Дэвид Осборн - Открытый сезон
У него не было ни малейших сомнений, что Арт изберет путь Мартина. Он будет мыслить точно так же, как и он. Зачем продираться через кусты, если можно пройти прямо по берегу? Болото не позволяло двигаться, прямо на запад. Воловья тропа, его очевидное направление, начиналась сразу за ручьем. Если он обманывал Кена, в его интересах было до наступления ночи как можно дальше убраться от него и от человека, охотившегося за ним. Он направился к свободе кратчайшим путем.
Волковски смотрел на остров сквозь тоннель в кустарнике. Не видно было никаких признаков жизни. Но Кен, как и он, мог прятаться и наблюдать. У него было преимущество перед Кеном, он сразу бы узнал, если Кен решит необдуманно пересечь озеро. В этом случае он был бы мертв, прежде чем успел бы даже сделать это. Но думая об этом, он знал, что Кен не настолько глуп. Кен останется на месте, услышав единственный выстрел, суммирует все и заставит себя осознать болезненную правду, что Арт мертв, когда тот не отзовется на сигнал пальцами или птичий посвист, заставит себя понять, что он остался один и помочь ему больше некому.
И опять же в этом были свои недостатки. Кен, оставшись один и поняв, что следующий — он, станет еще более опасен. Попавшее в ловушку животное становится изворотливым и непредсказуемым, готовым идти на больший риск, который обычно не допустило бы.
Он думал. Последняя треть задачи была самой трудной, труднее, чем первые две вместе;
Он поглубже зарылся в кусты и подгреб к себе сухих листьев. Было холодно — впереди у него долгое ожидание, до темноты. Он посмотрел на свои часы — одиннадцать двадцать пять. Он поставил будильник на одиннадцать тридцать пять. Эти десять минут он мог поспать. Так он мог спать по десять минут целый день: десять минут — сон, десять минут — осмотр озера, чтобы убедиться, что Кен, совершая возможную глупость, с процентом один шанс на миллион, не перебирается через озеро.
Мысли толпились в голове. Ему столько предстоит сделать и, судя по серому цвету неба, так мало времени на все это. Арт, после которого надо было подчистить и избавиться от от него самого, и Грэг. И, наконец, Кен.
Он устал, устал гораздо больше, чем должен был бы на этой стадии. Он недооценил фактор усталости, опасный просчет. Ему следовало бы быть сейчас на острове и охотиться на Кена, чтобы сразу покончить с этим. Но случилось непредвиденное. Арт сбежал. Ну, по крайней мере, он вычислил его и был наготове.
С такими мыслями он уснул.
Глава 22
Как только Кен услышал выстрел, раздавшийся с большой земли, он сразу понял, что произошло. Низкий тон и мощность звука ружья поведали ему, что это не ружье Арта. Он понял, что Арт предал его и что противник перехитрил Арта. И он знал, что Арт мертв. Их охотник уже один раз дал маху с тем же Артом, второй раз он этого не сделает. Человек, способный пробурить Грэгу дырку во лбу с трехсот ярдов. Это должен быть хладнокровный и великолепный снайпер. А чтобы пробраться сюда незамеченным никем из них, перехватить ход у него и Арта именно сейчас, когда они были в состоянии наивысшего внимания, надо быть еще и знатоком леса с высочайшим знанием и опытом.
Кен стоял в небольшой рощице голубых елей у подножия утеса и чувствовал холодок у основания спины, по рукам и ногам ползли мурашки.
Интересно, сколько же времени этот ублюдок здесь околачиваться будет? Приезжал ли в прошлом году, чтобы изучить местность, хладнокровно все разведать? Теперь уже совершенно ясно, что охоту он ведет по какому-то дьявольскому методу. Как-будто каждый ход неоднократно отрепетирован. Две ночи назад, когда они баловались с Нэнси, подслушивал ли он, выжидая, пока они закончат, чтобы он мог на следующий день начать их убивать?
Здесь возможен единственный разумный ответ. Да. И был только один ответ на вопрос о том, почему он не спас Мартина, а потом Нэнси. Ему не нужны свидетели. Он ждал, с ужасающей неотвратимостью. Ждал, пока они закончат с сексом, ждал, пока убьют Мартина, пока умрет Нэнси. После этого путь для него был расчищен и он двинулся по нему. Сначала Грэг, потом Арт, все рассчитано, продумано, как адская машина.
А теперь он следующий, последний. После этого этот гад, кто он там, запланировал все вычистить, уничтожить самые мельчайшие следы того, что он сделал и исчезнуть.
Пэт, Элен и Сью, когда их мужья не вернутся домой, отправятся в полицию, и полиция прибудет на остров вертолетом вместе с лесной службой и собаками, и позже, с экспертами-криминалистами вывернут все это место наизнанку.
