Клайв Касслер - Металлический шторм
— Хорошо, в лодке, — согласился он. — Обещаю, если мы выживем, я стану чаще появляться на людях.
«Здорово, — подумал Пол. — Только сейчас ничем не поможет».
— Что, как вы думаете, они станут делать с остальными членами команды?
— Двое из них перешли на сторону Заррины, — продолжала Гаме.
— Другие, скорее всего, заперты, точно как мы, — добавил Марчетти. — Здесь пять тюремных отсеков.
— И нас будут держать в них, чтобы мы не смогли ничего замыслить против них, — заметил Пол.
— А как насчет ваших людей? — поинтересовался Марчетти. — Тех, что в Вашингтоне. Вы же должны постоянно писать рапорты. Вас скоро хватятся.
Пол обменялся взглядом с женой. После долгих лет совместной жизни они понимали друг друга без слов.
— Недостаточно скоро.
— В каком смысле?
Пол объяснил:
— Мы посылаем данные каждые двадцать четыре часа. Но Заррине и Отеро будет не так сложно подделать отчет. Она знает, откуда мы и что писать. Так что, думаю, пройдет довольно много времени, прежде чем кто-то что-то заподозрит.
— Может быть, Дирк позвонит нам, — с надеждой в голосе заметила Гаме. — Они не смогут подделать видеообращение.
— Нет, — вздохнул Траут. — Но они могут попытаться заставить нас ответить на камеру, что все в порядке. Чего мы, разумеется, делать не будем, несмотря на все угрозы.
Гаме внимательно посмотрела на него.
— Как мы сообщим Дирку или кому-то еще, что у нас проблемы, но так, чтобы об этом не узнали наши тюремщики?
— Мы заложники, — сказал Пол. — Дирк не раз попадал в подобную ситуацию. Может, стоит произнести имя одного из головорезов, которые держали его в заложниках. Или назвать одно из тех мест, где его держали. Вот тогда колесики и закрутятся.
— Гениально, мистер Траут, — заметил Марчетти. — Секретный код.
— «Леди Флэмборо», — объявила Гама.
— Что?
— «Леди Флэмборо», — повторила она. — Это был круизный теплоход. Отца Дирка, сенатора, держали на нем заложником в Антарктиде. Дирку пришлось спасать его.[40] Если нам удастся поговорить с Дирком, мы сыграем свою роль, делая вид, что подыгрываем Заррине и ее головорезам. Будем говорить то, что они захотят. В какой-то момент Дирк поинтересуется нашим благополучием или чем-то в таком роде. А мы, беспечно улыбаясь, скажем, что все складывается отлично, точно так же, как в круизе на «Леди Флэмборо».
— Слишком туманно, — с сомнением протянул миллиардер. — А что, если он не поймет намека?
— Вы просто не знаете Дирка Питта, — уверенно объявил Пол. — Он все поймет.
— Ладно, хорошо, — взволнованно ответил Марчетти. — Итак, у нас есть план на случай, если нас заставят говорить с Питтом. А если нет?
Марчетти вновь посмотрел на Пола. Тому в ответ оставалось лишь пожать плечами. Он повернулся к жене, но и той было нечего сказать. Похоже, что ни у кого из них не было достойного плана «Б».
Пока мужчины хмурились, Гаме потянулась и воткнула вилку назад в розетку. Кресло снова завибрировало, продолжив массаж.
Марчетти с удивлением посмотрел на женщину. Гаме всплеснула руками:
— Может быть, это поможет вам что-нибудь придумать.
ГЛАВА 35
Курт Остин несколько минут обыскивал грузовой отсек самолета. Он отложил в сторону оружие, боеприпасы и ракеты, чем вызвал полное недоумение у Лилани Таннер.
— Что вы делаете? — удивилась она.
— Мудрый полководец должен отнимать провиант у врага, — ответил Курт.
— Опять, — вздохнула девушка. — Никак не могу уследить за вашими мыслями.
— Сунь-цзы, — объяснил он. — «Искусство войны».
— Ага… — протянула Лилани. — Да, про эту книгу я слышала.
Курт вытащил набор стяжек, какими обычно связывали руки пленникам. Лилани, широко раскрыв глаза, уставилась на толстые пластиковые петли.
— Знакомые штуки.
— Наши друзья планировали захватить много заложников, — заметил Остин, в очередной раз пытаясь представить себе, куда они направляются. Он запихал несколько стяжек в карман и стал рыться в следующем ящике.
— Так что же мы ищем?
— В кабине будет два или три парня. Два пилота и, возможно, инженер. Еще может быть четвертый — радист.
— Но если мы не можем стрелять в них, то как же нам с ними сражаться? — недоумевала девушка.
— А мы и не станем, — усмехнулся он.
Она пожала плечами.
