Сара Шепард - Милые обманщицы. Убийственные
Ария съежилась и от ужаса испуганно застонала. Лицо Джейсона изменилось прямо на ее глазах. Его глаза выпучились, уголки губ сползли вниз, даже голос стал другим. Низким. Зловещим. Ария совершенно его не узнавала.
Она бросилась к двери и сбежала вниз по лестнице, несколько раз поскользнувшись на мокрых ступеньках. Слезы текли по ее щекам. Легкие горели от рыданий. Она нашарила ключи от машины и рухнула на переднее сиденье, как будто за ней кто-то гнался.
Когда она бросила взгляд в зеркало заднего вида, у нее перехватило дыхание. В самом конце улицы она увидела две темные тени, человека и собаки – неужели ротвейлер? – которые неторопливо удалялись в сторону леса.
24. Спенсер, жительница Нью-Йорка
Спенсер сидела, откинувшись на мягкую спинку кресла в скоростном поезде до Нью-Йорка, и смотрела, как проводник неторопливо идет по проходу, проверяя билеты. Была только суббота, и хотя риелтор Майкл Хатчинс сказал, что в выходные владелец будет проводить уборку в ее чудесной квартире на Перри-стрит, Спенсер не смогла дождаться понедельника. Возможно, сегодня она не сможет попасть внутрь, но это не имело никакого значения – ей будет достаточно посидеть на крыльце, изучить магазины на своей новой улице и выпить капучино в своем в скором времени местном «Старбаксе». Она хотела заглянуть в мебельные магазины в Челси и на Пятой авеню и отложить для себя несколько вещей. Ей не терпелось посидеть за столиком кафе и почитать «Нью-Йоркер» – ведь она тоже была без пяти минут жительницей этого города.
Наверное, примерно так чувствовал себя Йен, когда убегал из Роузвуда – прочь от старых проблем, с надеждой начать все сначала. Где-то он сейчас? В Роузвуде? Или ему хватило ума покинуть город? Спенсер снова подумала о неизвестном, которого она видела вчера ночью за амбаром. Он, действительно, был очень похож на Мелиссу… но разве она не в Филадельфии? Возможно, Йен оставил там что-то, а когда его фокус с фальшивым трупом сработал, он попросил Мелиссу забрать это? Но тогда получается, что Мелисса знала, где он прячется и что делает? Возможно, она в курсе, кто такая «Э»? Ах, только бы Мелисса перезвонила – Спенсер не терпелось спросить ее, знает ли она что-нибудь о тех фотографиях, которые получила Эмили. Какая может быть связь между снимком Наоми, Эли и Дженны и фотографией Вилдена в церкви? И почему Ария и Ханна не получают никаких посланий от «Э», а Спенсер и Эмили отдуваются за всех? Значит ли это, что «Э» избрала именно их своими жертвами? Выходит, что они находятся в большей опасности, чем остальные? Но если Спенсер переедет в Нью-Йорк, сможет ли она навсегда распрощаться с этим кошмаром? Спенсер очень надеялась, что так все и будет.
Поезд въехал в туннель, пассажиры начали вставать со своих мест. «Следующая станция Пенсильванский вокзал», – прогремел в динамиках голос проводника. Спенсер схватила свою холщовую сумку и встала в очередь на выход. Выйдя в огромный зал, она огляделась по сторонам. Повсюду в беспорядке пестрели знаки, указывавшие путь к метро, стоянке такси и разным выходам. Спенсер крепче прижала сумку к боку, вслед за толпой дошла до длинного эскалатора и стала подниматься наверх. Широкая улица была запружена такси. Огни со всех сторон полыхали ей в лицо. Серые здания возносились к небесам.
Спенсер поймала такси.
– Двести двадцать три, Перри-стрит, – сказала она водителю, устроившись на сиденье. Водитель кивнул, встроился в поток машин и включил спортивную радиостанцию. Спенсер нетерпеливо ерзала на сиденье, борясь с желанием рассказать ему, что она здесь живет, что едет смотреть свою новую квартиру, и теперь будет жить по соседству с мамой.
Таксист проехал по Седьмой авеню и свернул в лабиринт улиц Вест-Виллидж. Когда он вырулил на Перри-стрит, Спенсер выпрямилась на сиденье. Это была воистину чудесная улица. Старые, но великолепно сохранившиеся особняки выстроились с обеих сторон. Девушка примерно одних лет со Спенсер в роскошном белом шерстяном пальто и пушистой меховой шапке выгуливала на поводке лабрадудля. Таксист неторопливо проехал мимо лавочки деликатесных сыров, магазина музыкальных инструментов и начальной школы с маленькой игровой площадкой, обнесенной блестящей металлической оградой. Спенсер уткнулась в распечатки фотографий, присланных ей Майклом Хатчинсом. Они вот-вот должны были подъехать к ее будущему дому. Спенсер с нетерпением обшаривала взглядом улицу.
