Али Найт - Точка кипения
— Конечно.
Он протягивает пачку с несколькими сигаретами, и я с удовольствием беру ее в руки.
О’Шиа пристально смотрит на меня. Она проверяет меня на вшивость. Интересно, сколько человек за эти годы не прошли подобную проверку?
— Откуда это у вас? — указывает она на синяк у меня под глазом.
— Мы с Лексом попали в аварию, — отвечаю я.
— Когда это случилось?
— Два дня назад. Он совсем с ума сошел.
О’Шиа переглядывается с Самуэлсом.
— Нам об этом известно?
Он качает головой и хмурит брови.
— Он разозлился на вас? Почему?
— Он считает, что его подставили с убийством Мелоди.
— И кто же его подставил?
— Пол, Джон, я. Все мы. Он был не в себе и, возможно, пьян.
— Вы тоже думаете, что его подставили?
Я делаю глубокую затяжку.
— Лекс избалован. Если что-то идет не так, как он планировал, он во всем винит других.
— Почему Пол убил Мелоди?
— Я не знаю наверняка, убил ли он ее. Я никогда этого не говорила! Я просто не верю в историю с собакой… Я уже не знаю, во что верить, кому доверять…
Я грызу ногти, и в сочетании с курением мое тело наполняется тревогой. Я снова слышу слова Лекса во время той безумной поездки: «Невиновных людей арестовывают постоянно». Господи, прости, если я не права!
Они тут же уставились на меня.
— У вашего мужа был роман?
— Я не знаю.
— Но вы подозреваете его?
— Не знаю!
— Он был неверен в прошлом?
— Был, но не мне. — О’Шиа вскидывает брови. — Он был женат раньше. — Я опускаю глаза в пол. — Тогда мы с ним и встретились.
О’Шиа молчит, а я чувствую, что Самуэлс наслаждается моей неловкостью.
— У вас красивый дом, Кейт. Завидная жизнь. Может быть, есть какие-то проблемы с деньгами, финансовые неурядицы, о которых вам известно?
— Нет.
— А вам было бы о них известно?
— Я вижу банковские отчеты, у нас совместный счет.
— Что заставило вас изменить показания, Кейт?
Я смотрю на сад, очнувшийся с приходом весны. Вижу красную крышу кукольного домика Авы.
— Вы когда-нибудь слышали фразу «эффект ореола»?
— Нет.
— Этот термин используют социологи. Если кто-то чрезвычайно привлекателен внешне, мы ошибочно предполагаем, что он такой же и внутри. Нам кажется, что он более принципиальный, чем обычные люди, более общительный, более честный. И это заставляет нас закрывать глаза на его недостатки. Я думаю, что известные люди, актеры или модели, как раз и вызывают такую реакцию у людей.
Я вижу пару носков Пола на столешнице, на одном из них еще сохранился отпечаток его ступни. Даже ступни моего мужа прекрасны.
— Просто я больше не в состоянии оценить все сама. Хочу, чтобы кто-то другой подтвердил или опроверг все это.
— Значит, вы говорите, что Пол сделал это, а большинство людей будут думать, что это не так?
— Я говорю, что я не знаю. Я всего лишь хочу узнать правду. Это все, чего я хочу.
— Но почему вы передумали именно сейчас?
Я гашу сигарету в тарелке, где еще остались крошки.
— Мы с Лексом нечасто встречались с глазу на глаз, но в ту ночь мне было жаль его. Если это сделал не он… А еще потому, что я не могу смотреть в лицо своим детям, если у меня есть такие сомнения, потому что… потому что…
— Что, миссис Форман?
Я уже собиралась сказать, что испугалась за свою жизнь, но потом поняла, как это будет воспринято. Я и так достаточно наговорила.
— Ничего.
О’Шиа прижимает к груди папку, как держат маленьких детей, и мне интересно, не является ли карьера для нее ребенком.
— Что теперь будет?
— Эти люди пробудут здесь большую часть дня. Думаю, вам придется подписать некоторые бумаги.
Она поднимается.
— А вы куда?
— Собираюсь взять показания у мистера Пола Формана.
Самуэлс сопровождает ее до машины, и я остаюсь в кухне одна. Громко хлопает дверь, из-за чего носок Пола бесшумно падает на кафель, и на него наступает вошедший через сад полицейский.
Глава 30
Я надеюсь, что двух пакетиков сырных чипсов, сладких сердечек и жевательных конфет, съеденных по пути из школы домой, а потом еще рыбы с жареной картошкой из кулинарии с последующим шоколадным тортом на десерт, а также компьютерных игр будет достаточно, чтобы купить моим детям душевное спокойствие. Учителя сказали, что они вели себя хорошо, но я все равно внимательно наблюдала за ними, когда они сидели в гостиной перед диснеевским мультфильмом, а крошки и сахар падали на ковер.
