Альберто Марини - Консьерж
— Клара, что это за вещи здесь?
Девушка обернулась и выглянула за дверь:
— Какие вещи?
— Под кроватью! Тут пила, шприцы! Презервативы… не мои… — Марк сделал акцент на словах «не мои», — какой-то странный блокнот…
Глаза Киллиана расширились, как два блюдца. Все это спасало его от неизбежной и нежелательной встречи с Кларой, но Марк обнаружил его вещи. Его тайны. Проблема ненадолго откладывалась, но росла, как снежный ком, и становилась по-настоящему серьезной. И к тому же он снова подумал про презервативы и разозлился сам на себя.
— Иду! — крикнула девушка, которая все еще была в ванной, по ту сторону шторки. Киллиан проследил глазами за ее силуэтом, который растворился в темноте коридора.
Он вскочил на ноги, но ничего не успел сделать: из темноты вновь возникли очертания Клары. Она вбежала в ванную, просунула руку за занавеску и быстро закрыла кран. Звук льющейся воды мгновенно смолк, на Киллиана перестали лететь брызги. Остался только неприятный привкус известки во рту.
— Секунду! Уже бегу!
Клара снова исчезла, и Киллиан воспользовался моментом. Определенного плана у него не было, но нужно было как-то спасаться.
Мокрый, в расстроенных чувствах, он выскочил из ванны. Взглянул в зеркало и не узнал себя: выражение лица было новым, незнакомым, он даже не представлял, что способен на такую гримасу. Им уже овладела паника.
— Я должен выйти отсюда. Я должен подняться на крышу… — Его могли услышать, но ему было необходимо произнести это, сказать эти слова вслух.
Он схватил одно из больших полотенец, которое совсем недавно забрал из прачечной, и вытерся, как мог. Он энергично тер полотенцем волосы, лицо, шею. Куртка от спортивного костюма промокла насквозь. У него возникла идея: возможно, окошко слишком маленькое для его тела, но туда можно выбросить мокрые вещи. Он избавился от кричащей куртки на молнии и остался в одной белой футболке, очень старой, из тех, что надевают под одежду для тепла, но не рискуют носить при людях. Штаны тоже намокли, но из них, по крайней мере, не лилось. Кроссовки же промокли насквозь.
— Ничего не понимаю! Это не моя сумка!
Любовники разговаривали в спальне, и, напрягая слух, Киллиан мог понять, о чем они говорят. Он не слышал каждое слово, но примерно понимал общий смысл.
— Тут ключи какие-то… И это что за веревки с узлами? — Судя по голосу, Марк был обеспокоен и удивлен больше, чем девушка.
— Милый, я понятия не имею…
Киллиан бросил полотенце на пол и вытер ноги. В кроссовках хлюпала вода, стоило только наступить на ногу. Он быстро разулся и снял носки.
— Как это «понятия не имеешь»? Ты не удивлена?
— Конечно, удивлена, но должно быть какое-то объяснение. Здесь был наш консьерж…
— Этот зануда, который присылал сообщения?
Носки проделали тот же путь, что и куртка от спортивного костюма. Он засунул в кроссовки туалетную бумагу, чтобы она впитала хотя бы часть воды, и снова надел их; потом обмотал обувь снаружи, тоже туалетной бумагой. Так он хотя бы не оставит грязных и мокрых следов.
— Клара, я понимаю, что какое-то объяснение должно быть, но именно это меня и беспокоит. Посмотри, шприцы какие-то… Господи, что здесь происходит?!
Киллиан выбросил в окно мокрое полотенце. Потом глубоко вдохнул и выглянул в коридор.
Клара и Марк, спиной к нему, склонились над его вещами и рассматривали то, что нашли под кроватью. На Марке были пижамные штаны, на Кларе — ничего.
— Слушай, мне тоже это кажется крайне странным, но я уверена, что все объяснится.
Киллиана снова покидали силы: он увидел, что Марк листает его черную записную книжку.
Игра продолжалась, но теперь все было наоборот. В этот раз не он вторгался в чужую частную жизнь; нет, это происходило с ним самим. Он испугался. Его секреты оказались в распоряжении чужого человека. Как в кошмарном сне, он терял контроль над собственной жизнью.
— А это что такое? «Понедельник двадцать четвертое, двадцать миллилитров, уснула моментально; вторник двадцать пятое, двадцать миллилитров, та же реакция; среда двадцать миллилитров, та же…» Какого черта? Что это вообще такое?
— Что я должна тебе ответить? — Голос Клары вдруг стал серьезным, она положила одну руку на живот.
— Тебе плохо? — Марк, обеспокоенный, помог ей подняться. — Милая, что с тобой?
Киллиан видел, что Клара сделала успокаивающий жест, но ее все еще тошнило. Марк пытался ей помочь:
— Ляг полежи.
