиться.
Временами густой туман рассеивался, и ее взгляду открывалось море и лодки.
Ощущая поблизости чье-то присутствие, Кэтрин начала прислушиваться. Кто-то точно идет за ней. Непонятно, как далеко находится преследователь, однако теперь у нее больше нет сомнений. Пройдя еще ярдов двадцать, она резко остановилась и обернулась, полагая, что увидит Дилани.
«Он единственный, кто знает, что я здесь, и если он так шутит, то…»
К ее удивлению, шаги на сей раз не затихли — они стремительно приближались к ней. Туман вдруг утратил свое очарование. Возобладал инстинкт. Кэтрин побежала. Сердце отчаянно билось в груди, когда она достигла конца улицы. Шаги совсем рядом. Слева — дорожка. Кэтрин не колеблясь бросилась к ней. Асфальт кончился, пошла плотно утрамбованная глина. Через пятьдесят ярдов появились кусты и деревья. Кэтрин оказалась на неизвестно куда ведущей лесной тропе.
