Джон Миллер - Последняя семья
– Пол, вам звонят.
– Это срочно? У меня много работы. Кто?
– Реб Мастерсон.
Пол уперся застывшим взглядом в телефонный аппарат. Краска отхлынула от его лица.
– Я зайду попозже, – бросил Рейни, поспешно ретируясь из комнаты.
Когда Шерри закрывала дверь, Пол держал руку на трубке и завороженно смотрел на мигающую красную лампочку. Шерри села за свой стол и увидела, что мигание лампочки параллельного аппарата сменилось ровным красным светом. Индикатор показывал, что линия занята.
* * *Пол поднес трубку к уху и нажал на кнопку связи.
– Да? – Он чувствовал, что уши у него горят, а в желудке неприятно посасывает.
– Пол, это Торн. Реб здесь, на наблюдательном пункте. Он настаивает на разговоре с тобой. Я говорил ему, как...
– Давай, – оборвал Мастерсон, давая Торну почувствовать свое недовольство.
Через секунду в трубке раздался детский голос:
– Алло?
– Алло, – ответил Пол.
– Это мой папа?
Прошло несколько мгновений, прежде чем Пол сумел заговорить:
– Адам?
– Реб! Ты что, забыл? Реб. Никто не называет меня Адамом.
– Хорошо, сынок. Что ты хочешь?
– Я хочу, чтобы ты объяснил, почему эти люди наблюдают за нами.
– Потому что один очень страшный человек...
– Убивает людей. Это я знаю.
– Что ж, мистер Гри расскажет тебе остальное. Этот человек очень опасен, поэтому слушайся Торна. Тогда все будет в порядке.
– Тогда у меня вопрос.
– Слушаю тебя, – сказал Пол. Он сунул в рот сигарету и нервно затянулся.
– Если мы в опасности, почему ты не в Новом Орлеане?
– Я в Нэшвилле, Реб. У меня здесь много работы. Правда. Очень важной работы, которая требует моего присутствия.
– Почему ты нас не любишь? Это из-за мамы и Рейда?
– Нет, Реб. Ты представить себе не можешь, как сильно я вас люблю. Разве я когда-нибудь забывал поздравить тебя с днем рождения или с Рождеством? – Голос Пола слегка дрожал.
– Мама говорит, что слова ничего не стоят. А подарки – они мне не нужны. Ты никогда не пишешь и не звонишь. Вон у меня знакомые ребята, у них родители развелись, а они все равно видятся с отцами.
– Тут дело не в разводе... Но сейчас не время это обсуждать. После можно будет...
– После чего? Мы с Эрин никогда не видим тебя, а знаешь, как трудно, когда отца нет? Если бы тебе угрожала опасность, мы сами бы приехали, а не посылали следить за тобой чужих людей.
– Я приехал бы, если бы так было лучше, – осторожно произнес Пол. – Но моя работа нужнее здесь.
– А если нас застрелят? Вдруг только ты можешь нас спасти? Ты клялся маме в любви и верности – мама сама говорила. Пока смерть не разлучит, но ты же не умер! И ты обещал Богу заботиться о нас. Поклялся, что будешь любить и защищать нас, и следить, чтобы мы росли хорошими. Ты солгал Богу?
– Адам, это нечестно.
Пол вздрогнул, услышав крик сына в трубке:
– Я Реб, черт возьми! Меня зовут Реб, и если бы ты не был таким дураком, ты бы знал это! Ты не знаешь нас! Ты не отец, а просто пустое место!
– Адам... Реб, сейчас я не могу приехать. Но скоро...
– Тогда не приезжай совсем! Если меня убьют, я буду преследовать тебя по ночам, и ты никогда больше не уснешь! – Мальчик перевел дыхание и, казалось, немного успокоился. – Приезжай сейчас же или вообще никогда. Нас хотят убить, мы даже не знаем кто. Что ты ему сделал?
Пол собрался, чтобы ответить спокойно. Он чувствовал себя так, словно кто-то выкручивал его внутренности.
– Реб... Все не так просто... Выслушай меня...
– Нет, это ты меня выслушай! Я тебя ненавижу! Я больше про тебя не хочу слышать! Ты всегда делал нам плохо, хотя мы ничего плохого тебе не сделали.
Душевная боль и растерянность уступили место гневу, и Пол взорвался:
– Какого дьявола ты в этом понимаешь, Адам Мастер-сон! Делай что тебе велят и не приставай к взрослым со своими дурацкими вопросами!
Пол ощутил знакомое покалывание в макушке, и комната вдруг исчезла, словно кто-то щелкнул выключателем.
* * *Шерри услышала гневный голос Мастерсона, сорвавшийся на крик. Она не могла разобрать слов, но скоро Пол притих. Шерри начала просматривать записи, которые он просил перепечатать и отправить по факсу Тоду Пиплзу. За дверью раздался глухой удар. Шерри постучала в конференц-зал. Ответа не последовало. Индикатор на телефонном аппарате показывал, что линия все еще занята. Шерри стало не по себе. Она открыла дверь.
