Чарльз Холдефер - Наемник
Как правило, наш переводчик не позволяет себе подобных смелых обобщений, так что я понял: он пытается выпендриваться. Берти потер нос. Нет, пока он не собирается со мной спорить. Он собирается выждать и сполна насладиться видом моих мучений.
* * *Когда я вошел в зал, заключенный уже сидел там, но мешок с его головы еще не сняли. Плечи пленника были обернуты одеялом, поэтому я решил, что привели его голым. Первым делом взгляд мой метнулся к скобе; я хотел убедиться, что он надежно зафиксирован. Вообще-то это стандартная процедура, которую троглы, доставив заключенного, обязаны проделать, но в данных обстоятельствах я бы не удивился, если бы Берти решил спустить на меня какого-нибудь опустившегося ублюдка и посмотреть, как он вцепится мне в лицо. Это дало бы нам повод усмирить и избить его. Разжечь во мне злость. Сделать это главным пунктом взамен того, что мы должны были выяснить в ходе допроса. Скажем, о польской сосиске.
Берти показал мне два пальца; это наш условленный знак о том, кто будет начинать. Двойка означает меня, поскольку по рангу я здесь второй. Один палец означал бы, что Берти берет его на себя. Я обогнул стол и сел напротив заключенного, отметив попутно его опущенные плечи. Пожилой, вероятно. Несколько таких я уже видел. Берти потянул с его головы мешок.
Я не завопил. Но я отшатнулся назад с невнятным возгласом – так резко, что стул подо мной качнулся и мне пришлось отскочить вбок и исполнить какой-то нелепый пируэт, чтобы удержать равновесие и не загреметь вместе с ним.
– Тпру! – Стул рухнул на пол. Раздались взрывы веселого смеха. Выпрямившись, я потер бок; видимо, слишком резко повернулся и что-то потянул. – Какого черта!
Берти и Джамал смеялись так, что на глазах выступили слезы. Они были не в состоянии ответить мне, даже если бы захотели.
Напротив меня за столом сидел № 4141, промороженный насквозь. На лице мерзкое выражение. Веки полуоткрыты, из-под них видны кремовые белки глаз. Синие губы; на бороде изморось и кристаллы льда, похожие на самоцветы. Одна сторона лица кажется вдавленной, как будто собственная челюсть ему уже не годится.
– Продолжай, Джордж! – выговорил сквозь смех Берти. – Задай ему вопрос!
Посмотрев на эту картину, я скрестил руки на груди и решил подождать, пока они придут в себя. Вот сукины дети!
– Должно быть, вам очень не хватает развлечений, парни, – заметил я.
– Ну что ты, ни в коем случае! – отозвался Берти. – Наблюдать за тобой – прекрасное развлечение.
– Видел бы ты свое лицо, – добавил Джамал. – Вот черт! Вот бы еще разок так.
Он скорчился на стуле, опершись руками на колени, и пытался отдышаться.
Мне не доставляло никакого удовольствия смотреть на них; тем не менее я предпочел развернуться в их сторону – такая позиция избавляла меня от необходимости смотреть на № 4141. Но теперь Джамал повернулся к № 4141 и показал на него с мрачным воодушевлением:
– Видишь дальнюю половину лица? Это после того дня, когда сломался генератор и труп начал оттаивать с той стороны, где на него падал свет. Мы успели починить генератор прежде, чем он начал гнить.
– Понимаешь, – объяснил Берти, – после того как мы его отправили, а это было дня через два или три после твоего отъезда в Штаты, из штаб-квартиры его прислали обратно в транспортном контейнере и спросили бирку. Я ответил, что у нас не было на него бирки. Так вот, полковник Толстая Задница, он там главный, Майерс, ты его встречал когда-нибудь? Нет? Ну ладно, Толстая Задница Майерс после этого говорит мне, что это невозможно, у каждого есть бирка. Иначе это уже не Женева. Я, значит, ему говорю, чтобы он нашел для нас бирку, а он разозлился. То ли он на самом деле не понимает, что мы здесь уже вышли из нежного возраста и лишились невинности, – а для этого он должен был последние три года держать голову в заднице и не вытаскивать, – то ли просто решил не связываться с этим делом и оставить нас выпутываться самих. В последнее время пошли нехорошие слухи, и многие хотят подстраховаться на всякий пожарный. У нас не было другого выхода, кроме как оставить его валяться в холодильнике.
– Мне всегда казалось, что ваши люди избегают иметь дело с армией, – сказал я.