– Мисс, – водитель обернулся и посмотрел на нее. Спенсер подскочила. – Вы сказали двести двадцать три по Перри?
– Да, правильно, двести двадцать три, – Спенсер выучила адрес наизусть.
Водитель выглянул из окна. У него были очки с толстыми стеклами, а за ухом торчала ручка.
– Тут нет двести двадцать третьего дома. Там дальше только Гудзон.
В самом деле, они подъехали к самой западной оконечности Манхеттена. Через Вестсайдское скоростное шоссе был проложен променад, забитый велосипедистами и пешеходами. За ним был Гудзон. А за ним – Нью-Джерси.
– Ох. – Спенсер нахмурилась. Она порылась в своих бумагах. В письме Майкла не был указан адрес, своих записей, сделанных во время их разговора, Спенсер тоже не нашла. – Что ж, возможно, я неправильно записала адрес. Высадите меня прямо здесь.
Она сунула водителю несколько банкнот и вышла. Такси на светофоре свернуло направо, а Спенсер завертелась на месте, озадаченная. Она пошла на восток, перешла Вашингтон-стрит, потом Гринвич-стрит. Майкл сказал, что ее квартира расположена прямо за углом от бутика «Марк Джейкобс», который Спенсер нашла на перекрестке Перри и Бликер-стрит. Рядом с «Марком Джейкобсом» были дома 92 и 84 по Перри-стрит. Значит, ее квартира была в одном из них?
Чтобы развеять все сомнения, Спенсер прошла дальше по Перри-стрит, но номера домов дальше стали уменьшаться, а не расти. Она внимательно осматривала каждое здание, сравнивая их со своими фотографиями, но не нашла ничего похожего. В конце концов, она дошла до пересечения Перри-стрит и Гринвич-авеню. Здесь улица заканчивалась. Напротив вообще не было видно никакой Перри-стрит – там был только ресторан под названием «Фиддлстикс Бар и Гриль».
У Спенсер тревожно забилось сердце. Это было похоже на повторяющийся сон, снившийся ей со второго класса – сон, в котором учитель дает классу незапланированный тест, и в то время как все ученики начинают бодро отвечать на вопросы, Спенсер не может даже понять их смысл.
Пытаясь сохранять спокойствие, она вытащила телефон и набрала номер Майкла. Разумеется, это просто какое-то недоразумение, которое вот-вот разъяснится.
В динамике раздался механический голос оператора, сообщившего, что номер, на который она звонит, больше не обслуживается. Спенсер порылась в сумке и нашла визитку Майкла. Она набрала номер еще раз, повторяя про себя каждую цифру, чтобы убедиться, что она ничего не перепутала. В ответ прозвучало то же сообщение. Спенсер застыла с телефоном, зажатым в вытянутой руке, боль запульсировала в ее висках.
«Наверное, он сменил номер», – сказала она себе.
Тогда она позвонила Оливии. Но там были только длинные гудки. Спенсер отключилась и долго держала палец на кнопке сброса. Конечно, это тоже могло ничего не значить – возможно, у Оливии просто не был подключен международный роуминг.
Женщина с детской коляской объехала ее справа, пытаясь удержать кучу пакетов из супермаркета. Спенсер взглянула на улицу и вдруг заметила вдалеке новый дом Оливии. Она пошла к нему, окрыленная вновь вспыхнувшей надеждой. Возможно, у Оливии где-нибудь записан другой номер Майкла. Может быть, консьерж позволит Спенсер ненадолго подняться и хотя бы одним глазком взглянуть на пентхаус Оливии.
Из вращающихся дверей дома вышла женщина в ярко-синем шерстяном пальто. Еще два человека вошли внутрь, у обоих были спортивные сумки. Спенсер протиснулась в двери следом за ними и очутилась в мраморном атриуме. В дальнем конце вестибюля виднелась ниша с тремя лифтами. Над каждым из лифтов был установлен старинный цифровой экран, показывавший, на каком этаже находится кабинка. В атриуме пахло свежими цветами, из невидимых колонок негромко лилась классическая музыка.
Консьерж за стойкой был одет в строгий серый костюм и носил очки без оправы. Он встретил подошедшую Спенсер скучающей улыбкой.
– Эм-м, здравствуйте, – сказала Спенсер, надеясь, что ее голос звучит не слишком по-детски наивно. – Я ищу женщину, которая недавно сюда переехала. Ее зовут Оливия. Она сейчас в Париже, но я бы хотела ненадолго подняться в ее квартиру.
– Сожалею, – сухо ответил консьерж, возвращаясь к своим бумагам. – Но я не могу впустить вас без разрешения жильца.
Спенсер помрачнела.
– Но… она моя мать. Ее зовут Оливия Колдуэлл.
Консьерж покачал головой.
– Среди жильцов этого дома нет женщины по имени Оливия Колдуэлл.
Спенсер попыталась не обращать внимания на внезапно возникшую ноющую боль в животе.
