Кен Макклюр - Донор
Лиза упорно утверждала, что реакция Эми Тисдэйл на пересаженный орган была чересчур сильной. Будучи опытной медсестрой, не один год проработав в отделениях трансплантологии, она просто не верила, что девочке пересадили совместимый орган. То же самое касалось Шейлы Барнс и ее пациента, Кеннета Лайнхэма, у которого тоже развилась слишком сильная реакция отторжения. До сих пор Стивен предпочитал игнорировать тот факт, что органы были не просто неподходящими, а совершенно чужеродными!
Это была самая большая загадка, и с ней нужно было разобраться в первую очередь. Росс не какой-нибудь чокнутый профессор из мультфильма, который пересаживает пациенту лежалый орган, просто чтобы посмотреть — что будет. Джеймс Росс — известный ученый в области трансплантационной иммунологии. И наверняка он знал бы заранее, из многочисленных лабораторных исследований, каковы шансы на успех. На самом деле совершенно резонно было признать, что он и не подумал бы проводить подобные эксперименты, если бы не был абсолютно уверен в успехе.
Это, в свою очередь, порождало вопрос — а сколько всего было проведено экспериментов? Были ли эти две неудачи исключением из правил? Может быть, Росс уже неоднократно пересаживал человеку органы животных, и это просто до сих пор не обнаруживалось? Ответить на эти вопросы было возможно, только заполучив отчеты Росса. Конечно, существовала вероятность, что Стивен совершенно ошибался и Росс не занимался никакой противозаконной деятельностью. Не было никаких экспериментов по пересадке органов животных человеку, а то, что два ребенка погибли вследствие какой-то сверхсильной реакции отторжения, всего лишь печальное совпадение, и все это расследование было бессмысленным с самого начала.
Данбар понимал, что ему предстоит принять серьезное решение — совершать или нет «набег» на ферму «Флюгер». Это будет рискованно и для него самого, и для «Сай-Мед», и для такого шага нужны серьезные основания. Чтобы окончательно определиться, Стивен попытался вспомнить остальные «странные» события, произошедшие в «Медик Экосс».
Если вернуться к самому началу истории, то совершенно не в характере Росса было смириться с тем, что Министерство урезало финансирование его научных работ, — а ведь он даже не пикнул в знак протеста! Поначалу Стивен решил, что Россу пообещали альтернативные источники финансирования, но, если так, — откуда бы оно приходило? Тот факт, что не удаюсь обнаружить никаких следов этого альтернативного источника, не обязательно означал, что его нет, но даже если бы такой источник существовал, у Росса наверняка была и другая причина остаться.
Следуя этой логике, Стивен задумался — может быть, Росс стерпел публичное унижение и не уволился из «Медик Экосс», потому что не хотел прерывать начатое дело? Дело настолько для него важное, что он готов был потерять лицо? Может быть, все дело в тщеславии? Но Росс уже давно завоевал репутацию одного из самых известных хирургов-трансплантологов во всем мире! Зачем ему еще добиваться славы? Он ведь не какой-нибудь молодой амбициозный негодяй, готовый ради славы и известности пойти на нарушение закона…
Чем больше Данбар размышлял об этом, тем менее вероятной казалась ему мысль, что Росс будет рисковать карьерой и репутацией и пойдет на убийство ради того, чтобы опередить соперников в решении проблемы пересадки человеку органов животных. Кроме того, он все равно не мог опубликовать результаты работы, не афишируя при этом своего преступления. В лучшем случае он мог вынести из этих экспериментов урок и начать легальную программу исследований, опираясь на факты, которые получил таким страшным путем. Но тогда цена казалась непомерно высокой — именно на это и обратила внимание Лиза. Итак, если Росс искал не научной славы — что тогда им двигало?
Самый очевидный ответ был: деньги. Нет пределов тому, на что готов пойти человек, где бы он не находился на социальной лестнице, если ему предложат соответствующую цену. Таков закон жизни. Но даже если деньги объясняли мотив, они не проливали свет на само преступление. Стивен не мог понять, каким образом пересадка органа животного могла задействовать такие деньги, что человек вроде Росса готов был рискнуть всем. Кроме того, Росс ведь не был как-то особенно богат. Его образ жизни совершенно соответствовал его годовому доходу в восемьдесят тысяч фунтов, хотя… это вполне могло быть прикрытием. Росс очень умен, и не стал бы делать такой глупости, как жизнь не по средствам, если бы действительно участвовал в какой-нибудь афере.