– Почему это должно быть нашей проблемой? Люди, похоже, думают, что у нас есть волшебная палочка, но все не так просто. Как насчет «ПостКо»? Захотят они хотя бы пошевелить пальцем? Или будут ждать, когда Дядя Сэм их выручит? Ты, Джордж, в последнее время все больше думаешь о высоком. Есть у тебя волшебная палочка?
– Только между ног, – хихикнул Джамал.
Я вздохнул и покачал головой. Секретная миссия, за тысячи километров от дома, а разговоры все равно на уровне общаги-гадючника.
– Если бы мы просто зарыли его, на этом бы дело и кончилось, – встрял Джамал.
– Хотел бы я посмотреть, как ты выдолбишь в лавовых скалах дырку, в которую влез бы наш клиент! Задницу надорвешь! Если бы мы хотели от него избавиться, проще было бы швырнуть в море. Рыбам на корм. – Мгновение Берти размышлял о чем-то. – Мороженый труп, должно быть, обладает престранными свойствами. Будет плавать, наверное, как кубик льда в бокале. В любом случае, даже если бы мы взяли на себя труд подгрузить его и утопить как следует, можно поспорить, что, как только дело будет сделано, полковник Толстая Задница пришлет предписание отправить его к ним. – Он погремел ключами в кармане. – Нет, мы подождем немного. Спешить некуда.
Трудно сказать точно, что произошло в следующий момент. Позже я не один раз пытался восстановить последовательность событий. Думаю, что я, должно быть, двинулся к двери. Во всяком случае, я позволил ему оказаться сзади. Именно тогда он ударил меня по голове.
* * *Он ударил не так сильно, чтобы я потерял сознание. До конца я так и не вырубился, но какое-то время совершенно не ориентировался в пространстве, да и голова болела чертовски! Я даже не упал сначала, просто потерял чувство равновесия. Он толкнул меня, и я опрокинулся, как шкаф.
Его колени тут же воткнулись мне в спину. Я сопротивлялся – не столько даже пытался вырваться, сколько отчаянно стремился поднять руки к голове и потереть ушибленное место. Я, как младенец, тянулся туда, где больно, в поисках облегчения.
В то же время я смутно слышал, как Берти кричит на Джамала. Но не мог различить ни слова. Чуть позже у меня возникли подозрения, что Джамал удивлен действиями Берти не меньше, чем я; примерно в это же время я догадался, что Берти ударил меня по голове цепью. Вот почему я с одного удара получил несколько шишек – цепь обернулась вокруг моего затылка.
Когда же мне удалось наконец перевернуться и сесть, я увидел, что прикован к вделанной в стену скобе, а запястья стянуты пластиковой лентой. Берти наполнял бассейн.
* * *Джамала нигде не было видно.
– Зачем ты это делаешь? – спросил я. – Я скажу все, что ты хочешь знать.
Он зажег сигарету и захлопнул зажигалку.
– Я знаю.
Но где же Джамал? И куда делись все троглы? Большую часть времени Берти стоял ко мне спиной, там, куда меня не пускала цепь, и задачу свою выполнил грязно. Он оставил коробки с солью стоять в луже, так что их картонные донышки постепенно пропитывались водой. Даже в моем нынешнем положении такая небрежность произвела на меня неприятное впечатление. Мало того, он не соблюдал надлежащих пропорций. Сам я мог определить соленость воды на ощупь; для этого нужно было окунуть в бассейн большой и указательный пальцы и потереть их друг об друга, чтобы почувствовать скольжение. Каждое дело стоит того, чтобы делать его правильно.
– Задавай вопросы! – предложил я ему.
Но он не отозвался. Вода набиралась медленно; должно быть, в резервуаре мало воды и давление недостаточно сильное.
– Что ты хочешь знать?
Ответа по-прежнему нет.
– Задавай вопросы! – настаивал я. – Выполняй свои обязанности!
Он продолжал игнорировать меня. Набиралась вода, текли медленные секунды. Затем Берти закрыл кран и выплюнул в бассейн окурок.
– Ну что ж. Пора начинать. – Он отпер механизм, позволявший сматывать цепь на катушку, и выпустил через скобу звеньев восемнадцать или двадцать. Затем снова заблокировал механизм. Теперь державшая меня цепь позволяла отойти от стены подальше.
– Полезай в бассейн, Джордж.
– Ты хочешь искупаться со мной?
Он улыбнулся:
– Очень возможно, где-нибудь по локоть.
– Прочитай мне перечень вопросов. Ты должен сначала ознакомить меня с меню.
Он притворно застонал:
– Ну ты даешь, братец! Можно подумать, я и правда что-то кому-то должен. Ни черта я не должен делать! Полезай в бассейн.
– Ты что думаешь, я полезу в бассейн только потому, что ты попросил об этом? Обычно убеждать клиента приходится вдвоем.
