Уильям Янг - Ева

Адонай, Адам и Ева, а за ними и Лилит медленно шли к западной границе Райского сада. Туда же за ними ползла и змея. Вечный Человек снова протянул руку Адаму, и тот снова отказался ее взять.

– Ты должен был меня остановить, – пробормотал Адам. – Лучше вообще не жить, чем жить одному и смертным.

– Ты не один, сын Мой. Мы никогда тебя не оставим и не забудем. Но из-за того, что отвернулся ты от Нас, не будешь видеть ты лицо Наше.

Адам был вне себя от горя, но гордыня не давала ему показать свои чувства, и он продолжал идти дальше.

– А что со змеей? – спросил он наконец.

– Змея останется с тобой. В Райском саду нет места для предателей. Ты поверил в собственные выдумки, в ложь свою, и тем самым создал ужас и страх. Ты сам выбрал их в попутчики. И из страха и ужаса создашь ты орудия разрушения. И будешь ты поклоняться орудиям смерти и разрушения, потому что поверишь, что даруют они тебе спокойствие и власть. Любовь Наша, Адам, не в состоянии оградить тебя от последствий того, что ты сам выбрал. Мы чтим тебя и поэтому уважаем твой выбор. Но откроем Мы тебе скрытый смысл того, что ты от Нас отвернулся и повернулся в сторону смерти. Придет день, и искупишь ты грехи свои и раздавишь в себе змея.

Они подошли к похожей на водопад стене Райского сада. Адонай с Адамом вышли за пределы сада, а Лилит и Ева остались внутри.

– Ева! – позвал Адам. В его голосе была тоска.

Лилит увидела, что Адам, наконец, понял последствия своего поступка. Женщина была Любовью Господа во плоти, но Адам выбрал вместо нее одиночество. Отвернувшись от Господа, потерял он и любовь женщины.

– Ты обещал, что семя Евы раздавит змею, – сказал он, уже не сдерживая рыданий. – Как это произойдет?

– Это, сын Мой, тайна, которую тебе предстоит узнать.

Из ниоткуда появились два гигантских херувима. Дотронулись до стены Райского сада мечами, и она тут же превратилась из водопада в огонь. После этого херувимы встали на страже стены.

– Выходя из Райского сада, проходишь стену из воды, а вернуться туда можно только через огонь, – сказал Адонай. – Вот еще одно обещание, которое Мы дадим тебе, Адам. Эти часовые будут сторожить дорогу к Древу жизни.

Вечный Человек положил руку на плечо Своего сына. На этот раз Адам не отошел, но и не повернулся лицом к Создателю.

– Адам, даже до твоего рождения Мы всегда любили тебя. Со временем ты об этом забудешь, но это истинная правда. Мы всегда любили и всегда будем любить тебя, и Мы поможем тебе вернуться домой.

Но когда Адам протянул руку, чтобы дотронуться до Адоная, тот исчез. Адам повесил голову, вздохнул и сел на землю. Змея к нему не приближалась.

В Райском саду Адонай поднял раздавленную корону змеи и один за другим вынул девять драгоценных камней. Из своего собственного свечения Адонай создал еще один драгоценный камень. Одиннадцатый камень Ему передал Элохим, а двенадцатый – ветер-Руах. Потом Адонай запел, запрокинув к небу голову, закрутился так быстро, что стал похож на волчок, и камни взорвались внутри Него и полетели по три в каждом направлении света. Они ударились о стены Райского сада и взорвались ярким, радужным свечением.

Адам встал лицом к огненной стене и закричал:

– Ева!

Он кричал долго и громко, пока не потерял голос.

– Если можешь, прости меня, – прошептал он наконец.

Ева и Адонай стояли по другую сторону огненной стены и слушали крики Адама.

Потом Адам развернулся спиной к Райскому саду и повернулся лицом к смерти.

Глава 17

Сожаление

– Кто-нибудь видел Саймона? – спросила Анита, входя в комнату, в которой Лили лежала без сознания.

К телу девушки были подключены разные трубки и провода с приборами.

– Он был здесь, когда мы вернулись в Прибежище с Лили, но с тех пор я его не видел, – ответил Джон с едва заметной ухмылкой, которая, однако, не осталась не замеченной Анитой.

– Джон, что ты сделал?

– В общем-то, ничего особенного. Просто принял некоторые меры предосторожности.

– А можно поподробнее?

– Я подумал, что никому из нас не надо в Подземелье, если, конечно, там что-нибудь не спрятано, поэтому изменил координаты возвращения треугольника Саймона.

– Значит, ты его куда-то отправил?

– Треугольники исчезли, как и полагается, и, как выяснилось, Саймон исчез вместе с ними. Загадка, – пожал плечами Джон.