Размышляя о заработках Росса, Данбар вспомнил, что собирался запросить в «Сай-Мед» более подробную информацию о его работе в Женеве. Скорее всего, она не имела отношения к делу, но было странно, что ему не сообщили деталей с самого начала — совершенно не в правилах «Сай-Мед» оставлять такие вопросы нерешенными. Стивен решил напомнить об этом, когда в следующий раз будет связываться с Министерством.
Однако, если он собирается обвинить Росса в том, что тот чересчур заботится о своих интересах, придется объяснить согласие хирурга браться за лечение пациентов, проходящих по госстраховке. За три года в отделении трансплантологии было принято трое таких пациентов — при том, что Росс вовсе не обязан был это делать. Такая щедрость значительно снижала доходы его отделения, и, следовательно, выплачиваемые ему проценты в соответствии со старым соглашением. Никто и слова не сказал бы «Медик Экосс», если бы больница отказала в приеме бесплатных пациентов, нуждающихся в пересадке органа, — однако она взяла троих.
Очередной загадкой была якобы неосведомленность Ингрид в отношении финансирования лечения этих пациентов. Поначалу Стивен решил, что она просто слишком хитра, чтобы признать, что стоимость их лечения покрывается доходами от пациентов «омега». Однако хотя в итоге она согласилась с такой возможностью, но вела себя так, будто эта мысль была для нее новой. Так что следовало обязательно выяснить источники финансирования этих пациентов.
Стивен напомнил себе, что так и не позвонил Клайву Тернеру по поводу костномозговой пункции, проведенной Аманде Чепмен. Он не то чтобы забыл — просто не знал, что сказать врачу. Официально анализ не проводился. Это, кстати, было еще одной «странностью» «Медик Экосс». Сама по себе ситуация не была особо важной, но, опять же, не укладывалась в образ учреждения, которое гордится своей точностью в работе. Глупо притворяться, что работники этой больницы не делают ошибок, но, говоря по справедливости, ошибались они гораздо реже, чем большинство других.
Итак, перед Стивеном стоял очень серьезный вопрос — существуют ли достаточные основания для незаконного вторжения на ферму «Флюгер», учитывая сопутствующий риск? Однако другого способа получить информацию об экспериментах Росса он не видел и в конце концов ответил себе — да.
Пройдя по мосту до середины реки, Стивен остановился и, опершись на парапет, вгляделся в бурлящую под ним темную воду в надежде на озарение. Стоит ли попробовать проникнуть на ферму в одиночку или надо просить помощи? Размышляя об этом, он заметил медленно приближавшийся автомобиль — это была полицейская патрульная машина. Сидевшие в ней двое мужчин смотрели на него. Стивен снова повернулся к воде, надеясь, что машина проедет мимо, но она остановилась рядом. Опустив стекло, один из полицейских спросил:
— Надеюсь, вы не собираетесь сделать глупость, а?
Улыбнувшись про себя иронии вопроса, Стивен обернулся.
— Ничего подобного, офицер, — бодро сказал он. — Просто решил подышать свежим воздухом.
Видимо, ответ удовлетворил представителей закона — автомобиль поехал дальше.
Вот уж точно, никаких глупостей, подумал Данбар. Он и так уже оскандалился, выполняя это задание. На этот раз он попросит «Сай-Мед» обеспечить ему квалифицированную помощь. Макмиллан разрешил ему продолжать расследование «еще немного», и Стивен не совсем понял, что это значит.
Утром первым делом Стивен попросил помощи у «Сай-Мед». Он также затребовал информацию о консультативной работе Росса в Женеве. Его запросы приняли и пообещали рассмотреть как можно скорее. Пока оставалось только ждать.
Придя в больницу, Данбар сказал Ингрид, что ее помощь сегодня не понадобится. Совершенно ни к чему, чтобы она околачивалась рядом, пока он будет выяснять, каким образом финансируется пересадка органов бесплатным пациентам. В отношении пациентов «омега» конфиденциальность соблюдалась строго, но Ингрид под нажимом призналась, что за все время существования больницы их было трое; кроме того, она смогла предоставить информацию о чистом доходе, принесенном больнице этими пациентами. Стивен не мог вспомнить, были ли в файле даты их поступления в «Медик Экосс», и хотел проверить, можно ли увязать эти даты с приемом бесплатных пациентов в отделение трансплантологии.
