Дэвид Боукер - Смерть, какую ты заслужил
– Он стрелять-то будет? – спросил Куколка. – Вымок ведь.
– Нажми на курок, черт побери, и узнаешь. Теперь они стояли прямо напротив «Лип». Часы на колокольне пробили четыре, когда они присели в темноте за изгородью, чтобы осмотреть в обе стороны пустынного проселка. Куколка пожаловался, что промочил ноги, а Шеф парировал, что сам он промок до нитки. Они наблюдали за домом, чувствуя исходящую от его стен, от готического силуэта, такого черного на фоне звездного неба, угрозу. Если не считать тихого шелеста деревьев в саду и на кладбище, царила абсолютная тишина.
– Как по-твоему, он знает, что мы здесь? – спросил Куколка.
Тут раздался одинокий и зловещий звон колокола. Доносился он из церкви. Возникла краткая пауза. Потом колокол ударил снова. Ясный похоронный перелив заполнил тьму и разнесся по полям.
– Вот тебе и ответ, – сказал Шеф.
Не желая верить, Куколка затряс головой.
– Пошли, – подстегнул его Шеф.
Колокол все звонил – настойчиво и размеренно.
– Что? – Куколка резко повернулся к Шефу.
– Шевелись. Или хочешь умереть?
– Страшно, да? – В голосе Куколки зазвучала насмешка.
Схватив Куколку за воротник, Шеф резко его встряхнул.
– Да, страшно! И если у тебя была хотя бы толика здравого смысла, ты бы тоже боялся.
С мгновение Куколка дрожал от ярости, размышляя, не врезать ли Шефу. Но понимал, что надо беречь силы для схватки со Злыднем, а потому только сердито вырвался.
– А пошел ты! Один справлюсь!
И перебежав проселок, Куколка одним махом перебросил тело через калитку кладбища. Шеф же задержался, понимая, что означает колокол. Он вырос в католической семье. И узнать похоронный звон не составляло труда. А Куколка? Куколка даже не знал, чьи это похороны.
На колокольне гудел колокол, и перебегая от могилы к могиле, Куколка подошвами чувствовал гулкие вибрации. В узком западном окне мигал скудный свет. Приблизившись к паперти, Куколка перебросил фонарь в левую руку, а в правую взял пистолет. Колокол пробил последний раз.
Когда замер звук, Куколка уже оказался на крыльце. Перед ним раззявился черный дверной проем. В подсвечнике на дальней стене нефа горели две свечи. Осторожно, с участившимся пульсом, Куколка переступил порог и поглядел налево.
Дверь в ризницу раскрыта нараспашку. Были видны концы веревок от колоколов, но звонарь уже исчез. Палец Куколки напрягся на курке. Он скользнул взглядом по нефу. По стенам, вдоль рядов пустых скамей, шли проходы. Скрипнула половица. Куколка затаил дыхание.
Свет свечей не проникал в дальние закоулки церкви, и потому поначалу Куколка ничего не увидел. Справа от алтаря стояло большое и вычурное резное кресло. В нем кто-то сидел. Крупный мужчина в черной одежде с белым колпаком на голове. Голова свесилась на грудь, точно он был мертв или без сознания.
Злыдень однажды уже сумел одурачить Куколку, и Куколка не хотел, чтобы его подловили снова. Воздержавшись от выстрелов, он стал пробираться по правому проходу и, пересекая трансепт, быстро оглянулся по сторонам. Он прошел мимо алтаря, на котором тускло поблескивал золотой крест. Справа от него архангел Михаил боролся с дьяволом. Церковь наполняла сильная вонь. Запах пыли и гниющей рыбы.
Фигура в колпаке сидела на епископском престоле. С пушкой наготове Куколка приблизился. Омерзительный запах исходил, по всей видимости, от сидящего. Украдкой бросая взгляды по сторонам, Куколка легонько ткнул тело левой рукой. Оно повалилось на бок. Куколка сорвал колпак. Ткань была липкой на ощупь. Его затошнило, и он поскорее бросил ее на пол, потом включил фонарь и направил луч на открывшееся лицо.
Безволосый скальп был теперь пергаментно-белым и исполосованным коричневато-черными рубцами. Дыра на месте левого глаза расширилась, обнажая черную глазницу. Точно растаявшее мороженое, лицо отделилось от черепа и чуть сползло на сторону, так что остатки носа теперь лежали несколькими сантиметрами правее ноздревого отверстия. Единственный глаз был покрыт красноватой желейной массой. И тем не менее Куколка понял, кто перед ним. Да и как было не узнать собственного брата?
