Ли Чайлд - Похититель

— И?

— И больше ничего. Любой человек, вернувшийся из Африки, может заболеть малярией.

— Вам следовало узнать всю его историю.

— И в чем она состоит?

— Во-первых, как раз в то время, когда похитили Кейт, он был прикован к постели и получал лечение. Во-вторых, имеются и другие обстоятельства.

— Какие?

Ричер перевел взгляд, чтобы посмотреть на Переса и Эдисона.

— Он перенес четыре ампутации. Хобарт потерял обе руки и обе ноги. Он не может ходить, не может водить машину, держать в руках пистолет… Ему даже не под силу набрать номер телефона.

Наступило долгое молчание.

— Это произошло в тюрьме, — вновь заговорил Ричер. — В Буркина-Фасо. Новый режим развлекался таким способом. Раз в году, в день его рождения. Левая нога, правая нога, левая рука, правая рука. Они отрубали конечности при помощи мачете. Чоп, чоп, чоп, чоп.

Все молчали.

— После того, как вы оставили его и сбежали.

Никакой реакции. Ни вины, ни раскаяния.

Ни гнева.

Ничего.

— Тебя там не было, — заявил Лейн. — Ты не знаешь, как все происходило.

— Но я знаю, как обстоят дела теперь, — сказал Ричер. — Хобарт не тот человек, которого вы ищете. Он физически не способен совершить похищение.

— Ты уверен?

— На сто процентов.

— Я все равно хочу его найти, — сказал Лейн.

— Зачем?

Никакого ответа. Безвыходное положение. Лейн не мог ответить на его вопрос при своих людях, не признав, что пять лет назад он попросил Найта убить жену.

— Что ж, мы вернулись на первую клетку, — сказал Лейн. — Ты знаешь, кто этого не делал. Отличная работа, майор. Ты очень сильно продвинулся.

— Нет, только не на первую клетку, — возразил Ричер.

— Что это значит?

— Я близок к разгадке, — сказал Ричер. — Я отдам вам этого парня.

— Когда?

— Когда вы отдадите мне деньги.

— Какие деньги?

— Вы предлагали мне миллион долларов.

— За то, что ты найдешь мою жену. Сейчас уже слишком поздно.

— Хорошо, — невозмутимо произнес Ричер. — Значит, я не отдам вам этого парня. Вместо него я подарю вам зеркало на палке.

— Отдай мне этого парня, — сказал Лейн.

— Сначала договоримся о цене.

— Значит, ты так относишься к деньгам?

— Только засранцы не имеют цены.

— Высокой цены.

— Я ее стою.

— Я мог бы выбить из тебя эту информацию.

— Нет, не мог бы, — возразил Ричер, даже не шевельнувшись. Он сидел на диване, откинувшись на черные подушки и небрежно расставив ноги, демонстрируя полную уверенность в себе. — Если ты попробуешь это дерьмо, я использую Эдисона, чтобы забить Переса тебе в задницу, как гвоздь.

— Я не люблю угрозы.

— И это говорит человек, который обещал меня ослепить?

— Тогда я был огорчен.

— А я был на мели. Я и сейчас на мели.

В комнате стало тихо.

— Хорошо, — наконец сказал Лейн.

— Что хорошо? — спросил Ричер.

— Хорошо, миллион долларов. Когда я получу имя?

— Завтра, — ответил Ричер.

Лейн кивнул и отвернулся.

— Пошли, — сказал он своим людям.

— Мне нужно в ванную, — неожиданно заявил Эдисон.

Глава 47

Воздух в комнате был жарким и неподвижным.

— Где ванная? — спросил Эдисон.

Ричер медленно поднялся на ноги и сказал:

— Я что, архитектор?

При этом он посмотрел через левое плечо в сторону кухни. Эдисон проследил за его взглядом и невольно сделал шаг в сторону кухни, а Ричер переместился в противоположную сторону. Маленький эпизод в психологической хореографии, но благодаря тому, что размеры гостиной были совсем невелики, Ричер оказался ближе к ванной, чем Эдисон.

— По-моему, это кухня, — заметил Эдисон.

— Может быть, — сказал Ричер. — Проверь.

Он сделал еще пару шагов и оказался у входа в коридор, а Эдисон распахнул дверь в кухню, заглянул туда, убедился, что был прав, и тут же вернулся. Постоял, подумал, а потом снова шагнул в кухню.

— Когда Хобарт отправился на юг? — спросил он.

— Не знаю, — ответил Ричер. — Думаю, сегодня.

— Он явно торопился. В духовке стоит суп.

— Ты полагаешь, ему следовало помыть тарелки?

— Большинство людей так и поступают.

— Большинство людей без рук?

— Как же он тогда сварил себе суп?

