Джон Гришэм - Пора убивать
Неизбежность обращения к Нузу с требованием освободить Хейли под залог пугала Джейка. Он так и видел перед собой Бакли — зашедшегося в крике, причитающего, цитирующего выдержки из тех самых дел. А Нуз будет сидеть, улыбаться и слушать, а потом откажется даже обсуждать этот вопрос. Получится, что Джейку нанесут весьма болезненный удар в первой же схватке.
* * *— Что-то ты рано сегодня, радость моя. — С этими словами Делл налила своему фавориту чашку кофе.
— Зато я наконец здесь. — После того как Луни ампутировали ногу, Джейк несколько дней не показывался в кафе. Завсегдатаи очень симпатизировали Луни, поэтому атмосфера, окружавшая Джейка в этом заведении, стала несколько прохладной. Он чувствовал это, но старался не замечать.
В городе нашлось бы немало людей, которые не стали бы скрывать свое недовольство любым адвокатом, решившимся защищать в суде негра, обвиненного в убийстве двух белых.
— У тебя есть минутка? — спросил он Делл.
— Конечно, — ответила она, бросив взгляд по сторонам. В пятнадцать минут шестого утра кафе было еще полупустым. В небольшой кабинке она уселась за стол напротив Джейка, налила кофе и себе.
— О чем здесь говорят?
— Как обычно. Политика, рыбная ловля, фермерские дела. Ничего нового. Уже сколько лет я подаю здесь одни и те же блюда одним и тем же людям, и всегда они рассуждают об одном и том же.
— И ничего нового?
— Если только о Хейли. О нем действительно много говорят. Но рты закрываются, как только входит чужак.
— Почему?
— Если сболтнешь лишнее, за тобой увяжется какой-нибудь писака и засыплет градом вопросов. А кому это нужно?
— Хорошего у вас, словом, мало, да?
— Наоборот, все отлично. Бизнес идет хоть куда.
Джейк улыбнулся. Взяв тост, намазал масла, капнул кетчупа.
— А что ты думаешь о моем клиенте?
Делл задумчиво провела кончиком длинного, покрытого лаком ногтя по носу, осторожно подула на кофе.
Резкость ее суждений была известна всем. Джейк и сейчас рассчитывал получить прямой ответ.
— Хейли виновен. Он убил их, и тут уже ничего не поделаешь. Но основания для этого у него были такие, что других и не придумаешь. Ему поневоле сочувствуешь.
— Допустим, ты в жюри присяжных. Виновен или невиновен?
Она посмотрела в сторону входной двери, приветственно махнула рукой постоянному клиенту.
— Ну, я готова простить всякого, кто убивает насильника. И уж тем более если этим убийцей оказывается отец. А с другой стороны, нельзя же позволить людям хвататься за оружие всякий раз, когда нужно восстановить справедливость. Ты в состоянии доказать, что он был не в себе, когда сделал это?
— Предположим, да.
— Тогда бы я проголосовала за его невиновность, хотя и не думаю, что в тот момент он был не в себе.
Положив ложечкой клубничный джем на тост, Джейк одобрительно кивнул.
— Но как быть с Луни? — в свою очередь, спросила Делл. — Он мой друг.
— Это был просто несчастный случай.
— Суд удовлетворится таким объяснением?
— Нет. Конечно, нет. Винтовка не может выстрелить случайно. Это пуля случайно попала в Луни, но в качестве защиты аргумент этот силы не имеет. А ты могла бы обвинить его в нападении на Луни?
— Может быть, — медленно ответила она. — Ведь он лишился ноги.
«Как же это получается — Кобба и Уилларда пристрелил сумасшедший, а Луни ранил нормальный человек?» — подумал Джейк, но ничего не сказал. Он решил сменить тему:
— А обо мне какие слухи ходят?
— То же в общем-то, что и обычно. Кто-то заметил, что ты несколько дней не показываешься, другой на это ответил, что у тебя нет на это времени, после того как ты превратился в знаменитость. Еще я слышала что-то про тебя с черномазыми, но это так, чепуха. На людях о тебе дурно никто не отзывается. Да и я не позволила бы.
— Ты моя лапочка.
— Я старая стерва, и ты знаешь об этом.
— Нет. Ты только хочешь ею казаться.
— Вот как? Ну так смотри же.
Выскочив из кабинки, она разразилась потоком брани в адрес сидевших за столиком фермеров, попытавшихся было привлечь ее внимание просьбой принести им еще кофе. Джейк в одиночестве закончил завтрак и вернулся в офис.
* * *Когда в половине девятого утра Этель подходила к дверям, то на тротуаре неподалеку от офиса она увидела двух прогуливающихся репортеров. Они проследовали за ней в приемную и потребовали встречи с мистером Брайгенсом. Этель ответила отказом и попросила их убираться, на что они, в свою очередь, тоже ответили отказом и повторили свое требование. Услышав их перебранку, Джейк повернул ручку замка. Пускай Этель сама с ними сражается.