– Ты хочешь сказать, он что-то задумывал? – Анита бросила взгляд на Лили. – Я вообще-то переживала за него. После всей этой истории с Карин он сильно изменился.

– Мне кажется, он от нас что-то скрывает. До тех пор пока не пойму, что именно, пусть не вмешивается в наши дела.

– Что ж, вполне разумно, – ответила Анита. – А где он сейчас находится?

– В небольшом дружественном нам поселении, расположенном в сотнях километров отсюда. Он сможет вернуться сюда только через несколько месяцев. Когда найду время, вернусь в Подземелье и постараюсь узнать, что он от нас скрывал.

В комнату вошел Гералд.

– Как самочувствие Лили? – спросил он.

– Плохое, но стабильное, – ответил Джон. – Кажется, такое состояние Лили называла комой. У нее что-то в крови, но что именно, нам пока не удалось определить. Мне кажется, заражение началось в Подземелье. Может быть, вы мне поможете установить, чем именно она заражена? В любом случае, Ревизор за ней еще не пришел, и это значит, что у нас есть какое-то время.

Гералд кивнул.

– Я останусь с ней, – сказала Анита. – Кто-то из нас должен быть рядом, когда она придет в сознание.

– Согласен, – ответил Джон. – Гералд, давай возьмем с собой немного еды и воды и отправимся в Подземелье.

Джон и Гералд вышли из комнаты.

– Что мы там будем искать? – спросил Гералд.

– Мы поймем, как только это найдем, – ответил Джон.

Вот уже три дня подряд Лилит чувствовала, что становится для обитателей Райского сада все более реальной. Кроме этого, она начала есть фрукты и пить воду. Каждую ночь она спала все спокойней и отдыхала лучше, чем раньше. Хан-эль всегда был поблизости. Большую часть времени Лилит проводила рядом с Евой, которая все еще не могла ее видеть. Впрочем, даже если бы и могла, она бы вряд ли ее заметила. Ева была полностью поглощена своим горем. Лилит чувствовала, что должна что-то предпринять и сделать это как можно быстрее.

Каждый день перед закатом Адам выходил из леса, вставал перед огненной стеной Райского сада и умолял Еву выйти к нему. Снаружи то, что находится в Райском саду, не было видно, но из Райского сада можно было прекрасно увидеть все, что происходит за его пределами. Лилит видела стоящего на коленях Адама, который рвал на себе волосы и стенал. Адам не видел того, что происходило в Райском саду, и от этого ему было еще больнее.

На третий день после изгнания Адама Ева увидела, как мужчина вышел из леса и спустился к пруду. Лилит видела, как Ева зарылась лицом в плечо Адоная и начала плакать и бить Господа. Адонай обнял ее Своими крепкими руками, чтобы успокоить.

– Я ненавижу его! – кричала Ева, найдя слова, описывающие ее состояние. – Ненавижу!

– Ты ненавидишь того, кем он стал, – поправил ее Адонай. – Но он не тот человек, которым стал. Сила добра перевешивает его вину – то, что он от Нас отвернулся.

– Ты его все еще любишь?

– Для Нас, в отличие от тебя, никогда не было в этом сомнений. Мы всегда знали, и Мы его и сейчас любим.

– Если Ты все знал, как же Ты позволил этому случиться?

– Настоящей любви не бывает без полной свободы. Если у человека нет возможности отказаться, любовь будет иллюзией.

– Ты все знал заранее, но все равно его создал.

– Ева, ты – чудо, созданное по Нашему образу и подобию. Человек – это венец Моего творения, чудо из всех чудес. Мы создали его для того, чтобы поделиться с тобой жизнью и любовью. Но Мы всегда знали, что на Наше «Да» вы рано или поздно скажете «Нет».

– Но зачем Ты вообще создавал его, если заранее знал, чем все это обернется?

– Ева, когда будешь матерью, ты поймешь. На настоящую, истинную любовь влияют решения, а также последствия решений, которые принимает твой любимый.

– Я могла его остановить. Я могла Тебя спросить, но не сделала этого. Я хотела быть больше, чем я есть на самом деле. Я хотела это ради него и ради Тебя. Я так хотела быть таким, как Ты.

Ева дотронулась до стены. Она знала, что при желании может спокойно пройти сквозь стену и уйти из Райского сада.

– Адам, – прошептала Ева едва слышным голосом, – и ты меня прости. Господи, как же я зла! Он вырастил меня, он заботился обо мне, а потом меня предал. Это же так горько! – Потом Ева задумалась о судьбе Адама и добавила: – Но мне нестерпимо и то, что он там без меня. Один.

– Он действительно без тебя, – согласился Адонай, – но никогда не будет один. Он для этого слишком слаб.

Ева улыбнулась:

– Может быть, мне это и приятно услышать, но не ему. Что он будет делать, как будет жить? – спросила она.