Консьерж воспользовался тем, что Кларе стало плохо и пара отвлеклась. Он пошел по коридору в сторону гостиной, стараясь двигаться как можно легче, тише и быстрее. Туалетная бумага, намотанная на кроссовки, смягчала шаги, и он тихо удалялся от Клары и Марка, с каждой секундой все дальше.
Киллиан вошел в гостиную, когда Марк говорил:
— Милая, тебе не становится лучше. Я начинаю серьезно волноваться.
В голове Киллиана было полно вопросов, и на один из них он нашел ответ. Он не смог открыть входную дверь ночью, потому что ее закрыли на задвижку. Только и всего. В темноте, одурманенный хлороформом, он не смог осознать даже такую банальную вещь. В результате кусок железа размером меньше мизинца продержал его взаперти всю ночь, и сейчас Киллиан переживал, наверное, худшие часы в своей жизни.
Снова послышались голоса Марка и Клары.
— Все, все… Меня тошнило всего пару секунд. Я проголодалась.
— Что-то не верится.
— Поехали позавтракаем в кафе Макса Бреннера?
— Ты уверена, что хочешь есть? И что вообще способна об этом думать?
Судя по громкости голосов, Клара вернулась в ванную, потому что они уже не разговаривали, а перекрикивались. Послышался звук льющейся воды. И снова голос Клары:
— Конечно, и там всегда очень вкусно! Отличный шоколад и бутерброды с лососем!
Киллиан тихо отодвинул задвижку. Металлический цилиндрик бесшумно сместился. Дверь была открыта. Перед ним лежал путь к спасению.
— Слушай… А что делать со всем этим?
Марка снова интересовали его секреты. Из всех оставленных вещей Киллиана волновал только блокнот, ведь в нем были записи о разных соседях, о Кларе, о его личных способах поиска причин, чтобы жить. Он понимал, что некоторые записи расшифровать невозможно, но были и другие, вполне откровенные. Если они увидят страницу со списком пыток, то сначала обалдеют, а потом… потом вызовут полицию. Он вдруг вспомнил заголовок, который дал этой странице: «Что можно сделать с Кларой». Четко и недвусмысленно.
Киллиан спросил себя: «А это имеет значение?» Ему хотелось подняться на крышу и покончить со всем этим раз и навсегда. «Даже если они все это прочитают, что это изменит?»
Но вдруг у него перед глазами возникло лицо Алессандро, гримаса, которая появлялась в моменты самых тяжелых усилий. Мальчишка не сдается. Он продолжает преодолевать препятствия, несмотря на то что прикован к постели. Что бы сделал Алессандро на его месте?
Киллиан знал, что может подняться на крышу и спрыгнуть, и это придало ему уверенности. Теперь, когда между ним и крышей не было никаких препятствий, он вдруг успокоился и снова мог контролировать свое существование. Он снова был хозяином собственной судьбы. Он чувствовал, что, если сам этого захочет, то паника исчезнет через несколько секунд, пока он будет подниматься на лифте. Но тогда почему бы ей не исчезнуть прямо сейчас?
«Что бы сделал Алессандро на моем месте?»
Клара пыталась убедить Марка, что его находки не имеют какого-то особого значения, и снова звала его в ванную.
— Давай примем душ, позавтракаем, а потом вернемся к этой теме, ладно? — Марк не отвечал. — Иди сюда, любимый. В конце концов, мы так редко видимся… Надо наслаждаться, пока мы вместе.
— Хорошо, хорошо, — послышались шаги Марка, направляющегося в ванную. — Приглашение еще в силе? Искупаемся вместе?
Они начали шутить, смех долетал до прихожей, где Киллиан стоял на пороге и никак не мог решить, уйти или вернуться.
«Алессандро пошел бы до конца». Он подумал, что хуже уже не будет. Крыша близко, и все под контролем. Даже еще один небольшой провал не повлияет глобально на весы его жизни. Это одно из преимуществ человека, у которого нет будущего. Теперь, когда он снова сам распоряжается своей жизнью, ничто не напугает и не расстроит его. Киллиан закрыл дверь и снова пошел по коридору.
— Ой, Марк, какая же я дура!
— Что такое?
— Дома нет ни геля, ни шампуня! Я даже не подумала, заметила это только сейчас!
— Не переживай, у меня в чемодане наверняка есть!
Послышались шаги, и Киллиан быстро спрятался за шторой в гостиной. Буквально через секунду в комнату вошел Марк, с полотенцем на бедрах.
Он был совсем недалеко от Киллиана. Открыл чемодан, оставленный накануне посреди комнаты, и искал в нем шампунь.
Марк был высокого роста и выглядел сильным. Ему было тридцать с небольшим. Темные волосы, слегка отросшие, но ухоженные. С точки зрения Киллиана, он не был эталоном мужской красоты, но было ясно, что для Клары, которую не очень волнует внешность партнера, он привлекателен.