— Ему помогают, — сказал Ричер. — Ты об этом не подумал? Кто-нибудь из благотворительных организаций. За Хобартом приезжает «скорая помощь», они переносят его в машину, но вряд ли кто-нибудь станет наводить здесь порядок. Я бы на такое не рассчитывал.

Эдисон пожал плечами и закрыл дверь в кухню.

— Так где же ванная? — спросил он.

— Иди домой и воспользуйся своей, — посоветовал Ричер.

— Что?

— Однажды Хобарт вернется сюда с металлическими руками, которыми сможет расстегивать молнию на брюках, и мысль о том, что ты мочился в его унитаз, вызовет у него отвращение.

— Почему?

— Потому что ты этого недостоин. Ты его бросил.

— Тебя там не было.

— За это ты можешь благодарить удачное расположение звезд. Я бы надрал тебе задницу и заставил вернуться за ним.

Эдвард Лейн сделал шаг вперед.

— Мы принесли их в жертву, чтобы спасти весь отряд.

— Принесение в жертву и спасение — это разные вещи, — сказал Ричер, глядя Лейну в глаза.

— Не ставь под сомнение мои приказы.

— А ты не ставь под сомнение мои, — ответил Ричер. — Уведи отсюда своих ищеек. Пусть мочатся в канаву.

Наступило долгое молчание. Лицо Переса ничего не выражало, Эдисон хмурился, в глазах Лейна появилось хитрое выражение.

— Имя, — сказал он. — Завтра.

— Я приду, — пообещал Ричер.

Лейн кивнул своим людям, и они вышли в том же порядке, как вошли: сначала Перес, потом Эдисон, последним — Лейн. Ричер послушал, как они спускаются по лестнице, подождал, пока захлопнется дверь на улицу, а потом вернулся в спальню. Он посмотрел в окно и увидел, как они садятся в машину и уезжают на север. С минуту он подождал, а когда решил, что они миновали светофор на Хьюстон, вышел в коридор и постучал в дверь ванной.

— Они ушли, — сказал он.

Ричер отнес Хобарта обратно на диван и посадил его, точно тряпичную куклу. Ди Мария направилась на кухню, а Полинг, не поднимая глаз, сказала:

— Мы все слышали.

— Суп все еще теплый. Нам повезло, что этот тип не подошел поближе, — сказала Ди Мария.

— Да, ему сильно повезло, — заметил Ричер.

Хобарт постарался устроиться поудобнее.

— Только не нужно себя обманывать. Они не мягкие игрушки. Ты был очень близок к тому, чтобы сильно пострадать. Лейн не нанимает на работу милых людей.

— Но он нанял тебя.

— Да, нанял.

— Ну?

— Меня трудно назвать милым, — сказал Хобарт. — Я вполне подхожу под эту категорию.

— А мне ты таким не показался.

— Ты просто мне симпатизируешь.

— Разве ты так уж плох?

— Меня разжаловали с позором. Вышвырнули вон из морской пехоты.

— Почему?

— Я отказался выполнять приказ. А потом крепко отделал типа, который отдал этот приказ.

— И каким был приказ?

— Стрелять по гражданским лицам. В Боснии.

— Приказ выглядит противозаконным.

Хобарт покачал головой.

— Нет, мой лейтенант оказался прав. В машине сидело полно плохих парней. В тот же день они ранили двух наших ребят. Я облажался.

— А если бы в Африке на наблюдательном пункте остались Перес и Эдисон, ты бы их бросил?

— Морской пехотинец подчиняется приказам, — сказал Хобарт. — Я на своей шкуре узнал, что иногда офицеры лучше знают, как нужно действовать.

— Это твой окончательный ответ?

Хобарт уставился в пространство.

— Я бы не оставил их там ни при каких обстоятельствах. И я не понимаю, как кто-то мог так поступить. Проклятье, я не понимаю, как они могли меня оставить. Видит бог, я бы очень хотел, чтобы они повели себя иначе.

— Суп, — сказала Ди Мария. — Кончай болтать и принимайся за еду.

— Сначала нужно увезти вас отсюда, — сказала Полинг.

— Теперь нет, — возразила Ди Мария. — Они сюда не вернутся. Здесь для нас самое безопасное место в городе.

— Но в мотеле вам было бы легче.

— А я не ищу легких путей. Я ищу правильные пути.

Загудел домофон, и они услышал голос с русским акцентом. Пришел смотритель с Шестой авеню, чтобы починить дверь. Ричер встретил его в коридоре. Русский принес инструменты и доски.

— Теперь с нами все будет в порядке, — сказала Ди Мария.

Полинг заплатила русскому, и они с Ричером ушли.

Полинг молчала, и Ричер ощущал исходящую от нее враждебность. Она не смотрела в сторону Ричера.

— Что случилось? — спросил он.

— Мы в ванной слышали весь ваш разговор, — сказала она.

— И?

— Ты подписался работать на Лейна. Ты продался. Теперь ты будешь плясать под его дудку.