Куколка не мог поверить своим глазам. Ему потребовалась вся сила воли, чтобы отвести взгляд. И все равно разлагающееся лицо Конрада маячило у него перед глазами. Перхая и задыхаясь, он побрел по проходу. Очевидно, Злыдень проследил Куколку до дома Дайя, выкрал труп брата и теперь подсунул ему точно бородатый анекдот из юмористической программы. Эта сволочь с ним играет. Внутренний голос твердил Куколке, что нужно уходить немедленно, пока у него есть такой шанс.
Но еще мальчишкой, в уличных драках, он никогда не бросал начатое, даже если физиономия у него была разбита и кураж весь вышел. Не мог он сдаться и теперь. Злыдень дважды его унизил. Так или иначе Куколка заставит его поплатиться.
Слева направо по трансепту пробежала тень. Куколка метнулся за ней, но споткнулся и упал. Он успел подняться на колени, чтобы увидеть, как в южной стене тихо закрывается боковая дверка. Бросившись туда, он рывком ее распахнул.
Ночная свежесть омыла его душистой волной. Перед ним открывалась южная часть кладбища, выходившая на изгородь между могилами и старым домом священника. Рот Куколки наполнился кровью: падая, он прикусил язык. Рассердившись, Куколка сплюнул на стену церкви жижу с металлическим привкусом. Отыскав дыру в изгороди, он прорвался в нее. Злыдень спокойно шел мимо кустарников к дому.
– Выходи и дерись как мужчина! – взревел Куколка, разбрызгивая слюну и кровь.
Злыдень все шел, пока не скрылся из виду за домом. Куколка похромал следом. К тому времени, когда он достиг подъездной дорожки, Злыдень исчез без следа. В холле горела одинокая лампочка, отбрасывая в темноту желтое полукружье света. Поднявшись по ступенькам, Куколка бочком пробрался внутрь. Остановился и прислушался. Ничего. Наверху темно и тихо.
Посмотрев налево, увидел, что в столовой включен свет. Через столовую прошел на кухню. В свете голой лампочки были видны пятна чего-то красного на сером, как кость, полу. Неловко проковыляв к лестнице в подвал, Куколка заглянул вниз. След крошечных красных капель вел к открытой двери.
Не желая попасть в ловушку, Куколка слушал и ждал. Но различая только собственное натужное дыхание, он почувствовал, как что-то ползает у него по лицу, и схватил его пальцами. Это оказалась крупная муха. Жирная сонная трупная муха с фиолетовыми крыльями. Передернувшись, Куколка бросил насекомое на пол и наступил каблуком. Муха чпокнула и разорвалась, разбрызгав на удивление много крови.
Глядя вниз, Куколка увидел рядом другую, запекшуюся кровь. Правая штанина его брюк порвалась. Из пораненного колена сочилась кровь. Ему снова вспомнились проигранные битвы детства. Куколка не хотел драться. Он хотел домой. Но знал, что, если позволит Злыдню победить, не сможет жить с самим собой.
Пока он спускался в подвал, ему навстречу волнами поднималась подгоняемая порывом влажного ветра вонь, которую он ощутил в церкви. Борясь с желанием развернуться и бежать, Куколка переступил порог и огляделся.
Электричества в подвале не было. Куколка сделал шаг, едва не упал, а потом понял, что споткнулся о человеческие ноги. Ноги были еще при своем владельце. С храбростью, о которой он тут же пожалел, Куколка посветил фонарем в запрокинутое лицо. Перед ним лежал Зверюга. «Не мертв, но спит». На лице у гангстера застыло мягкое негодование. Горло у него было перерезано таким зверским ударом, что голова почти отделилась от тела.
Куколка повернулся, и фонарь отбросил его тень на стену. Подвал был длинным и пустым, если не считать нескольких ящиков, составленных один над другим в темном углу. Справа от входа имелась еще одна дверь. И эта дверь, сработанная из крепкого дуба, была слегка приоткрыта.
Нерешительно Куколка подошел к двери и потянул ее на себя.
Вонь усилилась. Луч фонаря выхватил из темноты длинный низкий туннель, потолок которого был укреплен деревянными подпорками и балками. Узловатые балки казались старше самого дома. Куколка вытянул руку, коснулся стены туннеля и почувствовал под пальцами сырую землю. Впереди маячила каменная стена со странной рваной дырой в середине. Стена была толстой, и дальний край отверстия скрывался в глубокой тени. Куколка сообразил, что перед ним тайный ход, соединяющий дом священника с церковью. Он почувствовал себя чуть глуповато, точно случайно забрел в рассказ детской писательницы Энид Блайтон.
Подавив растущее беспокойство, Куколка начал пробираться по туннелю, пригибаясь, чтобы не задеть головой балку. Кругом гудели мухи. Огромные и раздутые, они ползали по стенам, норовили сесть на лицо. Гнилостная вонь стала давящей. На удивление легко, не испытывая дискомфорта, Куколка открыл рот и изверг на каменный пол содержимое желудка. Если не считать жужжания мух, царила полная тишина.