— Опять я вас не понимаю. Вроде, все понятно, а потом вдруг… пуф.
Курт не смог удержаться от улыбки. Он поднял палец, как, насколько помнил, делал один мастер в старых шоу по кунг-фу.
— Сто раз сразиться и сто раз победить — это не лучшее из лучшего, — процитировал он. — Лучшее из лучшего — покорить чужую армию, не сражаясь!
— Снова Сунь-цзы?
Курт кивнул.
— Вы можете мне толком объяснить?
— Мы напугаем их так, что они не рискнут и шевельнуться. Но для этого нам понадобится что-то более смертоносное, чем нож и пистолет, такое страшное, чтоб пилоты стали делать то, что скажут, и даже не думали о сопротивлении.
Он потянул крышку другого ящика и широко улыбнулся. На лице Лилани появился испуг.
— Вы уверены?
— Поверьте мне, — сказал он. — Это именно то, что мы ищем.
Они услышали, как опустились закрылки, и турбулентные потоки ударили в корпус самолета.
— Мы приземляемся, — воскликнула Лилани.
Курт выглянул в иллюминатор. Горизонт начал светиться, небо изменило тона. Однако Курт не видел никаких признаков земли.
— Смотря что понимать под приземлением.
— Что вы имеете в виду?
— Это гидросамолет. Точнее было бы назвать его летающей лодкой. Он может сесть на воду.
Курт задумался. С одной стороны, нужно было действовать до того, как самолет достигнет цели. С другой — ему было любопытно, что же это за цель. Он вспомнил, как Джинн говорил, что необходимо перебраться в более безопасное место. Было бы просто замечательно, если бы Курт смог доложить о местоположении новой базы Халифа.
Но затем он подумал о резервуарах для воды в брюхе самолета и грузе микроботов внутри. Наконец он решил, что действовать надо без промедления.
Вернувшись в пассажирский отсек, Курт принялся работать над предметом, который добыл из ящика.
— Я даже не стану спрашивать, что вы делаете, — заметила Лилани, отводя взгляд.
Закончив, Курт сунул нож назад за голенище и прикрыл штаниной. Затем он взял один из девятимиллиметровых «Люгеров» и вынул обойму. Добыв все патроны, включая тот, что остался в патроннике, он протянул оружие Лилани.
— Не люблю оружие, — сказала она.
— Не думай об этой железке как о пистолете, — настаивал он.
— Но это — пистолет, — возразила девушка.
Курт уже повернулся, направившись в переднюю часть самолета.
— Нет, без патронов это не оружие. Это просто большой кусок металла, которым можно только испугать. Так что держи его, как будто ты Грязный Гарри…[41] — и, увидев непонимание на ее молодом лице, вспомнил киногероя поновее, — …как Анжелина Джоли. Заставь их поверить, что готовы стрелять.
— Но я не готова стрелять, — пролепетала она.
Подходя к лестнице, ведущей к кабине пилотов, Курт понадеялся, что его блефа окажется достаточно. От Лилани особой помощи он уже не ждал.
— Просто держись позади и справа от меня и целься в них из пистолета, — сказал он.
— Что-нибудь еще?
— Да. Постарайся выглядеть грозно.
Курт поднялся по лесенке, ведущей к рубке. Летчики повернулись, чтобы взглянуть, в чем дело. Капитан вскрикнул. Второй пилот потянулся, чтобы отстегнуть ремень безопасности. И тогда Курт показал им, что у него в руках.
Летчики замерли, уставившись на гранату. Остин картинным жестом выдернул чеку и прижал пальцем рычаг.
Лилани подошла и встала рядом с ним, с серьезным видом целясь из разряженного пистолета.
— Ни с места! — вскрикнула она.
Летчики, и так замершие от страха, по достоинству оценили ее усилия.
— Молодцы, — сказал им Курт. — Давайте предположим, что горит табло «Пристегните ремни» и по салону ходить нельзя.
Пилот повернулся к доске управления, второй пилот непонимающе уставился на ворвавшихся в кабину.
— О чем вы говорите?
— Руки на штурвал, — приказал Курт. — Смотрите вперед.
Второй пилот подчинился, буркнув что-то на арабском.
— Ты хочешь забрать ее себе? — спросил капитан. — Спасти ее? Ты дурак, если рискуешь жизнью ради этой тщедушной женщины.
— Заткнись, придурок! — зарычала Лилани. — Или, клянусь, я нашпигую тебя свинцом.
Она посмотрела на Курта, гордо улыбаясь.
— Так?
— Над этим монологом можно еще немного поработать, но в целом неплохо.
Курт выглянул в иллюминатор. Горизонт на востоке начал розоветь, но небо все еще оставалось чернильно-фиолетовым, и невозможно было сказать, где оно заканчивается и где начинается море.