После того как дети ушли спать, я уселась перед тем, что после них осталось, а это несколько жевательных конфет и холодная картошка, достала пиво и новую пачку сигарет и как будто вернулась в юность; я так же курила и пила пиво, когда мне было двадцать. Я сажусь за компьютер с флешкой, заполненной файлами из дома Мелоди. Опция «Поиск» выдает имя Пола восемьсот семьдесят один раз. «Грэм» и «Мелоди» встречаются на страницах со статьями расходов, налоговыми счетами, в нескольких контрактах и соглашениях о конфиденциальности, которые она подписывала перед обсуждением «Криминального времени». Все это очень скучно. Имя Лекса встречается в пятидесяти пяти файлах, в них в основном изложено общее описание программы, но есть и документ с детальным объяснением, как голосование зрителей в «Криминальном времени» будет работать на практике. Это самое интересное, что мне пока удалось найти. У Лекса начался полет фантазии; видно, что он действительно понял концепцию, и его идеи о привлечении зрителей к участию в программе оказались очень даже кстати; он был убежден, что получится хит, и хвастался, что они могут продать это в другие страны. Я улыбаюсь; может, он и испорченный, но нельзя отрицать его харизмы — он действительно является королем реального телевидения. Слово «Форвуд» вводить в поиск было бесполезно: мне выдало четыреста документов. Нужно сузить поиск, поэтому я ввожу «Пх» — это подпись, которую иногда использует Пол. Выводится восемнадцать документов. Я бегло просматриваю некоторые из них и нахожу электронные письма Пола к Мелоди, в которых он пишет, как Форвуду понравилась идея «Криминального времени» и как он доволен таким активным откликом. В следующем письме его тон меняется:
«Дорогая М.!
Прости, если собрание показалось тебе нелегким. Л. просто одержим своей идеей, у него есть собственное четкое видение всего этого. Надеюсь, мы сможем прийти к соглашению во время следующей встречи, и стороны останутся довольны. Пх.».
В следующем файле находится письмо Мелоди к Полу из ее личного почтового ящика [email protected]
«Дорогой П.!
Я очень огорчена всем этим. Не могу поверить, что он спрашивает, серьезны ли мои намерения, когда сам все прекрасно знает. Да, я молода, но я имею право требовать больше времени, чтобы получить совет юриста относительно моей позиции. Не хочу, чтобы меня запугивали. Мх.».
Дальше следуют своего рода угрозы. Снова из [email protected]
«Л. может это не нравиться, но я имею право использовать свою идею и в другом месте. Я говорила уже много раз, что хочу лишь подобающего вознаграждения и подобающего договора на эту программу. И то, что он пугает меня конкурентами, на меня не действует, сам понимаешь. Мх.».
Следующее письмо тревожное.
«Дорогой П.!
Я звонила тебе три раза сегодня вечером, но бросала трубку. Но потом подумала, что такое лучше написать, чем обсуждать это по телефону, чтобы ты сам все решил.
Во время того перекура я стояла за дверью и слышала, что Л. говорил обо мне. Все это было противно слышать, но я была слишком зла и расстроена, чтобы завести этот разговор на собрании. Мне казалось, я могу наговорить то, о чем впоследствии буду жалеть, поэтому решила держать язык за зубами, — в отличие от него, конечно.
Во-первых, я не обязана подписывать его контракт, если не хочу этого. Я знаю, что имею на это право, а его слова действительно были неприкрытым запугиванием. Меня не волнует, что время уходит, это не мои проблемы.
Другое дело то, что он говорил о нас… Ну что я могу сказать? Я была в замешательстве и очень зла, за тебя и за себя. Он прямо перед Джоном сказал, что я „втюрилась в тебя“. Означало ли это, что он думает, будто я веду себя как влюбленная дурочка? А в конце он заявил, что считает, будто я подам на тебя и на него в суд за сексуальные домогательства, если не добьюсь своего. Это клевета! Вот почему я ушла с того собрания, ничего не подписав и ни на что не согласившись, он просто бесит меня. И главное, я не могу с ним работать, а это значит, что, к моему огромному сожалению, я не могу работать и с тобой. Мх.»
Я попробовала представить, как все происходило на этом собрании: молодая женщина с отличной идеей хочет быть замеченной акулами телевидения, но при этом не съеденной ими. У нее это получилось лучше, чем у меня, даже если бы я попыталась.