Но к тому времени уже пройдет снег. Единственное, что они, может быть, найдут, это какой-нибудь затерявшийся след присутствия в хижине женщины. Не будет красноречивых окурков, ни пустых гильз, ни крови, ни цепи с колодкой, ни одного листика и ни одной травинки не на месте. Резиновые лодки будут обмотаны вокруг своих тяжелых моторов, соединены вместе и сброшены в болото вместе с оставшимися телами, в том числе и его, чтобы они погрузились в бездонную тину, как и все, что когда либо было сброшено туда, за пределами досягаемости любых крюков или других инструментов, которые какой-нибудь любознательный полицейский офицер может со временем придумать.
С вершины сосны хрипло закричал ворон. Но Кен не слышал его. Время для него остановилось. Он мог только все глубже погружаться во всепоглощающую логическую ясность своего собственного жуткого видения. Ничего особенного не произошло, думал он, просто трое мужчин: Грэг, Арт и он сам, как и каждый год, отправились на охоту и бесследно пропали. Двое других тоже исчезли: Мартин Клемент и Нэнси Стиллман из Гэрп, Индиана, за сотни миль отсюда. Но никто никогда не свяжет их с Грэгом, Артом и им. Даже когда обнаружат машину Мартина.
Все было чисто, без проволочек. Он тоже должен быть убит, как Грэг и Арт, и вдобавок, он сам провел всю подготовительную работу, чтобы позволить своему убийце уйти безнаказанным. Ирония всего этого с треском вернула Кена к действительности. Внезапно он услышал ворона, увидел его над собой на суку и ощутил собственное дыхание и сердцебиение, слабый ветерок. Он очнулся и автоматически стал делать то, что по его мнению, надо было сделать. Он прошел на западную сторону острова и, держась глубоко среди деревьев, обследовал большую землю. Конечно же, не видно было никаких следов, чего-либо или кого-либо. Кен некоторое время посидел в кустах и попытался представить себе, как мог бы рассуждать убийца Арта. Он бы конечно догадался, что Арт сделает попытку смыться. Он перебрался бы на землю, либо прошлой ночью, либо пока они спускались с утеса.
Он прошел по берегу на то место, где Арт всегда убивал своих жертв, к ручью, впадавшему в озеро, прямо возле старой воловьей тропы, которая быстро и легко вывела бы Арта к железной дороге и к безопасности. Это лучшее место застрелить человека. Его почти не видно, и именно там все обычно теряют бдительность. Арт сам всегда это повторял.
Боже, было ли что-нибудь, о чем бы он не подумал?
Кен медленно вернулся через лес, очень тихо и осторожно, но только ради того, чтобы отдать дань своему положению. Он был убежден, что охотник все еще на большой земле.
Он направился к хижине. Здесь он обнаружил, что душем пользовались так же, как и его собственным бритвенным прибором. В кухне лежали грязные сковородка, кофейная чашка, тарелка, нож и вилка. И записка, гласившая всего лишь; «Благодарю. Увидимся».
Кен вынул свежую бутылку бурбона и сделал большой глоток. Именно записка сбила его больше всего остального. Кто бы там ни был, он был настолько уверен в себе, что даже не побоялся того, что Кен когда-нибудь сможет передать эту записку в полицию.
Может быть, слишком самоуверен? А не настолько ли самоуверен, чтобы его можно было заставить оступиться? Или, может, он даже сам это сделает?
Кен напряженно думал. Бороться или сбежать? Что сказал Арт, этот предательский побег? «Давай дадим ему двадцать четыре часа». Ладно, так он и сделает. Еще Арт сказал: «Он ведь не бог».
Вот именно, не бог. Он просто человек и, возможно, не разумнее, не лучше как стрелок и не более опытный Охотник, чем он сам. Ему можно дать отпор и выслеживать его, как любого другого. Возможность жизни без хлопот перевесила вариант быть постоянно в бегах, будь то в Южной Америке или где еще.
Но он не мог оставаться в хижине после темноты. Это все равно, что попасться в сеть, особенно при том, что ему необходимо выспаться.
Следовало выбраться на отмель на болоте, где они с Ар-том провели предыдущую ночь и где он, скорее всего, будет в большей безопасности, чем где-либо. Было много шансов на то, что поутру противник снова заявится в хижину. Так обычно и ведут себя слишком уверенные люди. Они забывают, что тоже могут оказаться в опасности. Как много охотников подстреливали дикую свинью или льва, упускали их, решали, что те сбежали и безрассудно возвращались на следующий день, чтобы стать жертвой нападения.