Пол бился в судорогах на полу возле стола, глаза его закатились, изо рта текла белая пена.
– Эй, кто-нибудь, врача! – крикнула Шерри в коридор и бросилась к Полу. Через несколько секунд в дверях столпились агенты и секретари из других кабинетов. Расталкивая их, в комнату вбежал Рейни Ли и опустился возле Пола на колени.
– Эпилептический припадок, – объявил он. – Пол принимает от них лекарство.
– Что мы должны делать? – жалобно спросила Шерри.
– Ничего особенного. Просто следить, чтобы он не ударился головой, и по возможности удерживать его на боку.
Рейни сходил в ванную и принес Шерри мокрое полотенце, попутно захлопнув дверь перед носом праздных зевак.
– А язык не нужно держать, чтобы Пол не задохнулся? – спросила мисс Ландер.
Рейни покачал головой:
– Нет. Все будет в порядке. – Он снял пиджак, свернул его и сунул между коленями Шерри и головой Пола. – Это следствие мозговой травмы. Он предупреждал, что припадок может случиться, и просил только беречь его голову от ударов. Он сам придет в сознание. Я отменю вызов «скорой». Это только смутит его.
Рейни ушел. Шерри осталась с Полом одна. Судороги постепенно ослабевали, и Шерри воспользовалась возможностью получше разглядеть человека, с которым работала. Она коснулась его виска и медленно обвела пальцем шрам. Вмятина в черепе оказалась не такой глубокой, как она думала. Девушка подобрала слетевшую повязку и закрыла красную, словно сырое мясо, глазницу.
Шерри повернула голову Пола в профиль, левой стороной к себе. На фоне черной юбки его лицо, казалось, светилось изнутри. Глядя на неповрежденную сторону его лица, Шерри решила, что Пол Мастерсон очень красив. К правой стороне надо было привыкнуть, но Мастерсон почему-то понравился Шерри с первой минуты, как она его увидела и услышала его твердый голос. Она чувствовала, что в глубине его души живет неизбывная тоска. Временами сквозь суровую маску начальника проступало совсем другое лицо. Лицо сердечного, заботливого человека с добрым чувством юмора. Шерри каким-то образом поняла, что Пол сомневается в себе. Это ощущение появилось у нее, когда она как-то застигла его у окна. Пол стоял, устремив вдаль невидящий взгляд, и на лице его читалась невыразимая мука. В смертельной игре, которую он вел, ставкой были дети – плоть от плоти его. Мог ли он не терзаться сомнениями?
Мисс Ландер осторожно вытерла лицо шефа полотенцем. Здоровый глаз Мастерсона дернулся, и зрачок вернулся на место. Напряжение отпустило, на душе девушки потеплело. К Полу возвращалось сознание. Шерри попыталась представить себе, каково ему живется после такого ранения. Частичная потеря памяти, физической силы, которую он принимал как нечто само собой разумеющееся, непрестанная боль. Рейни упоминал о приступах ярости, которые накатывали на Пола во время выздоровления. Потому-то, наверное, он и бежал в горы и долгие годы прятался от людей. Шерри от всей души жалела его, и вовсе не из-за увечий. Просто она понимала, что ему предстоит долгий и трудный путь, прежде чем он вернется к полноценной жизни. Шерри попыталась представить его спокойным и умиротворенным, но никак не могла вызвать в сознании правдоподобный образ. Тогда она попробовала вообразить Пола в расцвете сил и способностей – человека с самоуверенностью дикого кота. На этот раз получилось. Она представила себя в его объятиях.
* * *Едва действительность начала вновь проникать в сознание, Мастерсон попытался выдавить из себя улыбку. Шерри видела, что он смущен. Пол сел, потирая затылок, потом поднялся на ноги и неуверенно шагнул к ближайшему креслу. Рука его рефлекторно потянулась к лицу – проверить, на месте ли повязка.
– Спасибо, – поблагодарил Мастерсон. – Кажется, я упал.
– И часто это случается?
– Нет. Правда, нечасто. Гнев, огорчение... я не знаю точно, что служит толчком. На этот раз, наверное, гнев и огорчение.
– Может быть, вы забывали принимать таблетки? – спросила Шерри.
– Да, должно быть. Так оно и есть. – Он встал, пересел за стол и положил телефонную трубку на место.
Шерри встала с ковра и одернула юбку.
– Знаете, я видела по телевизору, что некоторые собаки чувствуют приближение припадка у хозяина и усаживают его, чтобы он не упал.
– Я не люблю собак, – сказал Пол без улыбки.
– Простите, я не хотела быть навязчивой.
– На самом деле «не люблю» – неверное определение. Просто у меня на них аллергия.
– Пудели, по-моему, не вызывают аллергии. Или как раз наоборот, вызывают? А еще чихуахуа и эти японские собачонки...