Он стоял у окна кабинета и наблюдал за тем, как команда телевизионщиков устанавливает свою аппаратуру у заднего входа в здание суда. Джейк улыбнулся и физически ощутил, как сердце выбросило в кровь восхитительную порцию адреналина. Он видел себя на экране телевизора в вечернем выпуске новостей: вот он упругой деловой походкой переходит улицу, а за ним, умоляя об интервью, по пятам следуют журналисты, в ответ на свои просьбы слыша: «Без комментариев».
И это всего лишь только после предъявления обвинения. Что же будет во время процесса? Телекамеры, шквал вопросов, газетные полосы с отчетами, может, даже фотографии на обложках журналов. В Атланте дело назвали самым сенсационным убийством на Юге за последние двадцать лет. За такое стоило взяться и вообще без всякого гонорара.
Джейк спустился вниз, чтобы прекратить доносившуюся оттуда перебранку и радушно пригласить репортеров в свой кабинет. Этель скрылась у себя за дверью.
— Не могли бы вы ответить на несколько вопросов? — спросил один из журналистов.
— Нет, — вежливо ответил Джейк. — Меня ждет судья Нуз.
— Всего на два?
— Нет. Но в три часа состоится пресс-конференция.
Джейк направился к дверям, журналисты последовали за ним. Они вышли на улицу.
— Где она состоится?
— В моем офисе.
— Тема?
— Дело моего подзащитного.
Джейк неторопливо шел через улицу к суду, на ходу отвечая на вопросы.
— Будет присутствовать мистер Хейли?
— Да, вместе с семьей.
— И девочка тоже?
— И девочка тоже.
— Мистер Хейли ответит на наши вопросы?
— Возможно. Я еще не решил.
Попрощавшись, Джейк вошел в здание суда, оставив репортеров судачить между собой о предстоящей пресс-конференции.
* * *Бакли прошел через высокие дубовые двери парадного входа, фанфары почему-то молчали. Он в душе рассчитывал, что увидит между колоннами одного-двух телевизионщиков, поэтому почувствовал разочарование, узнав, что все они столпились у заднего входа в надежде подстеречь момент, когда мимо них будут проводить обвиняемого. В следующий раз, подумал Бакли, нужно идти через заднюю дверь.
Нуз остановил свою машину напротив почты, у пожарного гидранта, прошел по тротуару и скрылся в здании суда. Он тоже не привлек ничьего внимания, за исключением, может быть, нескольких любопытных прохожих.
Оззи стоял у окна своего кабинета в здании тюрьмы и смотрел на толпу, собравшуюся у автомобильной стоянки в ожидании выхода Карла Ли. У шерифа мелькнула мысль о боковой двери, но он тут же отогнал ее. За последние несколько дней он получил по телефону не менее десятка угроз расправиться с Карлом Ли Хейли, и некоторые прозвучали достаточно серьезно: они были конкретными, с упоминанием даты и места сведения счетов с грязным ниггером. Остальные же представляли собой каждодневные вульгарные обещания свернуть черномазому шею. И это всего лишь после предъявления обвинения. Оззи подумал о процессе и негромко сказал Моссу несколько слов.
Карл Ли Хейли в окружении полицейских вышел из здания тюрьмы, проследовал мимо группы журналистов и забрался в специально нанятый для его перевозки автофургон. Следом за ним в фургон сели шестеро заместителей шерифа, занял свое место за рулем водитель. В сопровождении трех новеньких патрульных машин фургон начал двигаться к центру города.
В девять утра судья Нуз должен был огласить шесть обвинений. Усевшись в кресло, Нуз принялся перебирать лежавшие перед ним папки, разыскивая ту, в которой лежало дело Хейли. Подняв голову, он окинул взглядом первый ряд кресел, где сидели несколько мрачных, подозрительно выглядящих личностей — обвиняемые. В самом конце ряда расположились двое заместителей Оззи, чернокожий в наручниках и рядом с ним Брайгенс. Видимо, это и есть Хейли, подумал судья.
Нуз раскрыл папку в красной обложке, поправил на переносице очки так, чтобы они не затрудняли ему чтение, и провозгласил:
— Штат против Карла Ли Хейли, дело номер три тысячи восемьсот восемьдесят девять. Мистер Хейли, выйдите, пожалуйста, вперед.
Наручники были сняты, и Карл Ли проследовал за своим адвокатом к судейскому столу, напротив которого оба остановились, глядя на его честь, нервно пробегавшего глазами текст обвинительного заключения. В зале стояла гробовая тишина. Со своего места поднялся Бакли и медленно направился в сторону Хейли и Брайгенса, остановившись в нескольких футах от обвиняемого. Несколько журналистов быстрыми движениями делали в своих блокнотах карандашные наброски.
